«И зачем только я ее сюда притащил! Она – наивная, скромная девушка, для нее (как, впрочем, и для меня) более привычна обстановка уютных небольших кафе, чем этих пафосных ресторанов. Так чего же ради я разыгрываю перед ней Бог весть что? Ради того, чтобы потешить свое самолюбие? Ради нелепых выдумок моей матушки? Да, похоже, я в очередной раз свалял дурака! Но делать нечего – придется исправлять положение на ходу. Раз вы, Григорий Александрович, имели глупость притащить барышню в заведение, где ей неуютно, то постарайтесь вести себя наиболее приятным для нее образом, чтобы она смогла получить от этого вечера хоть какое-то удовольствие!».

Решив так, я превратился в саму предупредительность – усадил Милочку на стул, галантно отодвинув его, сделал несколько комплиментов. Через секунду к нашему столику подлетел официант, блистая такой широкой улыбкой, словно узнал в нас давным-давно потерянных, но бесконечно дорогих его сердцу родственников. Он протянул нам меню, предлагая сделать заказ, и почтительно склонился рядом, ожидая нашего выбора. Но я даже не взглянул на меню – пребывание в Мексике, хоть и длилось не так долго, все-таки дало мне возможность немного поднатореть в светских манерах. К примеру, я усвоил, что в ресторанах такого класса, как этот, делать заказ по меню считается дурным тоном, предпочтительнее спрашивать рекомендацию официанта. Так я и сделал.

В ответ официант кивнул, изогнул бровь, словно задумавшись, какое блюдо придется нам по вкусу. По крайней мере, так посчитал бы любой обычный его клиент. На его беду, я был клиентом необычным, поэтому без труда прочел в его мыслях то, что мне совсем не понравилось. Во-первых, он мгновенно и безошибочно вычислил наш статус: мы не принадлежали в его классификации ни к нуворишам, с которых можно получить солидные чаевые, ни к завсегдатаям ресторана, ни к бесшабашным гулякам, которых стоит только хорошенько напоить, и они не будут приглядываться к окончательной сумме в счете. Мы были отнесены им к самой бесперспективной и невыгодной категории: случайных посетителей среднего достатка, которые явились сюда, потому что мужчине захотелось пустить пыль в глаза своей даме, но при этом сумма, которую он намерен потратить, четко определена и не оставляет шансов на хороший заработок.

«Наверняка он еще и жмот! – уныло думал официант обо мне. – А его баба – совсем несмышленая девчонка. Ей и одного фирменного десерта будет достаточно, чтобы голова закружилась от неслыханной щедрости этого хмыря. Ну, что ж… Предложу-ка я им, для начала, котлеты по-киевски – они у нас со вчерашнего вечера залежались, никто их не берет. Но ничего – эти сожрут, скандалить не будут. Зато повар меня отблагодарит!».

– Вот, – сказал он вслух, – превосходные котлеты по-киевски. Рекомендую. Так, как у нас, их нигде не умеют готовить – своеобразный, тонкий вкус!

«Ага! Как бы нам от этого своеобразного вкуса не оказаться в Боткинских бараках с пищевым отравлением!» – подумал я, заметив, что мой дар читать чужие мысли, оказывается, может не только доставлять неудобства, но порой приносит ощутимую, можно сказать, утилитарную, пользу.

– Нет, пожалуй, – вежливо отклонил я предложение отведать залежавшейся курятины. – Котлет нам бы не хотелось. Может, что-нибудь еще?

«А этот гусь не так прост! Привередничает еще! – услышал я недовольные мысли официанта. – Небось, перед дамой своей красуется, знатока корчит. Но так и мы не лыком шиты! Что там Петрович еще просил сплавить? Рыба, кажется, тоже дрянь порядочная – неудачная партия пришла. Так мы ее лимоном обольем, петрушечки накидаем, эти лохи ничего и не заметят!».

– А свеженького судака не желаете попробовать? – его улыбка стала еще шире, грозя с минуты на минуту превратиться в гримасу сумасшедшего клоуна. – Даме очень понравится – легкое и вкусное блюдо, к тому же совершенно не повредит ее очаровательной фигуре, – он сопроводил свой комплимент легким поклоном в сторону Милочки и выпрямился, совершенно убежденный в том, что на этот раз я сдамся и приму его предложение, избавив ресторан от пары порций неудобоваримого судака.

– Нет, – отрезал я. – Судак нам тоже не подходит. Знаете что, – я выдержал короткую паузу. – Нам бы хотелось парного мяса. Свинина, например, у вас есть?

– Свинина закончилась, – поспешно ответил официант.

