- Это и есть та самая комната, куда прилетают лодки и поднимаются платформы, это стол для управления. Видишь, здесь рычаги, они открывают люки, они пронумерованы, на цепях должны висеть лодки для полетов, вон там, видишь, люки неплотно закрыты – это платформы. Ты, наверно, и не запомнил всего этого в первый раз. Так, я пока тут разберусь, как этим всем командовать, а ты поищи, есть ли лодка или платформа, или все маги забрали, поторопись, а то вдруг они скоро вернутся. Боюсь, в таком случае они будут с армией, да и наши мертвые друзья нас уже рыщут, а от них мы точно не отобьемся.
Я коротко кивнул и передал де Ларье в руку светящийся шарик, а себе зажег новый. Прошелся вдоль комнаты, лодок не видно, люки с платформами хоть и приоткрыты, но не поддаются, видимо, чтоб неопытный маг не открыл их и не упал на землю. Согласен с таким решением, ведь какая глупая и нелепая смерть-то получится.
Уже почти совсем отчаялся, когда свет моего заклинания попал на самый последний люк в зале. Над ним, словно ожидая нас, висела одна лодка, да, действительно, лодка. Такая же, как и у любого рыбака в империи, да только побогаче. С красивой резьбой, сзади лодки здоровенный морской руль, словно он поможет в воздухе, отличная находка, но вот только она заметно меньше, чем я ожидал, длиной всего шагов пять, причем часть лодки занята рулем.
- Нашел, двадцать третий люк, но она небольшая, – сказал я, подойдя к девушке, а пол себя заметил, что световой шарик уже совсем погас, видимо фокус в главном зале забрал все силы.
- Ну, обнимемся, если понадобится, я вроде бы разобралась, что тут и как. Видишь руну на маленьком камне? Это руна «возврата», с ее помощью, зная эту руну, на лодке или платформе можно вернуться сюда, нарисовал руну на лодке или платформе, и она сама полетит в Троакастер. Умно, очень умно, это карты, а вот рычаги открывают люки, колесо опускает лодки. Двадцать третий говоришь? – С этими словами девушка дернула рычаг номер двадцать три. В лодочной сразу стало холодно, и подул сильнейший ветер, дышать стало тяжело. Так вот как там, на улице.
Девушка крутанула колесо с таким же номером и похромала в лодке, не обращая внимания на ветер и летающие бумаги, свист и холод, словно она так делает каждый день. Я еще раз посмотрел на маленький камень с руной «возврата». Сама по себе руна ничего такого не значила, если мне не изменяет память, переводилась как судьба или свобода. Точно! Они каждый раз пишут новую, чтоб вернуться могли только те, кто знает, что здесь написано, схватил мелок, ладонью стер нарисованную руну, подумал и написал руну «надежда». Теперь никто, кроме меня, не знает, как сюда подняться. В дверь заскреблись бывшие маги Троакастера, напомнив мне о спешке.
Я побежал за наставницей, которая уже почти влезла в лодку, мой взгляд упал вниз, но там я ничего не увидел – на улице совсем темно, просто синяя пустота, откуда дует сильный ветер. Аккуратно, чтобы не перевернуть, залез в лодку, и сел, плотно прижавших к де Ларье, девушка посмотрела мне в глаза и спросила:
- Готов, лучший ученик?
И с этими словами дернула за веревку, что свисала сверху, лодка тут же провалилась вниз, ветер в ушах засвистел и заревел, словно дикие звери зимой, а люк за нами тут же закрылся. Я вцепился в лодку, закрыл глаза, стараясь не думать о том, что происходит, летающая лодка прыгала вверх и вниз, словно листва на ветру, наставница иногда ойкала и ухала, словно заправский моряк.
Мы наконец-то вырвались.
Крепость в облаках. Глава 11
Сырая, мягкая земля даже сквозь толстый плащ напоминала о том, что накануне был сильный дождь. С этими всеми приключениями я давно сбился со счета времени, а здесь, внизу, оказывается уже и осень подоспела, о чем так же не забыл напомнить уже холодный ветер.
Посидев в полном молчании еще несколько минут, госпожа Каилина де Ларье, моя наставница, а теперь, судя по совершенным делам, еще и сообщница, скомандовала двигаться дальше.
