Они замолчали.

— А меня ты прощаешь? — решившись, спросил Олег.

Вера подняла на него мокрое от слез лицо. Ее глаза сказали Олегу больше, чем слова:

— Ты же знаешь. Я тебе все простила. Я люблю тебя.

Их губы снова слились в долгом поцелуе.

— Лизонька, здравствуй… — приветливо начала Анна Федоровна. — Двадцать четвертого в Белом зале Дома кино премьера фильма про Володю. Начало в девятнадцать часов. В фойе будет небольшая выставка его работ. Приходите. Буду рада вас повидать… Что?.. Читала ли я сегодняшний «Утренний курьер»?.. — Ее лицо стало непроницаемым, голос — ледяным: — Нет, Лиза. Я бульварных газет не читаю. И тебе не советую. Для людей нашего круга это как минимум неприлично.

Она бросила трубку. Скомкала лежавшую перед ней газету, бросила на ковер и ударом ноги отшвырнула в сторону. Быстро пересекла гостиную, подошла к старинному буфету красного дерева и открыла дверцы. Красивые разномастные бутылки с супердорогой, раритетной выпивкой маняще поблескивали в полутьме. Анна Федоровна постояла минуту-другую, борясь с соблазном, и, победив его, решительно захлопнула дверцы.

Кто-то тихо кашлянул. Анна Федоровна резко обернулась. В дверях гостиной стояли Галина Васильевна и Саша. Распухшее от слез лицо хозяйки поразило их.

— Анночка, — осторожно начала Галина Васильевна, — извини, что мы без звонка…

Анна Федоровна была смущена. По ее лицу было видно, как в ней борются два взаимоисключающих желания: сохранить хорошую мину при плохой игре и поделиться своей бедой. Поняв это, Галина Васильевна сделала первый шаг. Избегая смотреть Анне Федоровне в лицо, чтобы не смутить еще больше, она очень просто, по-родственному обняла ее.

— Как я рада, что ты пришла! Именно ты! — с облегчением выдохнула Анна Федоровна, не скрывая слез.

— Мне уйти? — спросила Саша, все еще стоявшая в дверях.

— Да, Сашуль, — ответила ей мать, махнув рукой куда-то в сторону.

Анна Федоровна утвердительно кивнула.

— Вы извините меня, Саша, но… — она промокнула батистовым платочком мокрые глаза, — но я хотела бы поговорить с Галей наедине.

— Я понимаю, — Саша достала из сумочки «Утренний курьер». — У вас есть адресные данные этого сочинителя?

— Это сегодняшний «Утренний курьер», — пояснила Галина Васильевна.

— Это сегодняшний «Утренний киллер», — горько скаламбурила Анна Федоровна. — Есть. Есть и адрес, и телефон. Георгий все разузнал по своим каналам. Вот возьмите. — Она протянула Саше лист бумаги.

Переписав себе в книжку данные и немного помедлив, Саша ушла, оставив женщин наедине.

— Присаживайся, Галя, — показав на диванчик, предложила Анна Федоровна. — Не возражаешь, что мы без чая-кофе посидим? Мне не хотелось бы, чтоб прислуга лишний раз видела… — Она поднесла платок к глазам.

— Анна, господи, о чем ты говоришь? До кофе ли сейчас?! — И Галина Васильевна спросила с недоумением и растерянностью: — Откуда этот шантажист так много о нас знает?

— Я сама все время об этом думаю, — ответила Анна Федоровна, задумчиво посмотрев на свою визави. — Первое и единственное, что приходит в голову: он знал Володю.

— Неужели Володя был настолько одинок, что мог откровенничать с чужим человеком?.. Да, лучше не скажешь — «трагическое чувство одиночества».

— Одинок?! — с горечью воскликнула Анна Федоровна. — Несмотря на весь этот калейдоскоп экзальтированных поклонниц, которые меня даже… — ее голос дрогнул, — они меня и за соперницу не считали.

— Успокойся, Аня, я даже не предполагала, что до такой степени.

— А что я могла? Я молчала. Ну ты ведь помнишь, вокруг него всю жизнь кружились эти девицы — студентки, натурщицы. Конечно, молодой, красивый, талантливый, щедрый. Разве не так?

— Молодой, веселый, непредсказуемый! — с восхищением подхватила Галина Васильевна.

— Молодой — это он при тебе был. Я уже не знала, куда деваться от всех этих его девиц.

