— Знаешь, милая? — вдруг раздался тихий голос тёти, отчего я осторожно выплюнула печенье изо рта, чтобы она не видела, как я лопаю мучное после шести. — Жизнь та ещё стерва крашенная. — женщина перевела свои серые глаза на меня, а после громко цокнула языком на мои действия.

Я судорожно закивала головой, с тоской поглядывая в её полную тарелку с аппетитным стейком. Сама я на очередной диете из-за склонности к полноте, но от этого только больнее за поникшую родственницу. Тётя Тамара ничего не ела сегодня, да и вчера женщина также не могла притронуться к пище, она совсем погрязла в тоске по мужу, который оказался тем ещё козлом. Я невольно вспыхнула, недовольно ударила кулаком по стеклянному столу, вспоминая его наглую бандитскую морду, когда он пришёл за своей уже бывшей женой к нам домой. Наглец! Надо было ему поджопника дать вместо пощечины! Урод!

— Жизнь? — мама недобро хмыкнула, громко поставила чашку с горячим чаем перед своей младшей сестрой. — Светка эта стерва крашенная! Кто же мог подумать, что репетитор по биологии твоего сына любит проводить практику на чужих мужьях? — высокая брюнетка встала позади моего стула, с любовью погладив меня по блондинистым волосам.

Я вновь согласно закивала головой, демонстративно вздохнув, отчего Тамара искренне улыбнулась, наблюдая за моей яркой мимикой.

— Каролина, ты такая красавица у нас. — протянула с белозубой улыбкой женщина, кладя свои ухоженные ручки на мои. — Как же жаль, что я так и не познакомила тебя с коллегами Давида. Был там у него один неженатый бизнесмен. — печально вздохнула брюнетка, нервно махнув своими короткими волосами.

— Не стоит, я сама хочу выбрать себе мужа. — прошептала, лениво махнув рукой.

— И когда же? — она закатила свои серые глаза.

— Скоро. — цокнула языком я.

— Ты главное смотри, чтобы не попался такой гоблин, как Давид. Сначала такой нежный, а потом наружу вырывается его истинная личность. Может меня прокляли? Мне с мужчинами вообще не везёт.

— И кто же? Светка что-ли? — мама прыснула в кулак. — Бред.

На самом деле я никогда не могла понять её гулящего мужа, она у нас красавица, а он то на троля похож. Прям вылитый! Невысокий, немного пузатый и нос кривущий, а мамина сестра высокая брюнетка с правильными чертами лица, стройная и изящная, это у них семейное и мне чертовски жаль, что я в отца пошла! До слёз обидно, ведь в отличии от этих моделей, я выглядела как румяный колобок из детских сказок. Низкая, светлая и щекастая, мужчины от меня, как от дихлофоса тараканы разбегались! А на мне, вообще-то, вместо этой ядрёной заразы только дорогие духи! Я тоже грустно вздохнула и наплевав на диету потянула руки к печенью, ну ничего страшного, что штаны малы, зато я богатая, значит, куплю новые.

— А ну прекращай лопать печенья! — вдруг ударила меня по рукам тётя, отчего мои зелёные глаза невольно округлились от немого возмущения. — Каролина, вон какие щеки! Уже на коленях висят!

— Тамара! — упрекнула её мама, подбадривающе сжимая мои плечи. — Ты чего несёшь?!

— Неправда! — сразу же вспыхнула я, отчего Тамара с трудом подавила смешок.

— Конечно же, неправда. Не слушай эту противную старуху. — в ответ повторила моя мама, присаживаясь рядом со мной на соседний стул. — Она у нас вылитая Золушка из сказки! Ты только посмотри на её блонд!

Я недовольно поджала свои пухлые губы, ну это же очевидная ложь!

— Ага, — язвительно отозвалась Тамара. — Золушка плюссайз.

— Эй! — прикрикнула на неё я, отчего женщины сразу же перевели взгляд на меня. — Я всего-то семьдесят шесть вешу! Это не так уж и много!

— А я в свои тридцать восемь, — брюнетка поправила свои волосы тонким запястьем. — сорок три килограмма вешу, принцесса. — Тамара надула свои и без этого пухлые губки в красной помаде.

— Не моя вина, что ты ничего не ешь! — нахмурилась я, уже давно привыкшая к такому немного обидному юмору родни.

Из нашего большого семейства только я всегда выделялась свой детской припухлостью, отчего обида сжирала меня изнутри. И чего я только не пробовала, но результат всегда отдавался прибавкой веса. У меня три младших сестры, а они красавицы-стройняшки-брюнетки, конечно же, это бьёт по моей самооценке! Но ничего страшного, мне и так неплохо, пока семья меня любит, всё остальное мне не важно, тем более личиком я очень даже получилась.

