Министр остановился около Милославского, пододвинул стул и, присев рядом, потер виски.

— От постового милиционера цепочка контроля идет выше и выше?.. — словно требуя подтверждения своей мысли, спросил министр.

— Надо думать. Начальнику районного или окруж ного отделения даже из рекламных газет, не говоря об интернетовских сайтах, легко узнать, по каким адресам расположены публичные дома и интим-квартиры, но создается впечатление, что они специально их не читают. Так же как начальники служб и управлений могут потребовать от своих подчиненных конкретных действий по борьбе с сутенерством и проституцией. Но на глаза мне ни разу не попадались подобные приказы и распоряжения.

— И до кого вы уже добрались?

— Пока рапортовать об успехах рано, — постарался ускользнуть от прямого вопроса Милославский.

Министр, нисколько не обидевшись, хмыкнул:

— Ну что ты за человек, Владимир Никифорович, даже мне не доверяешь. Скажи прямо — твоя цель — генерал Чуев? У тебя уже против него что-то есть?

Милославский демонстративно вздохнул:

— При чем тут Чуев? Моя цель, впрочем, как и ваша, — бороться с правонарушениями, которые еще нередко случаются среди работников внутренних органов.

— Да, с тобой откровенного разговора не получается.

— Пока, товарищ министр. Мы же с вами не бабы на завалинке, чтобы перетирать слухи.

Министр уже совсем беззлобно махнул рукой:

— А впрочем, как там говорят, меньше знаешь, лучше спишь! И мне бы раньше времени не хотелось подозревать кого-то из близкого окружения в незаконных действиях. Только одного не понимаю, зачем твои ребята задержали этого председателя конкурсов, как его фамилия…

— Дзись-Белоцерковского?

— Да-да, странная фамилия. За несколько минут до твоего прихода мне сообщили, что он занимается не только легальным, но и патриотическим делом — продвигает наших девушек на международную арену…

Утренний звонок Полуярова пришелся как нельзя кстати. Еще несколько часов назад Князь вообще ничего не знал о существовании Белоцерковского. В душе поблагодарив полковника за расторопность, он в корне изменил рассуждения министра:

— И попутно снабжает ими элитные бордели. Одно другому не мешает. Только второе, скрытое направление его деятельности приносит куда более существенные дивиденды.

— Зачем же твои ребята его отпустили? Если есть доказательная база — надо прижать негодяя к ногтю!

— Прижмем, — заверил Князь. — Теперь уже никуда он от нас не денется. Но наша задача не с Белоцерковским воевать, а с теми, кто оказывает ему защиту. Начальник районного управления подполковник Ломакин, с кого мои ребята взяли поручительство, — один из них. А кто прикрывает самого Ломакина и ему подобных начальников местных управлений, еще предстоит выяснить.

Министр устало вздохнул:

— Чаю с лимоном хочешь, Милославский?

— Я бы с удовольствием, товарищ министр, выпил его в поезде.

— Так чего же ты тут расселся?

— Жду, когда вы дадите официальное разрешение на проведение операции. Иначе зачем вы меня вызывали за семьсот верст?

— Действительно, зачем? — дернул плечами министр и, что-то вспоминая, сморщил лоб. — Да вот заместитель начальника управления общественного правопорядка настаивает…

— Говорите прямо — генерал Чуев.

— Пусть будет так. Генерал Чуев настаивает, чтобы и ты строго наказал своего ловеласа. Они-то своих уволили.

— Это которого? У меня все ловеласы! — разыгрывая удивление, спросил Князь и вмиг сделался серьезным. — Никого я, товарищ министр, увольнять не собираюсь. Так всех надежных ребят растеряем. Я их в свое управление с бору по сосенке собирал. А патрульные получили по рукам и по морде за дело!

Министр кашлянул в кулак:

— Ну хотя бы разберись с сотрудником, жена которого открыла притон в спорткомплексе. Ведь даже доказательства есть. Мне сегодня предлагали просмотреть видеофильм, как это происходит, да времени не нашлось. Ты уж сам, Милославский, посмотри, а потом поделишься со мной впечатлениями.

Министр достал из стола коробку с диском и положил перед Милославским.

