– Скажешь тоже! И машины пенсионеров? Да нам хоть всю жизнь работай, на такую квартиру не заработать! – неожиданно агрессивно ответила Наташка

– Ты чего злишься?

– Да не злюсь я, – Наташка поняла, что несколько погорячилась. – Чего-то нахлынуло. Видать, гены по папиной линии сработали, и проснулся во мне дедушка революционер.

К Свете с Наташкой неслышно подъехала машина и из нее вышел папа. За рулем сидела приветливо улыбающаяся Нина Семеновна. Ни капли стыда, ни тени смущения.

– Девочки, привет! – папа кинулся обниматься с дочерьми. – В нашу сторону за покупками приехали? А мы с Ниночкой как раз рядом живем, – папа указал рукой в сторону одного из сталинских домов.

Услышав это, Наташка состроила недовольную гримасу и обернулась к Свете:

– А ты говоришь – пенсионеры!

Из машины вышла безупречно одетая и причесанная Нина Семеновна.

– Родион, приглашай девушек в гости, – она будто почувствовала, что Наташка со Светой станут возражать. – Я только зайду, занесу покупки и сразу уезжаю на встречу. Вы останетесь одни. Поболтаете.

– Ну, как? Зайдете в гости? – живо откликнулся папа. – Пойдемте, я очень соскучился. Хотя бы на часик.

Света хотела отказаться от предложения, но Наташка неожиданно с вызовом ответила:

– С большим удовольствием сходим в гости! Правда, Света?

– Ладно, – промямлила Света, несколько сбитая с толку поведением сестры. – Только если на часок.

– Вот и славно! – несказанно обрадовался папа.

– Машину, наверное, разумно будет здесь оставить. Около дома припарковаться негде. Ладно? – еще раз улыбнувшись, сказала Нина Семеновна, села в машину и уехала. Папа со Светой и Наташкой пошли в гости.

Смотря квартиру Нины Семеновны, которая к их приходу уже ушла, Света испытывала чувство глубочайшей, да, именно глубочайшей зависти. Какая мебель, какие гобелены, какие ковры на полу, какой умопомрачительный кафель в туалетной комнате, какой простор, как светло, как до безобразия красиво, безупречно.

В одной из комнат – спальне, выдержанной в классическом английском стиле, Света с Наташкой замерли. На стене напротив кровати в числе многих небольших картин и фотографий висел портрет папы с Ниной Семеновной. Они были изображены сидящими на легком плетеном бамбуковом диванчике в летнем саду. Прильнув друг к другу, смотрели в одну и ту же точку, спокойно, умиротворенно вглядываясь в совместное будущее. И будущее вселяло уверенность. Картина была необычайно хороша – трогательная, выполненная в мягких приглушенных тонах, подернутая легкой дымкой нежности. На ней папа с Ниной Семеновной выглядели как пара, прожившая много счастливых лет, так и не утратившая своей любви.

Света видела папу таким только на свадебных фотографиях с мамой – точно такой же безмятежный, уверенный взгляд. Но сейчас вместо мамы сидела пани Абсолют. Новая история новой любви.

Грустно. Свете стало очень грустно и горько. Чувство утраты, уже чуть подзатертое, подзабытое вновь наполнило душу, стало томить. Света поспешила выйти из спальни. Наташка поторопилась за ней. Света поняла, с сестрой творится тоже самое.

А потом Света с Наташкой обнаружили в огромной квартире гардеробную комнату! Самую настоящую большую гардеробную, какую видели только в кино. Полочки, ящички, коробочки, стеллажи для свитеров, и многочисленная одежда, развешанная строго по цветовой гамме.

– Мать честная! – выдохнула Наташка.

– Не то слово! – восхищенно поддакнула Света. – Первый раз такое в реальности вижу. Смотри, сколько вещей!

Света с Наташкой закрутили головами, ходя по гардеробной как по музею.

– Слушай, но где она их берет? – Наташка разглядывала ярлычок на какой-то невероятно красивой фиолетовой блузке.

– Нина Семеновна, не забывай, часть своей жизни в Италии прожила и имела возможность познакомиться с лучшими дизайнерами моды не по программе «Актуальный стиль», а, так сказать, непосредственно, вживую. Ты же видишь здесь нет раскрученных, разрекламированных брендов, но красиво, качественно и очень индивидуально. В отменном вкусе Нине не откажешь, – Света сняла с полочки красивые сиреневые замшевые туфельки. – Полный шик!