— Жаль в отца пошла, — неожиданно печально выдохнула женщина, кинув скучающий взгляд на свой красный маникюр. — а то мне иногда некомфортно от того, что Леша в юбке сидит напротив меня. Жуть, аж мурашки по коже.

— Мама! — я возмущённо обернулась к матери, которая положила голову мне на плечо, не сдерживая звонкого смеха. — Скажи ей перестать! Это обидно вообще-то! Папа же стрёмный!

— Каролина, не смей говорить ему так! — возмутилась мама, влепив мне подзатыльник.

— Извини, — внезапно серьёзно отозвалась тётя, мгновенно переставая улыбаться. — просто это единственное, что отвлекает меня от проблем.

— Томик. — нежно прошептала мама, беря сестру за руку. — Прошу, не грусти. Он того не стоит.

Белый шпиц матери внезапно залаял в сторону окна, на что женщины отчего-то напряглись, переглядываясь. Я удивлённо посмотрела на Пусика, которого порой даже не замечала, он обычно всегда валялся в спальне мамы, пуская слюни на свою королевскую ложу. Маленькая собачка излишне агрессивно гавкала, на что мы посмотрели в окно. Никого. Даже птицы не пролетали на нашем тринадцатом этаже. Я закатила глаза на это пушистое чудо, Пусик неожиданно присел возле меня, словно защищая. Я потрясённо приподняла брови, эта наглая морда кроме мамы никого к себе не подпускает.

— Это же не конец света! Он не стоит твоей голодовки! — громко фыркнула я, поднимаясь со стула и подходя к панорамному окну. Пусик рванул за мной. — Вот смотрите, — с размаху открываю окно, отчего прохладный ветер ударил в ноздри. — рассвет до сих пор сменяет закат! Люди нехотя идут на работу, а дети собираются в школу. Солнце продолжает светить нам, а небо такое же красивое, как и раньше! Земля не рухнет, свет не прекратит литься в окна. С уходом одного человека мир не должен тухнуть в твоих глазах, тёть. Всё точно такое же, как и до его обмана, только вот глаза теперь у тебя открыты. Мир очень большой, чтобы его увидеть иногда приходится разбить очки, которые скрывают его за тёмными стеклами. — протягиваю руку к небу, стараясь передать им своё восхищение. — Забудь о нём или же вспоминай, когда захочешь посмеяться с подругами над его комплексами.

Белоснежный шпиц вцепился в мою ногу, отчего я вскрикнула, стараясь оттолкнуть собаку:

— Пусик, фу! Отпусти! Больно!

Одно мгновение, и дорогая укладка на голове превращается в ком светлых прядей, отчего я кривлюсь в немом крике. Щеки вспыхивают ярким румянцем, а рука вдруг ощущает нечто мягкое под чувствительной кожей. Мои глаза округляются в испуге, когда я понимаю, что держу в ладони облако. Самое настоящее облако! Белое, словно пушистое! Оно точно такое же, как его описывают в сказках, только вот очень тяжелое. Слишком тяжелое! Вес маленького облака тянет меня из окна прямиком вниз, отчего я с криком вываливаюсь наружу.

Громкие крики родни отозвались в ушах чертовым звоном, что практически оглушил меня. Сердце рухнуло в пятки, а я вниз с тринадцатого этажа! Испуганно закрываю глаза, разрывая горло от чертовых криков в пространство.

— Ну сколько можно валяться? — неожиданно послышалось раздражённое где-то сверху. — Вставай уже, хватит портить мне газон. — вновь пронудел незнакомый голос, отчего я невольно скривилась, стараясь открыть глаза.

Этот голос мне был незнаком, отчего паника острым лезвием полоснула по сердцу, заставляя организм бороться с сонливостью. Я распахнула глаза, сразу же кривясь от яркого солнца. Это действие далось мне с нереальным трудом, отчего я едва ли смогла сдержать слёзы, чувствуя дикую пульсацию в висках. Голова трещала так сильно, что казалось, будто прямо сейчас она взорвётся, на что я вцепилась в свои волосы, стараясь отвлечься. Взгляд застыл наверху, не в состоянии переварить этот губительный поток перепуганных мыслей. Перед глазами нежно-голубое небо, оно такое красивое, что я невольно засмотрелась, беззаботно игнорируя помеху, которая оказалась еле уловимой для бокового зрения. Глаза испуганно ловят движение в стороне и я удивлённо поворачиваюсь в сторону животного, которое затихло возле моего лица.