— Непременно, товарищ министр, — ответил Князь, забирая коробку и подумав о том, что обязательно сбросит это удовольствие на Полуярова.

Полуяров влетел в кабинет оперов словно ветер и, глазами пересчитав личный состав, для самоуспокоения спросил:

— Все на месте?

— Как штыки, — вяло ответил Фочкин. — А что случилось, товарищ полковник? Цунами, извержение вулкана, ураган?

— Шутник, блин! Твой дружок, Блинков, очухался. Катись-ка ты, майор, в госпиталь и, пока омоновец снова не впал в беспамятство, узнай, помнит ли он своих обидчиков.

Сонливость Фочкина как корова языком слизала. И, пока он натягивал куртку, Полуяров успел отдать распоряжение Золотареву. Бумаги, изъятые у госпожи Черемисовой, перед тем, как отправиться на встречу в СИЗО, необходимо было тщательно изучить. Еще вчера он намеревался поручить это задание Катышеву, понимающему толк не только в цифрах, но и умеющему разгадывать условные обозначения и буквенные сокращения. Но несколько часов назад ситуация в корне изменилась, и Катышеву предстояло поломать голову совсем над другой головоломкой, о которой, пока опера не покинут кабинет, Полуяров предпочитал помалкивать.

Быстро собравшиеся Фочкин и Золотарев, мешая друг другу, пытались протиснуться сквозь дверь одновременно. После нескольких неудавшихся попыток Фочкин схватил Золотце за грудки.

— Послушай, говнюк, мы же с тобой интеллигентные люди! — постарался высвободиться Золотарев.

— А тебя разве не учили, что старшим по званию офицерам надо уступать дорогу?

Тут же Золотарев был выкинут наружу.

Дождавшись, когда дверь захлопнется, Полуяров подошел к столу Катышева и положил перед ним две коробки с видеодисками.

— Полюбуйся, Костя.

— Что это?

— Поверь, но мне бы хотелось, чтобы ты сам все объяснил. — Полуяров было забарабанил пальцами походный марш, но, резко прервав дробь, добавил: — Одна киношка была обнаружена в сейфе Черемисовой. А другой диск, в конверте, адресован тебе лично. Но я его нечаянно тоже просмотрел.

— Кем адресован?

— Посмотри, и я думаю, что сам догадаешься.

Он резко поднялся и вышел из кабинета, оставив Катышева одного.

— Я прощаю ваше любопытство, — ответил Катышев вдогонку.

Капитан открыл коробку и сунул первый диск в компьютер. Качество съемки оказалось изумительным. Видеосюжет начинался с вывески, на которой указывалось название учреждения. Это был до каждого уголка знакомый ему спорткомплекс. Объектив камеры коротко прогулялся по пустым тренажерным залам и налетел на дверь с табличкой «Массажная комната». На застеленном белоснежной простыней топчане со вздохами и стонами происходило прелюбодеяние. Двое мужчин старались удовлетворить длинноногую красотку. Они менялись местами, словно сковородку, переворачивали даму, которая ни на секунду не прекращала вожделенные стоны.

Во второй массажной комнате происходило то же самое действо. Только на этот раз в одиночку отдуваться с двумя дамами приходилось мужчине. Но он, судя по сюжету, словно голливудский порноактер, лихо справлялся со своей ролью. Затем Катышев увидел свою жену, которая деловито и, как всегда, скорым шагом шла по коридору в сопровождении тренера по акробатике. В скуластом тренере он узнал Венедикта Малкина, которому не раз приходилось подавать руку, когда приезжал в Катькино заведение. Это был тот самый Малкин, который по совету Белоцерковского вчера вечером чуть было не подменил Катьку на посту директора спорткомплекса.

Остановившись около первой массажной комнаты, Екатерина Катышева открыла дверь и, заглянув внутрь, улыбнулась. В течение минуты она стояла в дверном проеме, казалось, с интересом и одобрением наблюдая за происходящим в комнате. Акробат, без всякого выражения на лице, стоял рядом. Наконец, закрыв дверь, она подошла ко второй массажной, в которой обстановка ее не устраивала. Несколько раз повторив слова «активнее» и «темпераментней», лицо Катьки выражало недовольство тем, что происходит за дверью.