Кудесник заметил у себя розовые очки во время своих практик по открытию третьего глаза. Если быть точнее, то, как только хозяин лавки смог открыть третий глаз, то сразу обнаружил на себе оправу розовых очков. Конечно, кудесник читал во многих древних текстах, что окружающий мир воспринимается человеком через призму, и даже помнил, что индусы называли ее — Майя. Зная кудесника, вы сразу догадались, что он попытался снять эти цацки и посмотреть на мир невооруженным взглядом.

Ведь он так давно хотел увидеть мир таким, каким он есть на самом деле.

Но как только он попробовал снять розовые очки, то получил ощутимый шлепок по рукам и услышал сердитый женский голос.

— И что это мы тут собрались сделать?

— Мы собрались пролить свет на происходящее и познать мир без прикрас, — ответил кудесник.

— Какое глупое решение, — отозвался женский голос, — совершенно незрелое и необдуманное…

— Это еще почему? — поинтересовался кудесник.

— Потому что это решение может навсегда выжечь в твоей памяти картину, которую ты никогда не сможешь забыть, — усмехнулся голос, — и кто знает, понравится ли тебе эта картина или нет…

— С этим я как-нибудь разберусь, — отмахнулся чародей.

— Все вы так говорите, а потом со слезами спешите ко мне за помощью.

— К вам?

— Ах, я не представилась… Меня зовут…

* * *

— Майя-Иллюзия Чарм, — представилась строгая дама, открывая дверь лавки «Залейся зельем».

— Мамочка… — пискнула Тули́нэ, испытав острый филологический восторг, в тот момент, когда дама на французский манер проворковала свое имя. — Извините, а можно еще разок услышать вашу фамилию?

Дама мило улыбнулась девушке и кивнула.

— Чарм, — томно произнесла она, и будущая принцесса от восторга грохнулась в обморок…

* * *

Надо заметить, что в последнее время Тули́нэ стала остро реагировать на некоторые словосочетания. Как любой персонаж сказок, она состояла из слов, которые ее описывали. Поначалу это были хулиганские слова, взрывные, пламенные, капризные и искрометные, но по ходу обучения в Институте Прекрасных Принцесс ее все больше и больше наполняли красивые и элегантные выражения. Тули́нэ стала замечать, что ее хрупкое существо приходит в трепет от произнесения слов, встречающихся в английских классических романах, учебниках по этике, риторике и других филологических дисциплинах. Эти слова вызывали резонанс в ее литературной структуре и иногда приводили к «короткому замыканию». После нескольких внезапных литературных обмороков Тули́нэ пришлось обратиться к специалисту. Врач-сказкотерапевт быстро поставил диагноз — острый филологический восторг. Он успокоил пациентку, сказал, что это неопасно и скоро само пройдет.

— Это как с ветрянкой, — пояснил специалист, — молодому сказочному организму нужно привыкнуть к витиеватой литературной речи и получить необходимый ему иммунитет.

И Тули́нэ терпела, периодически ощущая на себе литературный резонанс от слов «всенепременно», «отнюдь» и «кастрюля».

Несколько раз она пыталась укусить Диодора, стараясь из вредности заразить его «падучей», но хамоватый пушистый ассистент не заражался. Видимо, он давно уже переболел этой напастью.

* * *

— Ну так что? — улыбнулась Майя-Иллюзия. — Ты все еще хочешь смотреть на мир без розовых очков?

Кудесник молчал и тер глаза.

— Как будто песком насыпали, — смущенно ответил кудесник, уходя от вопроса.

— Какой же ты упертый, — хмыкнула Чарм. — Нарушаешь технику безопасности при работе с реальностью, глаза не защищаешь, можешь совсем без зрения остаться…

— Какую еще технику безопасности?

— Элементарную, — объяснила дама. — Ты, когда наждаком пользуешься, защитные очки надеваешь? Вот и с реальностью так же. Глаза надо беречь, а то искры обыденности в глаза попадут…

Внезапно беседу прервала пришедшая в себя Тули́нэ. Она, пошатываясь, поднялась с пола и томным взором посмотрела на элегантную посетительницу.

