— Ты уверена, что оно на тебя налезет?

— Налезет!

— Хорошо. Думай, что ещё тебе пригодится. Чепец, чулки, исподнее — что вы там, женщины, носите?

Люси не стала долго обмусоливать его намёк и по-скорому набрала себе необходимого к платью. Принесла охапку вещей Эдвилу. Тот выкатил глаза, но ничего не сказал. Из-за прилавка за странноватыми посетителями наблюдал торговец. На его добродушном лице читалось сомнение в платёжеспособности голодранцев, но он их не останавливал. Люси и сама не знала, чем они расплатятся, но доверилась спутнику. Эд подхватил выбранные вещи и бросил на прилавок.

— Подожди, пожалуйста, за дверью.

Это было сказано Люси. Лавочник начал ухмыляться в ожидании потехи. Люси колебалась, но Эдвил знаком подкрепил свои слова — мол, выйди.

Пришлось им с Иви ждать на улице и бояться, но вскоре Эд появился с ворохом вещей и плюхнул их в подставленные Люси руки.

— Понесёшь сама!

У той дар речи опять пропал, но ненадолго.

— Но как?

— Нам их подарили. Идём.

Люси прижала к себе вещи. Из-за двери лавки их донельзя перепуганным взглядом провожал торговец.

— Что ты ему сказал?!

— Что у них очень милый город. Но это они и без меня знают. И ценят. Ну что ты там ещё хотела? Сумку? Башмаки? Поесть?

— А-а-а…

— Не тяни. Галантерея и башмачники в той стороне, таверны дальше за ними. Тут всё просто, если не поменялось за столетие. — Эдвил осмотрелся. Покрутил головой направо, налево и, подхватив под локти, потянул Люси к заброшенному дому с наклонённой набок треуголкой-крышей, одиноко притулившемуся у дороги.

— Зачем?

— Помыться. Ты же хотела?

— Но я не стану раздеваться при тебе!

Эдвил засмеялся.

— Этого и не требуется.

Он завёл её внутрь, спугнув захлопавших крыльями горлиц, и развернул спиной к себе.

— Положи вещи. И закрой глаза.

Люси послушалась, замирая сердцем от предвкушения чуда. Дыхание Эдвила слышалось совсем рядом — чуть тёплым ветерком, но тут он вздохнул поглубже, и волна печного жара прокатилась по волосам Люси. Руки спутника обмахивали её кожу, не касаясь, однако чувство было такое, будто её с ног до макушки бережно обтирают горячим полотенцем. Тело отвечало экстатическим гулом. Люси пугалась этих ощущений и наслаждалась ими. Такого с ней ещё никто не проделывал! Нутро будто превратилось в полный горячего золота котёл, а волосы поднялись над корнями. Захотелось хоть глазком подсмотреть, что с ней творит этот фокусник, но тут Эдвил потёр ладони одна об другую и вышел из проёма без двери с приказанием:

— Одевайся.

Люси открыла глаза и поняла, что стоит среди обветшалых стен совершенно голой.

— Эй! — под хлопанье крыльев и воркование горлиц окликнула она Эдвила.

Было непонятно — восхищаться или возмущаться. Белое пуховое пёрышко слетело ей на смуглое плечо. Кожа была свежей и без пятнышка грязи.

— Мы так не договаривались!

— Ты красивая.

Негромкие, смущённые слова в пустом доме прозвучали гулко и пронзительно. Ещё более пронзительную паузу в разговоре нарушила Иветта. Бестия явилась из разбитого окна и принялась с трескотанием носиться за горлицами.

— Эд, ну куда мы пойдём! Дождь льёт!

— Дождь льёт снаружи, а внутри у тебя горит неугасимый огонь! Могла бы уже привыкнуть за три-то дня со мной! — Эдвил постучал себя по лбу, коря Люси за её недальновидность.

— Мы замёрзнем и захвораем!

— Чушь! У тебя куча новых тряпок, завернись в них и заверни свою цветную курицу!

— А ты?

— Обо мне точно не пекись!

— Я замёрзну, на тебя глядя! Мы что, торопимся на гуляния? — Люси ругалась из завитков шерстяного одеяла, которое ей справил Эдвил в предыдущем городе. — Может, объяснишь?

