Глава 1

Ольна смахнула слёзы с глаз, наблюдая, как Пер – её Учитель и муж, бережно подхватив на руки тёплый комочек, завёрнутый в меховой лоскут, шагнул в шлюп. Неделю назад она родила ему второго ребёнка, девочку. Тремя годами раньше вот так же он увозил от неё первое и самое любимое чадо – Тарха. Мальчик был крупным, и при родах её душа едва не унеслась на небеса. Но всё обошлось. Повитуха Марфа не зря считалась лучшей из учениц Лайды. Она не дала выпорхнуть душе из терзаемого болью тела девушки.

И вот теперь – дочка. Ольна назвала её Тарой. Обычно младенцы сразу после рождения имели на голове тёмный или неопределённого цвета пушок. А у Тары на голове курчавились локоны цвета скошенной соломы. Синие глаза, стройный овал лица, чётко очерченные полные губы – всё указывало на того, кто был её отцом. Пер, увидев кроху в первый раз, даже охнул от удивления и долго не мог оторвать глаз от красавицы дочери.

Тару вслед за своим сыном Пер забирал с собой на центральную базу борейцев. Там, на острове Свагар, было уже несколько групп разновозрастных детей не только из племени русенов, но и ганишей, керумов. До двенадцати лет их в строгости и любви воспитывали небесные Учителя. Дети учили общий для всех язык, познавали счёт и другие премудрые науки. Они усваивали простейшие и самые необходимые знания об окружающем их мире, о добре и зле…

Повзрослевшими и во многом готовыми к решению различных жизненных ситуаций возвращались дети в свои племена, которые уже успели освоить самый северный и самый крупный полуостров Срединного континента. И уже тесно становилось им в этом тёплом, прекрасном раю, в который их перенесли из Арктиды их небесные Учителя. И даже в этом, ещё совсем юном возрасте, дети становились незаменимыми помощниками своим матерям.

Обнимая Ольну перед расставанием, Пер не скрывал грусти:

– К сожалению, наша полюсная пирамида начала давать сбои, а это плохой признак. Она служила нам тысячи лет, но, видимо, всему есть свой предел. Вам придётся покинуть эти северные земли и откочёвывать на юг, а лучше всего на юго-запад. При вашем движении на новые земли следи за тем, чтобы Ярило на закате всегда светило в правый глаз. Там, куда вы придёте, много рек, лесов, дичи. Через две большие реки вам придётся переправляться: Ени и Оо. За рекой Оо лежит Каменный пояс. Это богатые горы. Мы сами добываем там при необходимости нужные минералы для строительства пирамид и рабочих кристаллов. Там кузнецы найдут нужную руду и уголь, а вы – временные укрытия в горных долинах и пещерах. Вы найдёте там и хорошие почвы для посевов.

– Я повинуюсь тебе, мой муж и Учитель. И другое знаю: мама Лайда, выкормившая меня и других, не оставит без внимания и наших с тобой детей. Надеюсь, что они скоро вернутся к нам и станут опорой и подмогой для меня.

Она посмотрела в глаза любимому:

– Я чувствую твою тревогу. Твои мысли уже там, на Свароге или Туле…

Оглянувшись на толпящихся неподалёку соплеменников, Ольна одними губами произнесла:

– Наверно, пирамида, греющая наши земли, устала висеть в воздухе? Если она упадёт в море, всё вокруг изменится, да?

Ольна не знала доподлинно, как была устроена и как работала пирамида борейцев, но она знала, что всем будет плохо, если с ней что-то произойдёт, и самое главное – будет плохо её детям. Пер, держа свёрток с дочерью в одной руке, наклонился, обнял старейшину и легонько прижал к себе. Когда-то и она совсем ещё девчонкой попала с островов Арктиды, из машинного мира борейцев в мир дикой природы и радовалась и удивлялась всему, что брала в свои руки, что видели её глаза, что притягивало её душу!

Пер, поцеловав копну её светлых волос, выдохнул.

– Да, наверно, пирамида и вправду устала. Ведь и ты, и твои люди тоже устают, если приходится долго бродить по лесу или гнаться за раненым зверем.