Нам предстояло как можно дальше отойти от места падения нашей спасательной «шлюпки», хотя можно ли их так называть, подумалось мне, ведь они же не в море, они в воздухе летают. То есть то, что может плавать по морю и реке, пусть лодка, а если она летает, она все еще лодка или уже что-то другое? Ну, в прочем, это никак не меняло того, что приземление оказалось не совсем удачным.
Как только люк Троакастера отворился, мы оказались в небе, да не просто в небе над нашим любимым, посмотрев на наставницу, засомневался в таких словах, Миреем, а прямо-таки посреди большой дождевой тучи. Такого чуда я не видел никогда, надеюсь, и не увижу больше, лодка, если ее так можно называть, прыгала, крутилась, тряслась, словно готова была рассыпаться на мелкие щепки. Вспышки, грохот и огромные, просто невероятные капли дождя, словно ручьи с неба, я вцепился руками в лодку, прижался к де Ларье и надеялся дожить до утра.
Но стоит отдать должное девушке – она же самообладания не потеряла, даже умудрилась какие-то заклинания сплести, и это все, не отрывая руки от рычага, что управлял лодкой, и придавливая меня пониже к ее дну. Пару раз мы вдвоем, подпрыгнув на очередной «кочке» в небе чуть было даже не стали свободными птицами, пока летели, хотя, наверное, больше падали, какие мне только в голову мысли не пришли, уже и пожалел о том, что не сбежал от солдат тогда еще в деревне и не стал жить в лесу, словно бродяги какие или ловари. Нашел бы среди ловарей себе черноокую, да пели бы песни, лошадей бы подковывать научился, а не это все.
Промок до самых костей, замерз и начал вспоминать все молитвы, которым меня отец Маланий научил, здоровья ему и помощи от Создателя, как случилось наше падение на землю, родную мне. Удар был сильный, не разбились мы только потому, что наставница умудрилась закрыть нас каким-то воздушным шаром, лодка же только на дрова. После падения болели даже уши, казалось, что я ударился всем и сразу, еще не успел прийти в себя, как де Ларье схватила меня за руку и потянула куда-то в лес, подальше от разбитой шлюпки. Бежали мы так несколько часов уж точно, до самого рассвета.
Привал разрешили сделать, когда уже стали проявляться первые лучи солнца, я сразу же просушил себя заклинанием, которое придумал тут же, – воздухом, нагретым огнем. Хотя, как мне кажется, не один я такое придумал. Порубил ветки ближайшего дерева, закутался в плащ и лег спать, надеясь забыть первый в жизни полет.
Поспав несколько часов, я проснулся от того, что наставница настойчиво меня толкала, и вот этот безумный бег повторился.
Желудок настойчиво напоминал о себе, но попросить о длительном привале я не решался, мы так пробежали где-то еще пол дня, от чего все мое, и так сильно уставшее тело, начало ныть невероятно. Затем привал, и очередной забег, невероятной для меня длины, по пути, повезло, на бегу смог подбить своим любимым заклинанием – воздушными иглами, какую-то толстую лесную птицу.
Наставница молча кивнула и повела меня дальше, пока мы не вышли на берег неизвестной мне реки. И тут, наконец, Создатель сжалился над нами, на берегу реки, чуть поодаль от места, откуда мы вышли из леса, стояла старая, покосившееся хижина. Наверно, рыбацкая.
Де Ларье радостно улыбнулась и повела меня туда. Внутри хижины была одна койка и криво сложенный камин, с небольшим котелком, девушка деловито разожгла огонь, велела мне набрать воды и общипать птицу.
Осознание то, что все наконец-то хоть чуть-чуть закончилось пришло только когда я услышал, как в котелке призывно булькал супчик, который был действительно необходим после такого путешествия.
Сбросил с себя меч, кинжал, осмотрел пистоль – он оказался одноразовым, то есть после каждого выстрела его нужно было заряжать, интересная и опасная штуковина. Разделся и развесил сырые вещи сушиться. Де Ларье последовала моему примеру, оставшись только в исподнем, оно показалось мне даже несколько забавным – разделенное на две части, верх и низ.
- Эмерик, иди сюда.
