На морде кота заиграла знаменитая чеширская улыбка.

— О, кто-то тут у нас на взводе? — довольно поинтересовался кот.

— Да! И всё из-за тебя! — воскликнула Тули́нэ.

— А я-то тут при чем? — вопросительно фыркнул Диодор. — Я всего лишь лежу и делаю то, что мне хочется. Несмотря на то, что кто-то очень хочет, чтобы я делал то, что мне не хочется.

— Тыр-тыр-тыр… — протарахтела Тули́нэ, не зная, как возразить коту.

— Открою тебе небольшую тайну, — доверительно мурлыкнул Диодор. — Мотивация котов зависит только от самих котов. Никто в мире не может завести кота, если он сам не хочет себя завести.

— Мы сейчас про какое «завести» говорим? — уточнила Тули́нэ.

— Про любое! — гордо заявил Диодор. — Кошки вне контекста!

— Я уже запуталась, — призналась Ра.

— Я тоже, — вздохнула Тули́нэ.

— Это потому, что ты не до конца изучила сам объект и методы его мотивации, — усмехнулся кудесник. — Поэтому не ты мотивируешь объект, а он тебя.

Тули́нэ оставила хвост пушистого ассистента в покое. Диодор тут же убрал его под себя и победно фыркнул.

— Как же тяжело быть принцессой, — вздохнула девушка, вытирая пот со лба.

— Нужно быть наблюдательной, — заметил кудесник. — Для принцессы это очень полезное качество.

Он подошел к комоду и дотронулся до ручки выдвижного ящика.

— Смотри внимательно и засекай время, — усмехнулся кудесник, открывая ящик.

Тули́нэ даже не успела досчитать до пяти. Признаться, она вообще не собиралась считать, потому что не ожидала, что Диодор может так быстро перемещаться в пространстве. Казалось, что пушистый ассистент просто растворился в воздухе и проявился уже в ящике комода.

— Норматив сдан, — усмехнулся чародей и щелкнул пальцами.

— Ну вот, а ты говорила, не заводится, — воскликнула Ра. — Смотри, какой он мотивированный!

— Еще бы! — воскликнула Тули́нэ. — Это всё потому, что я его десять минут заводила!

Относительный трансфер

— Такое захочешь — специально не придумаешь, — недоуменно пробурчал сказочник.

Он с интересом разглядывал девушку, сидящую рядом с прозрачным оком иллюминатора. На коленях у девушки покоилась огромная белая игрушка. Плюшевое изваяние напоминало помесь аиста, гуся и журавля одновременно и служило для пассажирки своеобразной подушкой-обнимашкой.

Забавно, но, оказывается, мягкая игрушечная птица, которая не создана для полета, всё же может летать. И не просто летать, а нестись по небу со скоростью реактивного самолета. И никакой магии, никакого колдовства, и ни один из законов физики не нарушен.

Сказочник оглядел салон самолета в поисках чего-нибудь необычного и интересного, но, кроме огромного плюшевого гуся размером с приличного страуса, ничего не обнаружил. Кто-то из пассажиров спал, кто-то уткнулся в экран гаджета, кто-то читал книгу. Сказочник вздохнул.

— Скука-а-а-а, — тихо выдохнул он самое страшное слово в истории человечества. — До чего же скучно…

Хотя здесь он лукавил. Настоящему сказочнику никогда не бывает скучно. Конечно, писать сказки, сидя в тесном кресле самолета, не очень удобно. Личное пространство сжимается до границ откидных ручек и резко откидывающейся спинки кресла напротив. А ведь для хорошей сказки нужен простор и свобода. Но одно дело — писать сказки в салоне самолета, и совсем другое дело — мысленно их рассказывать. По правде говоря, сказки сначала должны рассказываться, а уж потом писаться. Наверное, поэтому большинство сказочников — жуткие болтуны. Они всегда найдут, кому бы чего рассказать, ну и приврать, конечно, немного, точнее, прифантазировать. А если сказочник не найдет себе благодарного (или, не дай кот, неблагодарного) слушателя, то он его себе придумает! Ведь куда бы он ни отправился, рядом с ним всегда шумная толпа его персонажей. Бери любого и рассказывай ему сказку про белого гуська. Эх… Так бы всё и было, но в этот раз сказочник оставил всех своих персонажей в лавке «Залейся зельем»…

* * *

— Курица? — неожиданно спросила вездесущая стюардесса.

