Рони.

Неужели она уже приняла решение?

Мы поговорили с ней 2 дня назад. И я полагал, что ей понадобится как минимум неделя на обдумывание.

Она решила сказать «нет»?

Снедаемый мрачными мыслями, я обратился к команде в студии.

– Peço desculpa. Dêem-me um minuto. A chamada fatídico (Прошу прощения. Дайте мне минуту. Судьбоносный звонок).

Парень-модель кивнул, встал со стула и направился к столику с напитками и закусками. Остальные тоже разбрелись кто куда, а я положил фотоаппарат на ближайший столик.

Несмотря на то, что наш разговор на русском едва ли бы здесь кто-то смог понять, я все равно отошел к дальней стене.

– Привет, Рони, – ответил я на выдохе.

– Привет. Не занят? – неуверенно спросила Ника.

Как бы мне хотелось ответить «не занят» и проговорить с ней до утра, но у меня максимум 2 минуты на перерыв.

– Не совсем, – я облизал неожиданно пересохшие губы. – У меня съемка, но пару минут свободных есть. Ты что-то решила?

Затаив дыхание я ждал ее ответ.

Что мне делать, если она откажется? Закинуть на плечо, затолкать в автодом и везти до ближайшей границы? Сомнительный план.

– Эм… да. Я хорошенько все обдумала и решила, что не стоит быть такой категоричной в отношении тебя. Мы цивилизованные люди и вполне можем съездить вместе в путешествие.

Я облегченно вздохнул, но тут же напрягся.

– Но… – продолжила она, – ты не будешь обламывать мне секс, указывать на то, сколько алкоголя я выпила и упрекать меня в прочих радостях жизни. Договорились?

Дорогая, я даже поспособствую тебе в сексе… со мной.

Но ответил я:

– Конечно. Без проблем. Кто я такой, чтобы указывать тебе. Ты взрослая девочка.

– Вот именно, – согласилась она.

Осмотревшись по сторонам, я разочарованно поджал губы.

– Мне действительно нужно продолжить съемку. Но как ты посмотришь на то, чтобы мы созвонились, скажем, часиков в 10 вечера по твоему времени и обсудили детали?

– Хорошо. Позвони, как освободишься, – ответила Ника и быстро попрощалась.

– Пока, – пробормотал я и, взяв себя в руки, повернулся к команде, чтобы снова приступить к работе.

***

Вечером, вернувшись наконец домой, я размял уставшие от напряжения плечи. Как и каждый день, дома меня встречала Герцогиня. Она медленно подошла ко мне и начала ластиться о мою ногу. Я поднял свою маленькую белую старушку, устроив ее на своей руке и почесал за пушистым ухом. Благодарная кошка уткнулась головой в мою ладонь и замурчала.

– Я тоже скучал по тебе Герци.

Поставив кошку обратно на пол, я направился из гостиной в спальню, чтобы переодеться. Я вытащил из комода возле двуспальной кровати широкие спортивные шорты и майку и стянул уличную одежду, переодевшись свежую домашнюю. После того как забросил вещи в стирку, я устало рухнул на диван в гостиной и набрал номер Рони. Послышались размеренные гудки, но через несколько секунд, вместо ответа, телефон замолк. Я взглянул на дисплей.

Вызов отменен.

Серьезно?! Мы договорились созвониться, а она сбросила вызов?

Но в этот момент мой телефон оповестил о видеовызове.

Замерев лишь на пару секунд, я принял вызов.

– И снова здравствуй, – тихо и хрипло сказал я, увидев ее на экране.

Она была красивее, чем мне помнится, но это, что называется, искусственная красота. Как профессиональный фотограф я издалека видел все вмешательства в ее внешность – нос, губы, щеки, веки, грудь. Боже, даже на уши была операция. Я был шокирован и, честно признаться, даже разочарован. Рони потеряла часть своего подросткового очарования. Свою изюминку. Превратившись в очередную куколку после стола хирурга.

В моем сознании вспыхнуло воспоминание с нашего общего отпуска на черном море.