— И ты терпела? — удивленно спросила Галина Васильевна.

— И ты бы терпела. Что ты хочешь — национальное достояние, кумир, талант! Или ты не согласна?

— Он гений, — тихо сказала Галина Васильевна. — Но есть же человеческое достоинство, женская гордость, наконец!

— Ой, Галя, какая гордость?! Я его просто любила. Готова была пойти на все, лишь бы угодить ему, лишь бы не разрушить его светлый образ. Галя, я закрывала глаза на все его любовные похождения, на выпивки… Ох, тяжко мне… — Анна Федоровна тяжело вздохнула.

— Понимаю.

Несколько минут они сидели молча. Галина Васильевна первой прервала молчание:

— И что же нам теперь делать? Как защититься, — она бросила гневный взгляд на скомканную газету, — от этой мерзости? За нас даже некому заступиться. А раз так, — она резко встала, — мы должны защищать себя сами.

— Все правильно ты говоришь. Он хочет денег. Хорошо. Я дам ему сорок тысяч. У меня есть. — Анна Федоровна тоже встала и закружила по комнате.

— Нет, Анна, мы сделаем это сообща, — мягко возразила Галина Васильевна.

— Я тебя умоляю! — отмахнулась Анна Федоровна. — Я на порядок состоятельнее всех вас вместе взятых. И главный удар этого пасквилянта направлен против меня. Значит, я и буду отражать этот удар.

— Только вместе, слышишь меня? Только вместе, — решительно заявила Галина Васильевна.

— А знаешь что… — Анна Федоровна вдруг остановилась, — меня не покидает ощущение, что этот Евгений мне знаком. Точнее его фигура… понимаешь, не лицо, не манера говорить, а именно фигура. Как все это странно, ты не находишь?

Решение взглянуть собственными глазами на этого пока еще виртуального Евгения возникло у Саши моментально, как только она узнала его адрес. Она вызвонила Илью — свою палочку-выручалочку. Тот без лишних расспросов согласился ее сопровождать.

Они стояли перед обшарпанной дверью. Саша с плохо скрываемой яростью давила на кнопку.

— Только умоляю тебя, — наставлял ее Илья, — спокойнее, предоставь все мне.

Дверь открыл Евгений. Смерив его с головы до ног ненавидящим взглядом, Саша, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру и направилась в комнату. Хозяин поспешил за ней.

— Ну что, узнал меня? — отрывисто спросила она, остановившись посередине комнаты и в упор глядя на него. — Да, это я! Ущербная разведенка!

— По душам пришли поговорить или морду бить?

— А это как получится.

Илья с мрачным видом вошел следом, загородив собой дверной проем. Скрестив руки на груди, он враждебно разглядывал Евгения. Тот демонстративно плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу.

— Ну что ж, прошу, же ву зан при, плиз! Вот, так сказать, мои апартаменты.

Стремительно обойдя комнату, Саша остановилась у включенного компьютера и процедила сквозь зубы:

— Понятно. Значит, вот на этом самом агрегате мы и строчим наш гнусный пасквиль! Да? Прям тут людей грязью и обливаем? — Она наклонилась к компьютеру, пробежала глазами текст.

— Смею вас уверить, у меня нет ни слова неправды.

— Илюш, послушай! «Володя всегда говорил мне, что Лера была не лучшей из его женщин. Темперамент — на троечку». А ты отличник, да? — Саша развернулась к шантажисту.

— Что вы, мэм! Я — двоечник — Евгений, как бы сознавая свою ущербность, горестно вздохнул. Он вольготно раскинулся в кресле, всем своим видом показывая, что не боится непрошеных гостей. — Типичный аутсайдер. Иначе разве б я взялся за такое антисанитарное дело?

— A-а, понимаешь! — с омерзением вставил Илья.

Саша продолжила чтение:

— «Лера меня преследовала повсюду. Я не знал, куда спрятаться от ее бешеного темперамента. Не хотел я от нее никакого ребенка. Она же взяла меня за горло, поставила перед фактом. Я вынужден был его признать. Конечно, сейчас я обожаю Володьку, он вытеснил из моего сердца все остальные привязанности…» Ну хватит! — прервала саму себя Саша. — Так, где тут у нас удаление?

Евгений молча наблюдал за Сашей, не проявляя признаков беспокойства. Мышью она выделила прочитанный кусок, щелкнула по кнопке «delete».