Монастырь, окруженный надежным живым забором из высоких елей и сосен, показался не сразу. Вначале на пригорке, вдалеке сверкнули золотые маковки куполов небольшой церквушки. Купола тускло блистали, освещенные электрическим светом уличных фонарей. Маяк в лесном темном море. Тем кто верует – сюда.

Деревья мягко расступались, открывая путь к храму. Постепенно, приближаясь, можно было уже разглядеть крепкие деревянные постройки хозяйственного двора и двухэтажного здания самого монастыря. Церковь находилась в глубине. Скромная, укрытая от взглядов растущими рядом соснами и елями. Между деревьями приезжающие протоптали в глубоком снегу тропки-дорожки. Сделаешь после службы три круга вокруг церкви – и все хвори, печали долой.

Вдоль чищенной аллеи, ведущей к церкви, стояли красивые резные деревянные скамейки. Почти все они были заняты паломниками, терпеливо ожидающими начало вечерней службы. Люди тихо переговаривались, почти шептались, словно боясь спугнуть то самое чудо, ради которого приехали. Благость, разлитая в морозном вечернем воздухе, сразу успокаивала, умиротворяла. Хочешь счастье – будет счастье. Хочешь радости – будет и она. Только попроси, доверься Богу.

Пока Федор искал место для парковки, Алла и Люба зашли на территорию монастыря и огляделись.

– Красота! – воскликнула Алла. – Прямо сказка посреди тайги. Вот увидишь, Любка, твоя жизнь скоро наладится. Чуешь, какая тут сильная энергетика?

– Энергетика волшебства, – Люба с интересом разглядывала окрестности. – Интересно, есть ли здесь гостиница?

– А тебе зачем?

– Я бы пожила при монастыре несколько дней. Смотри, как хорошо. Я только в кино такое видала. Утром на службу можно сходить. Днем могу помочь в церкви, поговорить с мудрыми людьми, а вечером снова на службу.

– Еще чего удумала! То ехать не хотела, а то разом в монастырь засобиралась! – возмутилась Алла.

Я же не постриг принимаю. Просто для себя побыть в новом измерении, для опыта духовного. Посмотри какие лица у людей, какой воздух вкусный, как крепко, капитально, по-умному пространство вокруг обустроено. Есть что посмотреть, чему поучиться.

– Не, не, – замотала головой Алла. – Бросай такие разговоры. А то тебе понравится здесь и потеряет общество полноправного члена. Вот сейчас к святому источнику сходим, водицы попьем и на службу. Там свечки святым поставим. Мне соседка рассказывала, что во время службы надо непременно молиться и просить!

– О чем просить?

– Чего желаешь больше всего, то и проси. Главное, искренне делать, с душой.

– И поможет?

– Я, конечно, не знаток богословия, но слышала: «И будет тебе по вере твоей», – Алла стала неожиданно очень серьезной. – Согласись, с Богом легче живется. Буду молиться, чтобы ОН тебе помог найти новую любовь. Без любви нет ничего! Ты такая замечательная, добрая, умная. Увидишь, скоро жизнь наладится. ОН, наверху, видит кому, чего и когда дать. Тебе – только самое лучшее.

– Спасибо, – Люба растрогалась и потянулась было обнять сестру.

Но та, быстро изменившись и, приняв обычный решительный вид, буркнула.

– Федор, как всегда не торопится! Лишь бы бутылки под воду не забыл.

Путники прошли по тропинке в источнику, заботливо огороженному и заключенному в красивую деревянную купель. Прозрачная, ледяная, сладкая на вкус вода стекала из купели в небольшой каменный бассейн. Из него-то и набирали воду кто в кружки, кто в термоса, кто в пятилитровые бутыли. Если очень нужно, если совсем «невмочь» – и море выпьешь. Лишь бы помогло.

В церкви многолюдно. Молодые, старые, богатые и не очень, истинно верующие и по-детски ожидающие чуда. Церковь с любовью приняла всех. Тихо, светло пел небольшой хор. Батюшка чуть-чуть покачиваясь в такт песнопениям, читал молитву. Запах горевших свечей и ладана успокаивал. Робкий шепот и искренние, просящие слова прихожан, мягким облаком ограждали от мирской серой суеты.

