– Это было до нашего знакомства или после? – спросила Татьяна.

– Тебя я ещё не знал, это после первого года работы, я собирался ехать в отпуск к матери, но тут такая была запарка – меня Шумилин попросил остаться и направил на курсы, а отпуск был перенесён.

– Почему не поехал на следующий год? Отец ведь осознавал свою неправоту, он тоже мучился и страдал, хотел поговорить с тобой уже как со взрослым человеком! Потом, у тебя же там появились брат и сестра? Неужели не было желания их увидеть? – не унималась жена.

– Скажу откровенно, вот они-то меня интересовали в последнюю очередь! Во мне боролись два чувства: с одной стороны, действительно хотелось с ним увидеться и поговорить так, как он хотел; с другой стороны – обида не отпускала! Он не только меня обидел, он нанёс непоправимую душевную травму матери, которой, в буквальном смысле, жизнью своей обязан и здоровьем. Я видел, как страдала мама, но, чтобы меня не расстраивать, делала вид, что успокоилась и совсем не переживает. Я у неё не решался спросить, но, мне кажется, отца она всё же простила. Но главная причина несостоявшейся поездки банальна: к тому времени я познакомился с тобой, мы решили образовать семью и, насколько ты помнишь, летом у нас в Ленинграде была регистрация! А потом всё закрутилось, завертелось!..

Таня подошла к Олегу, обняла его за плечи и спокойно, но уверенно произнесла:

– Вернёмся из командировки и поедем вместе на могилу твоего отца. Это дань памяти. Что бы в жизни ни произошло – он отец, я поняла из твоих слов, что не самый плохой, видимо, что-то в нём надломилось, и он совершил такой шаг. От тебя он отказываться не собирался, любил, стремился сохранить отношения, материально обеспечивал, в конце концов, он просто дал тебе жизнь, а это самое главное!

Олег благодарно прижался щекой к руке жены и нежно её поцеловал…

Олег Петрович почувствовал, что его вдруг стало охватывать внутреннее волнение, кровь прилила к лицу, участилось сердцебиение – это состояние напрямую было связано с воспоминаниями о безвременно ушедшей жене. Слишком свежа ещё была боль утраты. Смириться с такой потерей невозможно, он всё ещё не мог поверить, что нет больше его рассудительной умницы и красавицы Танечки, и когда думал о ней, пытался успокоить себя тем, как ему было с ней легко и приятно, и как всё же хорошо, что он её встретил. «Как всё-таки мне повезло, что в моей жизни была такая женщина, – с восхищением подумал Олег Петрович, – в сложных для меня ситуациях Таня всегда находила нужные слова поддержки. Если я был чем-то раздражён и ни с кем не хотел общаться, оставляла меня в покое, иногда даже выходила в другую комнату, пока я не приходил в норму».

Олег Петрович потянулся к кружке с компотом, но она оказалась пустой.

– Надо же, кружку компота в пол-литра выпил и не заметил, – тихо произнёс он вслух. Сколько это я просидел? – Олег Петрович взглянул на свои электронные часы с подсветкой. Они показывали 3:15. – Больше часа прошло, а как будто пять минут, – продолжал он бубнить себе под нос.

«Что же меня так жажда мучает, – подумал Олег Петрович, но вдруг вспомнил, что с удовольствием ел вяленого судака, которого принёс сосед Николай Иванович. – По-моему, там ещё что-то есть в кастрюльке!» – он взял кружку и направился к дому.

Вылив остатки компота в кружку, он вдруг обратил внимание на стоящую в холодильнике начатую и закрытую бутылку водки. Олег Петрович не питал слабости к горячительным напиткам, он был к ним равнодушен. Когда-то в студенческие годы он, не рассчитав своих возможностей, принял такое количество спиртного, что несколько дней страдал от отравления. После этого он дал слово не прикасаться к спиртным напиткам и старался его держать. Став более зрелым человеком, он позволял себе выпить рюмку-другую в компаниях, но тогда, когда уже не было никакой возможности отказаться. Дома по какому-либо торжественному случаю им с женой никогда не удавалось выпить бутылку шампанского, и половина всегда оставалось на следующий день.