— Никуда мы не торопимся, — вымучил он очередное, — но зачем терять время, если для нас что посуху, что помокру — никакой разницы! Женщина с яклом, я спас тебя не для того, чтобы ты ставила мне условия! Собирай манатки! Да поживее.

Люси не привыкла спорить с мужчинами, потому, ворча, принялась складывать постель. Оглядела прокопченую пещеру, куда они забились на ночлег, и встряхнула платье:

— Но хоть сегодня мы остановимся в гостевом доме, а не в буреломе?

— Бурелом, к бесам, где она видит бурелом?… — завёлся Эдвил, покидая их скудное убежище.

Ноги утопали в грязных колеях по щиколотку, Иви под одеждой царапалась, но надоедливая, пронизывающая сырость портила настроение больше всего. Казалось, над капюшоном Люси повесили наклонённую лейку, и та непрерывно поливала её. Струйки дождя стекали вниз по краю ткани. Смириться с убеждением, что «мёрзнуть это глупая людская привычка» не выходило. Эдвил же ступал впереди столь же беспечный и довольный странствием, как и все дни до этого. Если бы он служил в армии Лун, наверняка бы был знаменосцем.

— Эд, — позвала Люси и сразу подумала, что со дня спасения и так слишком много болтает. Эдвил ведь может и разозлиться на неё. И тогда — куда она пойдёт? В таком-то виде…

Она наткнулась на его спину. Эдвил остановился и полуобернулся, задев недовольным взглядом.

— Ну! Говори! Что хотела?

— О, я, — Люси поправила капюшон, — ты иди, иди. Я хотела спросить, а для чего ты спас меня от Поджигателя? Ты сказал: не для этого… но для чего?

— От Поджигателя, хм, — он зашагал с ней вровень, — для того, о чём ты скоро узнаешь. Осталось немного.

Опять загадки! Люси прикусила губку.

— Неужели ради одних стихов возиться с нами…

— Ты нетерпеливая. Привыкай находить радость в обыденном. Наслаждайся тем, что видишь и чувствуешь. Сама жизнь стоит того, чтобы жить, — тут он задумался и тряхнул напрочь мокрыми волосами, — но только жить по-настоящему! Поняла?

— Нет. — Люси подтянула к груди сползшую Иви.

— Я читал твои записи. Ты уж прости. Тебе не очень-то нравилась прежняя жизнь.

— Наверное, — согласилась Люси. — Мне некогда было об этом задумываться.

— Работа с утра до ночи. Желание угодить семье. Навязанный жених, этот самонадеянный бестиарий, — перечислял Эдвил, пока Люси припоминала, что она не всё из озвученного им записывала в блокнот. — Подумать только, миллион за собственную шкуру! У них совсем ума нет.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы тебе посулили миллион, ты пошла бы самолично на костёр, Элли?

— Я Люси. И… нет. Кто же будет тратить мой миллион, если я умру?

— Вот в том и соль! Полоумные.

— А ты бы не хотел потягаться с Поджигателем? — разболталась Люси, и оттого дорога стала чуть менее отвратительной. На это Эдвил расхохотался.

— Что? У тебя хорошие задатки мага! И огня ты не боишься, даже дружишь, — принялась она убеждать спутника, который от каждого слова только веселился больше.

— Я маг, по-твоему?

— Да!

— Ох, спасибо. Порадовала.

— А что не так, Эд?

— Всё так, — он взял и ласково поправил ей капюшон. Всмотрелся дольше положенного и, вздохнув, сказал:

— Так и быть. Сегодня ночуем под крышей.

Это было не то, что Люси ждала услышать, но именно то, что нужно для улучшения настроения. Эдвил привёл её в городок под названием Армитейдж, где они по темени с великим трудом отыскали постоялый двор. Люси опять увидела как Эдвил «договаривается» с людьми, и на первый взгляд недружелюбно настроенный хозяин вдруг становится испуганно-покладистым. Благодаря магии Эдвила им, странствующим оборванцам, достались лучшие комнаты. Люси в усладь намылась в корыте, отстирала платье и легла поближе к камину — впервые за эти дни — настоящему, не приснившемуся камину! — чтобы писать стихи.