От мыслей отвлекает лязг посуды, замечаю Олю с заплаканным лицом, что расставляет блюда.

— Оля?

— Все нормально, — отмахивается она. — Потом как-нибудь, поговорим.

Она странно улыбается, отрешенно как-то, и уходит.

Я надеюсь, что с Максом не придется обсуждать вчерашний день.

— А Виктор уже завтракал? — спрашиваю я.

— Да, с утра уехал по делам, — улыбается Макс. — Ночью ему явилась Хатхор.

— И что сказала? — удивилась я.

Макс снова улыбается, я понимаю, что это улыбка нервная и фальшивая. Боже, ну что случилось?

— Она сказала, что он провалил испытание.

Вспоминаю с каким звуком нож вчера вылетел из моих рук и ударился оземь. Теперь с таким же звуком падают моё сердце и душа.

— И что теперь будет? — говорю я одними губами.

Если он скажет, что мне нужно умереть за Виктора. Я готова. Да.

— Она сказала ему, что было испытание для меня и я его прошел. Было испытание для него, и он его провалил. Это значит ничья. Оказывается, она хочет, чтобы мы были командой, можно сказать. Три испытания, три балла. Побеждает либо свет или тьма, и если мы получаем большинство от света, то… выживаем. Если нет то, договор расторгается.

— Я не понимаю…

— Последнее испытания на тебе, Кристина. Если ты его провалишь, договор с Хатхор будет разорван. Если пройдёшь, то мы получим наследство.

Я резко поднимаюсь на стуле. Не могу сидеть. Начинаю мерить шагами комнату. Виски стучат, я хватаюсь за них.

— Я не могу. Это такая ответственность… Я… Получается, на мне ваши жизни? Я не готова к такому, нет!

— Эй! — Макс подлетает ко мне и хватает меня за руки. — Давай договоримся об одном. Не думай о нас. Твое испытание лично твое.

— Да как так?!

— Я доверяю тебе, — говорит он, и будто в доказательство целует мне руки. — Знаешь, мне как-то отец сказал, что высшая форма доверия, это дать кому-то заряженный пистолет с одной пулей и позволить в себя выстрелить. Доверие, если ты не будешь винить его в том, что случайная пуля выскочит первой. Понимаешь? Ты позволишь ему даже себя убить. Даже если с нами что-то случится, это будет не твоя вина, поняла?

— Нет-нет!

— Это будет вина Виктора. Если нам предстоит умереть и отправиться в какой-то ад, мы уйдем вместе с ним, вдвоем. Ты будешь жить, ты еще ничем не связана. А мы пришли в мир с небольшой разницей и уйдем вдвоем. Поняла? С тобой всё будет хорошо. И даже если что, не вини себя. Живи.

— Ты что, уже прощаешься?! — кричу я и вырываю руки из его ладоней. Закрываю рот рукой. Не знаю, что делать, что думать.

— Нет, я просто не знаю, когда и как… когда мы поймем. Оно всегда неожиданно. Я хочу, чтобы ты не чувствовала ответственности, потому что её на тебе нет.

Я качаю головой, не в силах что-то сказать. Макс резко прижимает меня к себе и целует в лоб.

— Успокойся. Я думаю, ты сможешь. Я в этом уверен, — шепчет он.

— Я не знаю!

— Все будет хорошо. Просто живи и люби, как ты умеешь. И ты всё сможешь. Помнишь, как ты легко прошла первый этап, второй? Помнишь, как ты играючи делала это? Все будет хорошо.

— А то, что было вчера не испытание? — шепчу я.

— Нет. Но возможно его часть. Еще, в наказание за то, что вчера Виктор заключил соглашение с людьми Сета, Хатхор отправила его на задание. Так что организация храмов сейчас на нас с тобой. Ты сможешь туда поехать?

— В Храм? Да, я поеду.

— Хорошо. Нужно будет просто привезти им часть артефактов и получить небольшой отчет. Ничего сложного, не психуй, пожалуйста. — Снова целует меня в лоб.

— Знаешь, когда мы получим наследство, я заключу пакт, договор, завещание и напишу здесь на каждой блядской стене, что мы все будем говорить друг другу только правду. Что мы не будем ничего скрывать. И никаких испытаний. Никогда.

— Это не нам решать.

— Нам. Мы должны сделать всё, чтобы следующие поколения не страдали как мы, Макс, понимаешь?

Он просто целует меня в шею. Это мгновенно возбуждает и я улыбаюсь себе оттого, как я легко завожусь от моих любимых мужчин.