А вот сейчас его состояние как будто требовало средства, хотя бы на время, заглушить душевную боль и снять внутреннее напряжение. Олег Петрович взял бутылку, стакан, прихватил какой-то пирожок как закуску и снова вернулся в беседку.

Ночь перевалила на свою завершающую стадию, гудящий звон цикад стал перемешиваться с приглушенными криками петухов и одиночным лаем проснувшихся, то там, то здесь собак.

В воздухе появилась приятная утренняя прохлада. Сон окончательно пропал, не было никакого желания ложиться в постель, и Олег Петрович, выпив водки и почувствовав через некоторое время, что им стало овладевать спокойствие, а по телу разливаться приятная теплота, снова присел на табурет и предался воспоминаниям.

…Должность инженера по технике безопасности относилась, скорее всего, больше к административной, чем к технической, поэтому Дроздецкий Олег находился в непосредственном подчинении начальника управления, а не главного инженера. Административно-управленческим должностям полагалась служебная жилплощадь, и через год Олегу предоставили однокомнатную квартиру, чему он был несказанно рад. Ордер ему вручили спустя две недели после отпуска, тем самым изменив его намерения, потому что, возвращаясь после отдыха, Олег, не очень удовлетворённый новой работой, принял решение просить начальника управления снова вернуть его на монтажные работы, пусть даже мастером или просто рядовым монтажником. Но руководство, по всей видимости, уловило его настроение, своевременно среагировало, и всё осталось на своих местах: Олега ценили как работоспособного, исполнительного и ответственного работника.

После первого года работы, который прошёл, в основном, в постоянных разъездах, с ночёвками в неприглядных комнатушках бараков или в душных тесных «балках», и во время второго года, когда ему всё же выделили отдельную комнату в общежитии, получение отдельной квартиры – это как подарок судьбы. Новоселье не заставило себя ждать, коллеги его от всей души поздравили, в складчину купили кое-какие предметы быта и двуспальный диван, намекая, что пора менять холостяцкую жизнь. О таком неожиданном и приятном событии Олег тут же сообщил матери и пригласил её приехать в гости. Она очень обрадовалась и пообещала это сделать в летнее время.

К работе Олег приступил с прежней активностью и требовательностью. Объект, который он курировал, находился в 20 км от города, туда периодически приходилось ездить, но основная работа была кабинетной. И хотя заработная плата не совсем устраивала – всё-таки это не монтаж – он считал, что такая должность имеет свои преимущества.

Как-то утром его вызвал начальник управления. В его кабинете Олег увидел председателя профкома Ряженцева Леонида Семёновича. Его присутствие Олега несколько удивило, хотя он сам, являясь членом профкома, отвечая за организационные вопросы и культмассовый сектор, с Леонидом Семёновичем встречался довольно часто.

Шумилин, поздоровавшись, был краток:

– Я пригласил вас вот по какому вопросу: ни для кого не секрет, что мы в последнее время используем французское буровое и энергетическое оборудование. Одно дело поставлять его в страны Ближнего Востока, с жарким климатом, и другое дело – к нам.

– Сейчас в нашем регионе находятся представители французских фирм, они хотят проверить, как в наших климатических условиях работает их техника, выслушать замечания или претензии, если они есть – в общем, проверить качество своей продукции. Мне звонил заместитель управляющего и сказал, что их заинтересовал наш Сосновский энергетический объект, и они хотят приехать вначале сюда. Потом направятся в другие районы проверить буровое оборудование, посмотреть, как работает автоматика на добыче.

Аркадий Ильич сделал паузу, а затем, обращаясь к Олегу, продолжил:

– Олег Петрович, я прошу взять на себя все организационные вопросы, объяснить, что и как, познакомить со специалистами. Что касается технической стороны дела, то поедет Борис Анатольевич. Мой заместитель, главный инженер, вы знаете, задерживается на приёмке, приехать не сможет, поэтому я на вас рассчитываю.