– И не говори. Надо записать название брендов и поискать в Интернете. Вдруг распродажа? Мы тоже чего-нибудь шикарное прикупим, – Наташка достала телефон и стала быстро фотографировать.

– Думаю, даже на распродажах для нас будет слишком дорого.

– А это мы еще посмотрим! – Света упорно продолжала фотографировать.

Не зря, ох не зря, платили клиенты Нине Семеновне большие деньги. Тут хоть из кожи вылези, хоть тысячу журналов просмотри и на миллион курсов сбегай, но так никогда не сделаешь и не придумаешь. Талант – либо он есть, либо нет.

Свету коробило, что теперь папа живет в «чужом» великолепии.

– Вот холера, – словно прочитав мысли, зло прошептала Наташка. – Мы маме обои старались, выбирали, а тут повсюду венецианская штукатурка и мозаика с гобеленами. Ты ковер с гостиной видела? Знаешь, сколько он стоит? Как две машины! Да здесь одна плиточка в ванной комнате, дороже моего золотого кольца. А оно не самое дешевое. Уже «крыша едет» от богатства с красотой. И у папы поехала.

– Зря ты плохо думаешь о папе, – Света покачала головой. – Он не настолько меркантилен и расчетлив. В принципе, живя с мамой, он тоже мог себе многое позволить, – Света еще раз покачала головой. – Папа ушел к женщине, а не к квартире.

– Не надо делать из него святого, – раздраженно фыркнула Света.

– А я и не делаю.

– Делаешь!

Но перепалку пришлось срочно прекратить. К ним подошел папа и обняв дочерей за плечи, ласково сказал:

– Девочки мои, а пойдемте, попьем чайку с коньячком и тортиком.

– Не буду пить коньяк. Я за рулем, – заведенная сестрой, буркнула Света.

– Машинку здесь оставь. Я ее вечером перегоню поближе к дому. Сами на такси уедете, – папа тактично не заметил плохого настроения дочери и примирительно продолжил. – Сегодня вы впервые у меня в гостях.

– Мы в гостях у Нины Семеновны, – съязвила Наташка.

– Но теперь и я здесь живу. Девочки, не будем ссориться. Испортить отношения проще простого. Прежде всего мы папа и дочки. Согласны? Вот и замечательно.

Папа привет сестер в гостиную. Центральное и почетное место там занимало старенькое, но, несомненно, очень дорогое фортепиано.

– Нина Семеновна еще и музицирует?– громко спросила Наташка.

– Да, – отмахнулся папа. – Очень редко. Некогда. Иногда, для души. Инструмент дорог как память о известном пианисте. Фамилию не помню, но звали точно Эдвард. Нина в детстве жила в Великобритании. Ее папа дружил со многими великими людьми. Один их них был тем самым пианистом. Однажды папа Нины катался с Эдвардом на велосипедах. Лето выдалось сухим и очень жарким. Эдварду от жары стало дурно, и с ним случился сердечный приступ. Нинин папа быстро доставил его в больницу и потом еще долго оказывал дружескую помощь. В благодарность за это Эдвард стал совершенно бесплатно заниматься с Ниной, а когда семья Нины уезжала в Россию, то на прощание подарил пианино.

Света подошла к инструменту и рассмотрела.

– Прикольно. «Стейнвей», – прочитала она название. – Дорогущее?

– Память бесценна! – философски заметил папа.

– А это кто? – Наташка ткнула пальцем в старинные фотографии стоящие на камине.

– Нинины предки по материнской линии. Довольно титулованные особы.

– Еще бы, – Света поднесла одну из фотографий поближе к глазам. – Вон, какие жемчуга на груди и брильянты в ушах. Не чешскую бижутерию носили.

– Стопудово! – поддакнула Наташка и тоже кинулась смотреть фотографии.

– Нашли, на что смотреть. – вздохнул папа. – На побрякушки. Вы на лица их посмотрите. Они совсем другие.

– Папа! – возмутилась Наташка. – На меня такие цацки нацепи, знаешь, какой одухотворенной выйду!

– Ага, а если тебя бы еще и графиней величали?

– Ну, тогда вообще! – Наташка закатила глаза.