— Мне нужно ехать, — кокетливо напоминаю я.

— Ага, — кивает он.

— А когда приеду, я хочу опробовать твой стол с завязками.

Усмехается.

— Тогда надо будет спровадить Олю.

— Спровадим.

Шлепает меня по заднице неожиданно.

— Тогда шевелись живо, я уже хочу тебя раздеть.

Хочется попрощаться фразой «я люблю тебя», но, наверное, наши отношения еще не дошли до такого уровня интимности.

На сей раз, за рулем машины я. Макс живенько, подготовил для меня доверенность на управление его черным порш кайен. Впервые оказавшись за рулем такой машины, я испытываю, просто детский восторг. Как дурочка, все время проверяю, где там очередной телевизор, очередная камера, какой классный звук из колонок.

Но достаточно быстро забываю, обо всех фишках. К хорошему, быстро привыкаешь и богатство — это ничто иное, как просто делать то же самое, что делаешь обычно. только гораздо более комфортно и легко.

По навигатору достаточно быстро добираюсь до бизнес-центра, где находится наш храм, уже предвкушая встречу с Кариной.

Знакомую фигуру узнаю издалека. Сердце неприятно ёкает, и я вспоминаю это чувство страха и отвращения. Не зря на полу его клуба были пауки. Никогда их не любила. Страх и отвращение. Такое же как сейчас.

Олег сидит на скамейке перед храмом, явно кого-то выжидая. И явно, этот кто-то я. Снова. Господи, можно его прикончить?

Сидит такой, в белой рубашечке, сама невинность. Черт тебя дери!

Мозг предлагает сразу два варианта событий;

Первый — могу поддать газу и уехать отсюда. Потом поеду домой, обниму Макса и скажу ему что мне нужен отпуск.

Второй — я могу поддать газу и переехать этого мудака. Сфоткаю то, что от него осталось, и поеду к Виктору и мы с удовольствием будем разглядывать оставшееся мессиво.

Обе картинки мне нравятся, обе, увы, не подходят. Тем более, что он уже привстал и смотрит на меня.

Как блин, он понял, что это я когда за тонированными стеклами, а?

Заезжаю в паркинг, оставляю машину. Поднимаюсь по скверу к зданию, делая вид, что не знаю Олега, а он, естественно, плетется за мной.

— Я думаю, тебе сюда хода нет, — говорю, я, даже не оборачиваясь на него.

— Да, в сам храм зайти я не могу. Но нам надо поговорить.

— Ты чуть не убил мою мать, — рычу я. — Нам не о чем говорить.

— Ты сказала, что прощаешь, — напоминает он.

— Я сказала это не тебе, я сказала это оберегая Виктора. Сгинь.

Я уже почти дохожу до двери, но Олег хватает меня за руку, не позволяя открыть её.

— А я всё думал, кто из них с тобой спит. Только вчера дошло, что оба. Обалдеть! И как это происходит, сразу, или по очереди? Неужели дома всё было настолько плохо с деньгами, что ты готова так унижаться?

— Блядь, да что тебе надо от меня?! — кричу я.

— Просто поговорить. Больше ничего, — говорит он.

— Говори тогда уже, и исчезни!

Кивает на сквер.

— Давай присядем, не хочу у порога.

Я закатываю глаза и качаю головой, но всё же послушно спускаюсь к скамейке, откуда он встал при мне. Присаживаюсь, он садится рядом.

— Просто пообещай мне, что ты исчезнешь из моей жизни. Всё, что ты приносишь мне это страдание, — говорю я тихо. — Я понимаю, что это твоя работа, но что-то ты с ней слишком рьяно справляешься. Есть и другие ваши агенты, вот пусть они тут и работают. Ты мне надоел. Бери отпуск.

— Как ты думаешь, что именно из того, что делал, я по отношению к тебе, было приказом Сета? — начинает он издалека.

— Честно, мне плевать, — качаю я головой.

— Ну, попробуй угадать.

— Хм, всё? — я продолжаю смотреть куда-то в пустоту.

— Ничего.

Да уж. Теперь заинтересовал. Я медленно поворачиваю голову в его сторону.

— Как это?

— Ну, не было приказа от Сета. Как-либо на тебя влиять и всё такое. Я и познакомился с тобой сам, и к матери твоей поехал сам. Только когда отправили заключать пакт это было указание «сверху». Но это логично, просто юридическая тонкость, я же был здесь единственным на тот момент из наместников Сета.