Литмир - Электронная Библиотека

Лера сделала знак. Охранники вплотную подошли к Евгению.

— По мою душу? — Он продолжал пятиться.

— А она у тебя есть?

Амбалы схватили Евгения и, не церемонясь, поволокли к выходу.

— Вы подумайте над моим предложением! Что для вас такое двадцать тысяч? Это же… тьфу! Неужели ваше доброе имя не стоит этих денег? Мадам, я предлагаю реальную сумму! — кричал Евгений, вырываясь из рук охранников и даже в тяжелую для себя минуту не теряя своей ернической манеры. — Упс, уже ребра трещат! Ребята, вы полегче — я дважды контуженый! — Уже в дверях он с отчаянием в голосе прохрипел: — Мадам, подумайте!

— Я-то подумаю, только, боюсь, что думы мои тебе не понравятся. А вот когда будешь париться на нарах, сам все поймешь.

* * *

Варвара Семеновна вошла в кабинет Саши.

— Александра Владимировна, я старик честный и прямой, как говорил один шварцевский персонаж… — начала она с места в карьер. — Вы позволите закурить?

Саша, сидевшая за рабочим столом, кивнула и поставила на стол пепельницу.

— Садитесь, Варвара Семеновна.

Секретарша села и запалила папиросу.

— Я вам так скажу: все это мы уже проходили. И не только в тридцать седьмом. Эта доносы, пасквили, анонимки… Так что не вы первая, не вы последняя.

— Варвара Семеновна, дорогая, если вы думаете, что я…

— Да, представьте себе, я еще, слава богу, думать не разучилась. Вы умная, образованная женщина. Реагировать на такое — себя унижать. Пусть будет стыдно тем, кто это читает. Как там у Пушкина? Не помню дословно, но суть такая: не мое это дело, а дело лакея снимать плевки с моего фрака.

— Варвара Семеновна, дорогая, спасибо вам за поддержку, я очень ценю…

— Мы не в комиссионке, уважаемая Александра Владимировна. Я пришла к вам… Значится так, как любит повторять наш уважаемый ректор: «Действительность следует воспринимать как миф». Одним словом, Владимир Константинович ждет вас. — Она потушила папиросу, встала. — И поверьте мне, уж я-то знаю его много лучше, он порядочный, интеллигентный мужик, которому вся эта… — Варвара Семеновна едва удержалась, чтобы не выругаться, — до фонаря. Дело в другом: она отвлекает от главного, раздражает, портит людям кровь, отравляет жизнь. Но ничего, мы сдюжим!

Они шли по коридору, прислушиваясь к музыкальным пассажам, звучавшим за дверями учебных классов.

— Обожаю музыку. Помните, опять же у Пушкина: «Одной любви музыка уступает, но и она мелодия…»?

Подойдя к ректорскому кабинету, Варвара Семеновна собралась было открыть дверь перед Сашей, но та ее опередила. Пройдя через приемную, она вошла в кабинет. Владимир Константинович сидел за столом с мрачным видом, опустив голову:

— Присаживайтесь, Александра Владимировна. Даже не знаю, с чего начать. — Он тяжело вздохнул. — Тема уж больно деликатная! Вот, — кивнул он на выпуск «Утреннего курьера», лежащий на столе, — отнял у одного из наших студентов. Передают из рук в руки. Читают взахлеб! Обсуждают! Черт бы их побрал! Что за народ!

— Бестселлер! — Саша невесело улыбнулась. — Хит сезона!

— Да уж, — Владимир Константинович изнывал от неловкости. — Нелепая история. Крайне неприятная, Александра Владимировна, сочувствую вам искренне! И это мои студенты! — возмутился он. — Вообразить такое — зачитываться интимными подробностями из жизни своего педагога! До чего я дожил!

— Владимир Константинович, вы как ректор имеете полное право поставить мой вопрос на ученом совете, — сухо и четко сказала Саша. — Благо ученый совет — послезавтра. — Саша встала и спокойно добавила: — Я за свое место не держусь. Мне и самой тяжело ребятам в глаза смотреть. Поступайте, как сочтете нужным.

— А что тут думать! Я вас никуда не отпущу! — твердо и жестко сказал ректор.

* * *

— Останови здесь, — попросила Лера. — Отсюда хорошо видно.

Она достала сигарету, Юра поднес зажигалку. Лера прикурила, не отрывая глаз от черных ворот дома Иваницких.