Он не хотел ей говорить об истинных причинах его тревоги. В последние годы их соседи по планете – аталанты, стали вести себя очень странно. Один из своих кораблей они перевели на орбиту, почему-то пересекающую магнитные полюса планеты. Пока у Пера, являющегося начальником экспедиции борейцев, не было достоверных данных о том, зачем они это сделали. Но в душу стали закрадываться нехорошие предчувствия. Ведь каждый раз при проходе корабля аталантов над южным и северным полюсами планеты полюсная пирамида ощутимо вздрагивала. Что-то явно, хоть и на короткий миг, нарушало отлаженный ритм её работы. Да, тут же включался режим автоматического саморегулирования климатической установки, но это не могло продолжаться изо дня в день, из месяца в месяц. Когда-нибудь автоматика не сработает, и тогда…О том, что будет тогда, не хотелось и думать. Пер пытался переговорить на эту тему с начэском аталантов Зеусом, но откровенного разговора не получилось.

– Мы, действительно, перевели наш «Орф» на другую орбиту для того, чтобы вести постоянное наблюдение за состоянием южного ледяного панциря. Видите ли, начэкс Пер, за последние годы уровень мирового океана повысился на целых три сантиметра, а остров, на котором располагается наша база, и так не слишком высоко вздымается над водами….

Это был прямой намёк борейцам, что их пирамида, висящая над северным полюсом, перестала в полном объёме справляться с регулированием климата на планете, из-за чего южная ледовая шапка начала излишне таять.

– Начэкс Зеус, вы же должны понимать, что ресурс работы планетарной климатической установки практически неограничен. На её работу может повлиять только внешнее воздействие.

– Я ничего не могу добавить к тому, что уже сказал, – сухо ответил Зеус и отключил связь.

Семар, главный левитмейстер экспедиции борейцев, по поручению Пера целую неделю безвылазно проторчал внутри пирамиды, внимательно отслеживая показания приборов, но и этот тщательный контроль мало что дал.

– Понимаешь, Пер, – докладывал он своему начальнику после недельного заточения, – такое впечатление, что поток силовых линий магнитного поля, поглощаемого пирамидой, на короткое время регулярно прерывается.

Уловив вопрос во взгляде начэкса, Семар пояснил:

– Представь себе, насос качает воду. Всё нормально. И вдруг – бац! Откуда ни возьмись порция воздуха в системе оказалась. Насос взревел, работая какое-то время практически всухую, но вот снова пошла вода без примеси воздуха, и насос перестал чихать. Вот так примерно и с нашей пирамидой: кто-то или что-то на короткое время перекрывает постоянный поток магнитного поля – вот пирамиду и потряхивает.

Пер хмуро кивнул головой, принимая объяснения Семара:

– Я, пожалуй, догадываюсь, кто эти «кто-то». Скажи, насколько опасны такие перебои в работе для пирамиды?

– Всё зависит от частоты прерывания потока. Если она увеличится, времени на восстановление работы ПКУ в какой-то момент может и не хватить.

Пер приобнял друга за плечи:

– Я пришёл к такому же выводу. Ладно, теперь о другом. В каком состоянии сейчас находятся комплекты минизаводов, которые арендовали у нас аталанты?

Этот вопрос застал Семара врасплох:

– Беглый осмотр их технического состояния показал, что наши друзья-соперники не слишком бережно к ним относились, но в целом аталанты вернули их согласно утверждённых тобой перечней.

– Проверь их комплектность ещё раз и повнимательнее. Я не исключаю того, что именно аталанты каким-то образом пытаются повлиять на работу ПКУ. И, скорее всего, нам придётся строить дублёра нашей полюсной пирамиды на одном из островов архипелага.

Густые смолистые брови Семара поползли вверх:

– Пер, даже десять дублирующих островных пирамид не смогут заменить одну полюсную!

– Знаю, Семар, но пока мы не разберёмся, отчего «чихает» ПКУ, нужно готовиться к наихудшему варианту развития событий.

И вот, спустя несколько месяцев после этого разговора, Пер, забрав дочь из городища русенов, раскинувшегося на левом берегу Оо, летел в шлюпе на остров Шпиц, располагавшийся примерно посередине между островами Грюнв и Раин. Грюнв борейцы добровольно уступили аталантам для нужд их колонии, поэтому выбор пал на остров Шпиц. На этом острове были огромные запасы угля, причём хорошего угля. Поэтому над наземным вариантом пирамидальной энергетической установки пришлось поломать головы. У таких установок был совершенно другой принцип работы со сложной системой преобразования энергии. Но Семар был прав: останься эта пирамида одна на всё северное полушарие – она смогла бы обеспечить приемлемый микроклимат только на самом Шпице.