Сестры купили свечи и прошли вглубь. Никто не пихался, не ругался. Каждому хватит и места и икон.

Люба давно не ходила в церковь, а сейчас поняла – зря. Раньше, до разрыва с Родиком, вроде и не за чем было. Крепкая семья, прекрасные дочери, любящий муж, интересная работа. Чего еще просить? А потом мир рухнул и Люба вспомнила про Бога. Молилась, просила о помощи, не зная, слышат ли ее. Постепенно становилось легче. Боль отошла чуть дальше, тоска подрастворилась в беге повседневности.

Здесь, в небольшой монастырской церквушке, слушая шелест чужих молитв, Люба поняла, что Тот кто вел ее по жизни, всегда рядом. Его не надо искать в далеких странах, глухих монастырях, бескрайних просторах. Невидимой тенью верного друга, учителя, мудреца, помощника, любящего отца и властного покровителя – ОН всегда рядом. Это надо прочувствовать, принять душой, выплакав светлыми слезами и высказав не умом, а чистым сердцем. Так просто!

Стало совсем спокойно.

Люба оглянулась, всматриваясь в лица прихожан. Понимает ли кто-нибудь случившееся чудо, чудо Веры? И находила такие же, удивленные произошедшим, взгляды.

В момент истинного просветления мы смотрим на мир глазами Бога.

Никакого волшебства! Так просто. ОН всегда рядом.

– Ты чего как статуя застыла, – шикнула Алла. – Ставь свечку.

– Сейчас, – шепотом ответила Люба, потрясенная открытием. – Ты чувствуешь его?

– Кого? – Спросила Алла.

– Бога.

– А как же, – Алла странно посмотрела на сестру. – Мы в церкви, однако.

– Нет, ты не поняла, – Люба захотела объяснить, но не хватало слов. – Как объяснить-то?

– И не надо, – запротестовала Алла. – Знаешь, я пойду еще к той иконе свечку поставлю.

Алла быстро ретировалась – слишком интимным был момент. Словно чужую тайну узнала.

И вроде все тоже – тихо, светло поет хор, успокаивающий запах свечей и ладана, робкий шепот искренних молитв. Но Вселенная обнулилась, стала иной. Чудо.

Ехали домой в полной темноте. Каждый думал о своем. Не хотелось ни шутить , ни разговаривать. В душе царила благостная наполненность. Теперь ночь не пугала, а стала защитницей. И огромная яркая луна не заманивала в ловушку, а освещала новую жизнь. Чудо.

В конце января папа с мамой официально развелись. Света хотела поехать на заседание суда, но мама отговорила:

– Зачем тебе? Между нами давно все оговорено и решено. Осталось лишь судебно оформить.

– А морально поддержать?

– Доченька, мне будет даже легче, если разведемся. А то какое-то двойственное положение.

Как потом рассказала мама, суд прошел мирно, без взаимных претензий, упреков и дележки имущества. После заседания папа довез маму домой. Конец пьесы. Двадцать пять лет совместной жизни словно канули в небытие. Был брак и нет его. На Свету напали уныние и тоска. Снова она вспоминала лучшие семейные дни, праздники, беседы на кухне, поездки на дачу и винила во всем Нину Семеновну.

Но, буквально через несколько дней после развода родителей Света побывала у нее дома. Вышло совершенно случайно. Решив бороться с унынием самым доступным и самым приятным для себя способом, Света созвонилась с сестрой и предложила ей пройтись по магазинам. Везде распродажи, а девушкам, как всегда, нечего было одеть и обуть. В результате совместного похода на двоих было куплено три пары обуви, пять кофточек, две футболки, гора косметики и одно шикарное вечернее платье.

– Слушай, надо еще в спортивный магазин заехать, – Наташка запихивала пакеты в машину. – Я бы Костику горнолыжный костюм купила!

– В Куршавель собрались?

– Костюм никогда не помешает. А в Куршавель ездят те, кто живет в таких домах. Посмотри, какие машины около домов стоят. Прямо выставка последних достижений зарубежного автопрома! – Наташка ткнула рукой на красивые, солидные сталинские дома, стоящие неподалеку от торгового цента. – Нам пока только Турция с Египтом по карману.

– В таких домах половина тех, кому квартира по наследству досталась, а остальная половина – пенсионеры, доживающая в них свой век.