— Гусь! — неожиданно ответил сказочник.

Девушка с гусем хихикнула.

— Нет, — улыбнулась стюардесса, — у нас есть только курица, говядина и картошка с фасолью.

— Тогда картошка, — ответил сказочник.

Стюардесса ловко извлекла из своей тележки пару контейнеров и поставила на столик возле сказочника.

— Приятного аппетита, — сказала стюардесса и, не дожидаясь ответа, занялась другими пассажирами.

Сказочник осторожно вскрыл картонный ланч-бокс и зашелестел пластиком. Самолётная еда… Если есть что-то несказочное в этом мире, то это пресловутая самолётная еда. Ровные порции, упакованные в пластик, созданные не для того, чтобы насладиться пищей, а чтобы закинуть эту съедобную органику в топку организма. Сказочник без энтузиазма вскрыл контейнер с горячим блюдом и оторопел.

— Привет, — сказала Ра, лежа на перине из вареной фасоли.

— Ты как сюда попала?! — воскликнул сказочник.

— Я не знаю, — пожала плечами малютка-мандрагора, — легла спать дома, проснулась уже здесь.

— Ты не сварилась? — заботливо спросил сказочник.

— Шутишь? Я даже толком не разогрелась! — усмехнулась Ра.

По салону поплыл запах трюфелей. Пассажиры стали принюхиваться и оглядываться.

— Значит, я сегодня без горячего… — пробормотал сказочник.

— Прости, — сказала Ра, — я не нарочно.

— Ладно, — ухмыльнулся сказочник, вытирая малютку влажной салфеткой, — все равно я гуся хотел.

Ра захихикала. То ли она тоже заметила гуся, то ли ей просто было щекотно от влажной салфетки.

— Почему вы такие непослушные? — вздохнул сказочник, серьезно глядя на Ра.

— Кто? — не поняла малышка.

— Ну… Вы… — замялся сказочник. — Мои персонажи. Я же велел вам оставаться дома.

— А ты уверен, что мы твои персонажи? — улыбнулась Ра. — Может быть, ты тоже наш персонаж.

— Я? — удивился сказочник. — Нет, я настоящий и никакой не персонаж… Наверное…

— Ты не уверен? — усмехнулась малышка.

— Знаешь, порой сомневаюсь, — признался сказочник, — но это нормально, любой здравомыслящий человек время от времени задается вопросом своей реальности. Реальность вообще вещь относительная…

* * *

Кудесник лежал на кровати и набирал текст на экране смартфона. Сначала он хотел направить к сказочнику кота, но Диодор заартачился. Мол, он боится шума и высоты. И сколько бы кудесник ему ни объяснял, что реальность сплошь состоит из относительностей и высоты он не увидит и не почувствует, уговорить пушистого ассистента не удалось.

Пришлось отправлять малышку Ра. Та была не против, ведь она еще никогда не летала на самолете…

Внутренний мир / внешний мир

— А самое печальное, Ра, — вздохнул Сказочник, — что интересные мысли очень быстро исчезают. Пуффф! И их нет…

— Мне кажется, что не стоит об этом беспокоиться, — усмехнулась малышка. — Ведь неинтересные мысли тоже «Пуффф!».

Парень, хмыкнув, плюхнулся на песок. Малютка-мандрагора, чтобы не завянуть на жестком южном солнце, закопалась рядом. Сказочник полил ее из бутылки, и Ра довольно заурчала.

Сказочник был рад, что малышка так неожиданно присоединилась к его ретриту. Несмотря на маленький возраст, в беседах Ра показала себя очень рассудительной флорой и не переставала удивлять писателя своими замечаниями.

— Понимаешь, ловишь-ловишь словами мысль, — Сказочник чертил пальцем на песке непонятные символы, демонстрируя, как он ловит мысли. — А когда удается ее поймать, оказывается, что мысль спрятана в самой толще текста и зачастую весь текст почти никак не связан с этой мыслью.

— Но ведь было бы глупо просто написать мысль, — усмехнулась малютка. — Одно-два предложения — и всё! Это скучно!