— Почему ты мне до сих пор не говорила, что там у вас творится с этими мемуарами?

— Что у меня творится, я знаю, а что у них — вопрос! Для этого я, собственно, и приехала, чтобы поговорить. Сами-то они, я смотрю, не чешутся. Может, решили, что я так богата, что сама буду отстегивать этой мрази за его писанину? Можно подумать, это касается только меня.

— Все-таки могла бы мне раньше рассказать.

— Зачем? Это моя проблема, мне и расхлебывать.

— Ничего себе, — присвистнул Юра, — но вообще-то я тебе как-никак муж.

— Муж, муж… объелся груш. А что ты можешь сделать?

— Ну я не знаю. Для этого мне нужно располагать полной информацией. Ведь всегда найдется где-нибудь человечек, который сможет помочь другому человечку. Главное — знать в каком направлении искать. — Он нервно закурил. — И сколько мы будем здесь стоять? Час, два, три?

— Сколько понадобится. А если ты торопишься, я тебя не задерживаю.

— Лера, — доброжелательно начал Юра, — я понимаю, ты взвинчена, устала, напугана, наконец, но побереги себя. Со своей стороны я…

— Гляди, выезжают! — Лера торопливо погасила сигарету.

Ворота медленно открылись, на улицу выкатила машина Анны Федоровны. На заднем сиденье по правую руку от нее сидела Вера. Увидев машину Леры, она что-то сказала матери. Проехав не больше десятка метров, машина остановилась.

— Отлично! Вот мы их и отловили! — азартно сказала Лера, открыв дверцу машины.

— Отловили! — хмуро передразнил ее Юра. — Как партизаны! Сидим в засаде. Что, нельзя было договориться с ними о встрече?

— Нельзя! — выбираясь из машины, раздраженно бросила Лера. — Они со мной не общаются. Я для них вроде тифозной. Из чумного барака. Все! Жди!

Сделав несколько шагов в их направлении, Лера остановилась посреди узкой улочки, глядя на Анну Федоровну и Веру, по-прежнему сидевших в машине. Минуту-другую помедлив, она юморно отвесила дамам поясной поклон. Те с явной неохотой покинули салон.

— Здрасьте, девочки! — с тем же бесшабашным вызовом, с которым только что кланялась, поприветствовала их Лера. — Надо поговорить.

— Вас кто-нибудь сюда звал? — неприязненно спросила Вера.

Лера лучезарно улыбнулась.

— Меня звать не надо, я сама прихожу.

— Да-а… — Вера посмотрела на мать, стоящую рядом. — Правду говорят: наглость — второе счастье.

— Отчего же второе? — Лера заразительно захохотала. — Кому — второе, а мне — первое! — И, резко сменив тон, уже серьезно добавила: — Анна, нам действительно нужно многое обсудить. По-моему, мы все угодили в один капкан.

— В капкан? — холодно переспросила Анна Федоровна. — Я лично — на свободе.

— Этой даме, видно, кто-то хвост прищемил, — презрительно бросила Вера. — По обыкновению она решила, что и мы с тобой на крючке.

— Скажите, Вера, — Лера побледнела от злости, — за что вы меня больше ненавидите? За то, что все картины Иваницкого достанутся моему сыну? Или за то, что я всегда нравилась вашему бывшему мужу?

— Во-первых, вы никогда ему не нравились, — отчеканила Вера, — а во-вторых, кто вам сказал, что он — бывший?

Последнее заявление Веры изрядно изумило не только Леру, но и Анну Федоровну. Она не без гордости посмотрела на дочь.

— Мама, поехали!

Они пошли к машине походкой триумфаторш. Лера посмотрела им вслед с бессильной, злой досадой. Потом, резко развернувшись, вернулась к своей машине.

— Чертовы куклы! — открыв дверцу и сев, в сердцах бросила она.

— Понятно, — заводя машину, сказал Юра, — консенсуса не получилось.

— Да что они себе думают?! Уверена, этот шантажист и к ним являлся. А они делают вид, что все у них в порядке. Не верю! Ты бы видел этого типа! Такой не отстанет, пока не добьется своего.

— Как он выглядит? Описать можешь?

— Чего там описывать, престарелый байкер…

— Стоп! С хвостиком, в «косухе»…

— А ты откуда знаешь?

— Видел как-то у нашего дома. Он мне еще не понравился, глаза как у волка, хищные.

55
{"b":"890277","o":1}