Она посмотрела на свои пыльные от песка руки. А ведь если бы не Неб, она могла и не проснуться этим утром.

– Маш-шу, - шепнул он, приподнявшись на локтях, - все в порядке?

Она радостно улыбнулась и крепко обняла своего спасителя.

– Огромное спасибо тебе… за жизнь… за любовь!.. За все.

– Не надо, не надо, - отмахнулся он, избавляясь от ее крепких объятий и садясь на камень, - я просто за тебя очень испугался. Чего тебя ночью ко мне понесло?

И она как ну духу выложила, как трусливый брат отправил ее выслеживать страшную чародейку. Не побоялась Маша рассказать и предысторию о том, как фараон застукал ее брата вместе со своей женой. Услышав все это, Неб расхохотался.

– Короче, Ваня мой стал посмешищем, - веселилась Маша.

Они еще долго хихикали над непутевым братцем чужестранки, пытаясь смехом вытеснить из душ то страшное, что им довелось пережить ночью. Он крепко обнял ее за плечи и поцеловал в щеку, а потом утер губы рукой и, все еще смеясь, предложил:

– Маш-шу, искупайся, а… С тебя песок сыплется…

– Успею, успею, - отмахнулась она, - давай я лучше расскажу про Ваню, как он…

Неб надулся и прижал ее к груди.

– Я не хочу целоваться с грязной девушкой.

– Ты тоже, хе-хе, нечистый, - провела она пальцем по его щеке, размазывая грязь.

Девушка не удержала равновесие, и оба они свалились на землю, продолжая хохотать непонятно над чем.

– Точно, мы друг друга не перепачкаем, ибо дальше не куда, - он подмигнул девушке.

А она, робко попросив отвернуться, развязала ленточки на своем новом, но уже таком грязном платье.

Она пулей забежала в прохладную утреннюю воду и окунулась с головой, чтобы смыть весь песок, что налип на ее тело во время ночного похищения. А когда обернулась к берегу, то столкнулась нос к носу со своим любимым, который не замедлил захватить ее в свои объятья.

– Маш-шу, не боишься крокодилов? - вдруг спросил он.

– Ни капельки, - коротко ответила Маша, хотя она кривила душой - потому что их тут нет!

– А научи меня также плавать, - вдруг предложил он.

Неб поднял руки вверх и изобразил тонущего.

– Придурок! - в шутку обозвала его подруга, схватив за руку. - Тут по грудь и тонуть неинтересно, а вот та-аам!

Маша так дернула рукой, что не ожидавший от нее такой подлости парень по инерции отлетел на пару метров на глубину. Врал он все, что плавать не умеет, он искусно поднырнул и выплыл у нее за спиной, обняв ее руками за груди.

– Обманщик… Нет… Артист… Нет… Извращенец… - прошептала девушка. - Всё ты умеешь.

Она глубоко дышала, чувствуя тепло его тела.

– Ага, - не отрицал Неб и еще крепче обнял Машу.

– Задушишь! - заорала она. - Отпусти!

Она попыталась разжать его крепко стиснутые пальцы. Ни нырнуть, чтоб уплыть, ни пихнуть в бок. Этот кеметский мальчик в совершенстве владел техникой пленения женщин. Будь он чуть постарше, можно было бы дать ему звание захватчика или как минимум отменного стратега.

Как только он ослабил объятья, девушка вырвалась и отплыла от него на добрый десяток метров.

– Ну что, поймай меня, извращенец! - рассмеялась Маша.

Чтобы раздразнить парня, показала пятку правой ноги, а потом вынырнула и повторила вопрос. Мол, на глубине-то куда интереснее плавать, чем на мелководье.

– А то! - подмигнул он, через несколько секунд очутившись у нее перед носом.

И тут он почувствовал прикосновение ее холодных губ к его губам. Она сама… решилась поцеловать его…

Маша подмигнула и, игриво оттолкнув его, выбежала на берег. Но он нагнал ее и повалил на землю.

Они смотрели друг на друга. Кажется, целую вечность. Она видела лишь его большие грустные серые глаза и его улыбку. Она легла на прохладный песок. Приятная для телп прохлада прошлась по бедрам, спине, по плечам…

Неб нежным движением руки отодвинул ее челку набок. 'Нельзя, нельзя, всё это неправильно!' - крутилось в голове у Маши. Она посмотрела на реку через его плечо. Самое время крикнуть: 'Крокодил!' И смыться в заросли камышей, прикрываясь скомканным платьем. 'Нет, так нельзя… всю жизнь бежать… от любви… от взросления… от будущего!' - сказал совсем другой внутренний голос, которого раньше она почему-то не замечала.