Так я и поверил! Тем более что мне не составило никакого труда прочесть очередную ценную информацию в его голове. Оказывается, на кухню только что завезли партию свежайшего парного мяса для ночного банкета, но неизвестный мне Петрович (насколько я понял – шеф-повар этого ресторана) строго-настрого запретил официантам принимать заказы на свинину до тех пор, пока не поймет, останутся ли у него излишки для обычных клиентов.

– Мне казалось, что я пришел в хороший ресторан, а не в дешевую забегаловку! Или я ошибаюсь? Я поверить не могу, что в заведении такого класса нет простой свинины! – я грозно взглянул на официанта, а Милочка, испуганно – на меня.

– Что вы, Григорий! Я с удовольствием поем судака…

Но я не дал ей договорить:

– И я, и моя дама будем есть свинину, и точка.

«Так, – официант был явно озадачен, – теперь нужно выбирать, что хуже: скандал с этим непонятным парнем, который требует свинины, или нагоняй от Петровича? Что ж, положим, Петрович-то – свой человек. Поворчит, да и забудет. А от этого типа еще неизвестно, чего ждать. Похоже, придется все-таки принять у него заказ – за скандал с клиентом начальство по головке не погладит. Черт с ним, пускай подавится своей свининой!».

– Думаю, мы сможем что-нибудь сделать. Только для вас – фирменное блюдо от шеф-повара, – и официант снова улыбнулся дежурной улыбкой, но на этот раз она получилась довольно кислой, напомнив маски химер или медуз на ограде Летнего сада. – Итак, две порции свинины, – записал он в свой бланк мой заказ и выжидающе взглянул в ожидании продолжения.

– Да, – я раскрыл меню, решив, что следовать его рекомендациям не только бесполезно, но и просто опасно для здоровья. – Две порции свинины, два греческих салата, два бокала красного сухого «Каберне» и десерт для дамы. И как можно скорее.

«Еще чего! Мне и так сейчас влетит по первое число, а ему, видите ли, скорее! Раз так приспичило – посиди и подожди, пока тебе приготовят!».

Я посмотрел ему в глаза и настойчиво повторил:

– Как можно скорее. Мы очень торопимся.

Официант, сконфуженно отведя взгляд, ретировался на кухню – улаживать проблему с шеф-поваром, а Милочка удивленно посмотрела на меня:

– Разве мы спешим? Куда? – спросила она с легким испугом, и я прочел ее невысказанные мысли: «Что он задумал? Для чего затеял эту встречу? Куда собирается меня вести? Неужели к себе домой? Но я не хочу! Не хочу! Он очень мне нравится, но это… это все испортит».

Я поспешил ее успокоить:

– Никуда мы не торопимся, не волнуйся. Просто, видишь ли, я слишком хорошо знаю это жулье. Если их не подгонять – ни черта не будет сделано!

«Как он стал резок! – удивленно подумала моя спутница. – Никогда за ним ничего подобного не замечала. Даже подумать не могла, что он может быть и таким – категоричным, жестким. Странно, но это ему идет. Мужчин украшает твердость. А он еще и такой красивый… Необычный, странный и… так мне нравится! Только бы он не догадался, что нравится мне!».

Невольно подслушав эти мысли Милочки, я смутился. Мне стало неловко – так, словно я прочел чужое письмо, заглянул в интимный девичий дневник. Но – увы! – свой «изоляционный галстук» по случаю похода в ресторан я оставил дома, так что никакой возможности перестать читать мысли собеседницы у меня не было.

«Нехорошо-то как выходит! – сокрушался я про себя. – Я ей нравлюсь, пригласил в ресторан, а теперь еще и залез в сокровенные мысли! Выглядит не очень-то честно. Получается, что я ее соблазняю, имея заведомое преимущество – я могу читать ее мысли, а она моих не узнает никогда. Да, это отвратительно. Но… извинительно – ведь я не собираюсь воспользоваться своим преимуществом. Напротив – постараюсь держать дистанцию. В конце концов, что тут такого? Сходила со мной в ресторан, побывает в гостях у моей мамы – не у меня, замечу, а у мамы! – и все. Никаких обещаний, никаких романтических отношений, никаких надежд на взаимность с моей стороны. Может, она даже успеет во мне разочароваться… Тем лучше! Она совсем молодая – встретит другого. Вон, какая хорошенькая! Да, действительно, она очень хороша, – подумал я, незаметно окидывая ее взглядом. – Красивый овал лица, большие, невероятного серо-зеленого цвета глаза, нежная точеная шея, легкая фигурка, грациозные движения…».