Я, Рони, Алена и парень, с которым мы познакомились там, пошли гулять вдоль берега, пока наши родители отдыхали в съемном домике. Мне было 17, и уже тогда я увлекался фотографией. Фотографировал всех и вся. Алена и Глеб ушли вперед, мило беседуя о чем-то, – ей было всего 16, и я был чертовски гиперопекающим братом, но именно в тот момент мне было абсолютно все равно, с кем моя сестра флиртует, – а мы с Рони остановились у самой кромки воды. Она встала лицом к морю, закрыла глаза и подняла голову вверх, наслаждаясь этим тихим, уютным моментом. Рони была такой красивой. Такой настоящей, если можно так выразиться. Заходящее солнце переливалось на ее светлых волосах.

Я не смог удержаться от снимка. Должен был запечатлеть ее прекрасный образ в этот момент.

Она открыла глаза и повернулась ко мне на звук затвора.

– Зачем ты меня сфотографировал? Я же не позировала.

– Ты была так красива, что я не смог удержаться, – честно ответил я.

– Была? – с улыбкой спросила она, сморщив носик.

– Всегда красива, – исправился я, – но в тот момент ты была просто неземная. Я должен был тебя сфотографировать. Смотри.

Я подошел к ней и открыл галерею.

Рони наклонилась поближе ко мне, чтобы посмотреть фотографию, и я почувствовал запах шампуня и моря от ее волос. Прямо на этом месте мне захотелось поцеловать ее.

– Ты прав, фотка классная вышла, – удовлетворенно сказала она.

– Рони? – позвал я, и она подняла голову.

– Что?

– Ты убьешь меня, если я тебя сейчас поцелую? – шепотом спросил я.

Она сглотнула, и мне показалось, что я перешел черту. Что она не знает, как мягче ответить отказом, но затем…

– Я уже несколько лет мечтаю о твоем поцелуе, – с дрожью в голосе ответила она.

Аллилуйя.

Отодвинув камеру в сторону, я обхватил свободной рукой ее за затылок и нежно прикоснулся к ее губам. Мне хотелось быть немного необузданнее, учитывая то, что мне довольно давно нравится Рони. Но я понимал, что она младше и излишний напор ни к чему.

– Кхм-кхм, – нарочито громко прокашлялась моя сестра. – Немного удивлена таким поворотом, но не шокирована, – заявила она. – Братец, можешь хотя бы не при мне это делать, а то мне потом кошмары сниться будут.

Алену заметно передернуло. Я широко улыбнулся, но отпустил Рони из своего захвата.

Ребята снова направились вперед, а я наклонился к Рони и прошептал ей на ухо:

– Жду скорого повторения.

От некогда настоящей Рони не осталось ничего настоящего. Меня это опечалило. И до безумия хотелось спросить: «Зачем ты сделала это с собой? Ты ведь итак была очень красива, дорогая…». Но не думаю, что сейчас время для подобных вопросов.

– Ты сильно изменилась, – продолжил я, когда она лишь кивнула на мое приветствие.

– Много лет прошло…

Рони поерзала на своем рабочем месте. Вид камеры открывался лишь на серую стену за ее спиной. Поэтому трудно было сказать, какая обстановка в ее квартире. Да и не то чтобы меня это волновало. Все мое внимание было отдано хозяйке этой квартиры.

– Да, – подтвердил я, – много.

Я еще раз пробежался глазами по Рони на экране моего телефона. На ней был сиреневый спортивный топ с глубоким декольте, а волосы собраны в небрежный пучок. Она не была накрашена, но при перманентном макияже и нарощенных ресницах это и не требовалось. По крайней мере, все также виднелись знакомые веснушки и светлые волосы.

– Итак, – начала она. – Какой у нас план? Где мы встретимся? Когда? В какие места поедем? Хотя бы пару стран нам нужно выбрать наперед, чтобы забронировать номера в отелях.

Она отвела взгляд от экрана и взглянула вниз. Очевидно, там у нее были какие-то записи.

– Не знаю, как насчет тебя, – продолжила она, – но у меня лишь российское гражданство, поэтому нужно очень тщательно выбирать маршрут. Потому что в ту же Финляндию доступ для меня ограничен.