Неб расправил бантик на платье любимой девушки. А она, засунув ноги в босоножки, обернулась к нему. Неб стоял перед ней на коленях. Он бесцельно смотрел на валявшийся на песке корсет и хеттские сапоги, что он стянул у стражника у северных ворот, когда сломя голову кинулся спасать Маш-шу. Несмотря несколько часов сна, выглядел он не только вымотанным и усталым. А еще у него никогда не было такого несчастного взгляда! Маша села рядом, не спуская с него глаз.

– Я чем-то тебя обидела? - это единственное, что крутилось у девушки на языке. - Или я… это… неправильная, не умею как надо… это… ну… то, что мы сейчас делали… Честно скажу, я не умею… У меня никогда никого не было…

Слишком жалкий вид был у парня. Неужели, она причинила ему боль или обидела словом? Мало ли.

– Нет, - сухо ответил он, - дело не в тебе, ты самая лучшая девушка на свете. Просто мне уже несколько дней не могу уснуть. Мне кажется, что меня преследует тень прошлого.

Очень мило! Сначала брат гонит лабуду про крылатый призрак Ирки, блуждающий по улицам Уасета, а теперь и этот в ту же степь. И, что самое интересное, сны эти имеют воплощение.

– Мне, - продолжал Неб, - во сне является женщина. Она старше меня лет на пять. У нее густые рыжие волосы и краснющие глаза.

Ну-ну, старые знакомые. Девеча встречались. А еще у нее есть рыжий толстый ослик с не менее злобным взглядом.

Перенек посмотрел на плывущие облака, а потом продолжил рассказ:

– Она обвита цепями, прикована к скале с рельефом, на котором изображены Эхнатон, Нефертити и три их старшие дочери: Меритатон, Мекетатон и Анхесенпаатон. Над головой висящей женщины - Атон, солнечный диск, и лучи касаются ее головы. Прямо за её спиной - изображение Меритатон. А сама женщина… вылитая дочь Сета и Нефтиды[37]. На ней короткое зеленое платье… странное, не кеметское… Руки у нее подняты, на каждой по золотому браслету с цепью. И оковы… к потолку прикреплены. Женщина… висит, понурив голову, пока в комнату не войду я. Она окидывает меня огненным взглядом. Её глаза несчастны, я тянусь к ней, но она лишь отрицательно мотает головой, а потом говорит: 'Она выпила мои силы! Она хочет убить и твое счастье! Найди Ивана Дурака! Только он может освободить мою душу!' И так уже дней пять. Как только ночью я пытаюсь уснуть, ко мне приходит этот сон. Я не могу его больше видеть. И, самое страшное, мне знакомы черты лица этой женщины, но я не могу вспомнить ее имени! Да что я говорю? Тебе это не интересно.

Маша обняла его. Вроде бы, так должно быть спокойнее.

– Ее зовут Ира, если это тебе о чем-то скажет. И-ра… почти кеметское имя. Во снах мы порой видим страшные вещи, - сказала она. - А ночью ты ходишь по городу, чтобы не уснуть и не видеть ее? И мне очень интересно.

– Да… последние дни я, вообще, мало сплю. Так, вздремну днем и хватит… Днём она не является в мои сны.

– Мой брат… - Маша сказала это тихо-тихо, будто боялась, что кто-то ее может подслушать. - И его возлюбленная… Это все из-за них.

Она была на двести процентов уверена насчет личности таинственной незнакомки. Единственное, что она не могла понять - почему Ира явилась во сне именно к Небу и просила его о помощи.

– И знаешь, - ни жива, ни мертва сказала Маша, ей подумалось, что она сейчас начнет рассказывать не что иное, как страшную сказку про гроб на колесиках или черную простыню, - я же говорила, что мой брат, кажется, выследил ее во дворце у Тутанхамона… Она вместе с каким-то мужчиной готовит страшное дело…

Неб, тяжело дыша, круглыми от удивления глазами, смотрел на Машу.

– Они через три дня собираются убить фараона.

– Маш-шу?! Это правда?! - на лице Неба, кроме ужаса, не осталось никаких эмоций.