— Простите, сударыня, — будущая принцесса попыталась сделать реверанс. — Мне так неловко… Как вы сказали, ваша фамилия?

— Чарм, — улыбнулась Майя-Иллюзия.

Послышался протяжный вздох и звук упавшего тела Тули́нэ.

— Не обращайте внимания, — мурлыкнул Диодор. — Она у нас вообще с прибабахом.

— Как очаровательно, — мягко, по слогам проворковала посетительница.

Тули́нэ, лежа на полу, издала непонятный писк — видимо, она была на седьмом небе от столь изысканного произношения.

— Хорошо! — неожиданно громко сказал кудесник. — Ты была права.

— Как приятно это слышать, — усмехнулась Чарм. — Повтори, пожалуйста.

— Хорошо.

— Нет, не то. А про то, что я была права.

— Ну была, — буркнул кудесник. — Ну права…

Посетительница положила на стол гладкий футляр и пододвинула его к кудеснику.

— Ну держи, — улыбнулась она.

— Что это?

— Розовые контактные линзы.

— А очки?

— Милый мой, очки для тех, кто никогда их не снимал, а для таких, как ты, у меня припасены контактные линзы.

Кудесник с удивлением уставился на Майю-Иллюзию.

— Чтобы опять не снял… — пояснила та.

* * *

Спустя пару минут кудесник взирал на мир через призму розовых контактных линз.

— Лучше? — поинтересовалась посетительница.

— Ну более-менее терпимо, — вздохнул кудесник, оглядывая торговое помещение.

— Прощай, милый, — проворковала Майя-Иллюзия. — Увидимся.

— Конечно, теперь куда ни глянь, везде тебя увидишь, — пробурчал кудесник.

— Поверь, так нам всем будет лучше, — грустно улыбнулась посетительница.

Она погладила свернувшегося в клубок пушистого ассистента и направилась к выходу.

У самой двери ее догнал тихий голос будущей принцессы.

— Простите, сударыня, а вы не могли бы…

— Чарм, — проворковала дама.

И Тули́нэ упала в объятия очередного филологического обморока…

Тебе это снится

— Тули́нэ, ты спишь?

— Сплю, Диодор…

— Точно спишь?

— Точно, сплю.

— И сны, наверное, видишь?

— Ага…

— А какие сны?

— Сказочные…

— Почему сказочные?

— Ты же сам говорил, что у меня мозг — сказочный, вот и сны у меня сказочные.

— Страшно-сказочные?

— По-разному… Сейчас нудно-сказочный…

— Почему нудно?

— Снится, что кудесник со сказочником поспорили о том, можно ли написать сказку только одними диалогами… Очень нудно спорят, терминами сыплют литературными… Я чуть со скуки во сне не уснула.

— Так ты же спишь?

— Ага…

— Кстати, а почему ты во сне разговариваешь?

— Я не разговариваю.

— А это что?

— А это диалог сказочный, не обращай внимания, а так я, конечно, сплю…

— Я вообще-то к тебе по делу…

— А я вообще-то сплю…

— А ты во сне, случайно, ходить не умеешь?

— С какой это стати?

— Ну раз ты так связно мне отвечаешь, может быть, ты и ногами во сне связно ходить можешь?

— Диодор! Я тебя прибью!

— А ты во сне еще драться умеешь?

— Умею, и когда спать не дают, то практикую…

— Так ты же спишь!

— Сплю, но еще могу по ушам надавать.

— Это такая особенность сказочного мозга?

— Несомненно… Нааа!

— МЯУ!

— Куда попала?

— По загривку!

— Извини, это не я… Это всё спящий сказочный мозг…

— Как удобно!

— Точно, надо на заметку взять…

— Обидно… Мяу…

— Кстати, чего хотел попросить?

— Да я теперь даже боюсь спрашивать… Уж больно ты непоследовательная и внезапная…

— Не дрейфь, пушистый, принцессы в одного и того же кота за один сон не попадают.

— Да кто тебя знает…

— Сказочник знает… Ай! Что это?

— Это намек, слышишь, как звенит?

— Конечно, слышу! Я же сплю, а не глухая. А чего он звенит?