– Послушай, тац, наобещать я тебе могу что угодно, но пока мы не узнаем первопричины болезни лили, я обещать ничего не буду. Нужно провести массовое обследование и взрослых, и детей. Здесь, взаперти мы этого сделать не сможем. И потом на это мне нужно получить разрешение моего… таца. Неплохо было бы найти гуров, может их потомки знают ответ на вашу просьбу. В любом случае я тебе советую выпустить нас отсюда, ведь мы вам не враги.

Рядом тяжело завздыхал Шамов. Ему тоже не понравился такой оборот в поведении лили, и он попытался перевести разговор в другое русло, надеясь всё решить мирно.

– Послушай, тац Циа, а корабль, ну… та огненная пика, на которой прилетели гуры, где он, мы что-то его не заметили.

На, казалось бы, простой вопрос последовала бурная реакция жреца.

– Как только земля под ногами лили начала трястись и колыхаться, корабль повалился на бок и загорелся. Он горел несколько дней и сгорел дотла.

Арчин по молчаливой просьбе командира попытался вызвать Мигова на связь, но похоже, сигнал через толстые армированные металлом стены и перекрытия подвала не проходил. В наушниках стоял лишь беспорядочный треск помех. Впрочем, Мар наверняка уже забеспокоился, не получая картинок с нашлемных видеокамер парней. Тем временем верховный жрец стал странно наваливаться грудью на стол. Похоже, ему действительно стало плохо. Лишь нервно подрагиваемые длинные пальцы, которыми жрец пытался опереться о стол, говорили о том, что он ещё жив. Шамов и Арчин встревожено переглянулись. Не хватало ещё, чтобы жрец умер на их глазах. Тогда и они, как и гуры, станут злейшими врагами лили. А Тугуев, словно не замечая состояния жреца, повысил голос.

– Тац Циа! Нам не составит большого труда выйти отсюда, но тогда мы расстанемся врагами. Чего ты добиваешься?

Циа приподнял голову и открыл глаза. Взгляд его был мутным и каким-то ускользающим. Он ухватился за край стола руками и медленно, с натугой встал на ноги. С трудом повернувшись, он кивнул в сторону стеллажей.

– Здесь хранятся записи и книги гуров. Но я не понимаю, что там написано и изображено. Посмотрите их. Может их содержание поможет вам отыскать причину наших бед. Ведь когда-то лили были почти такого же роста что и гуры, а теперь…

Он слабо взмахнул рукой и тяжело осел на сиденье стула. Голова его снова склонилась к столу, и было видно, как на голом черепе редко пульсировали кровеносные сосуды. Тугуев раздражённо пожал плечами. Что толку объяснять этому полуграмотному существу, что, скорее всего гуры в своё время не позаботились о стерильности при первых же контактах с аборигенами и наверняка заразили их одной из многих тысяч болезней, присущих землянам. А потом, пытаясь исправить свою ошибку, поставили неправильный диагноз и потому провели неправильное лечение.

Ром с Ником уже шарили по полкам стеллажей, пытаясь обнаружить интересующие их записи, но, не зная языка их владельцев, на успех было трудно рассчитывать.. И тут на глаза Арчина попался чёрный кожаный мешочек, в котором оказался бортовой журнал. Конечно, на кораблях класса «звезда-звезда», да и на обычных планетоходах вёлся и электоронный журнал, но отдавая дань традиции, люди, как правило, вели и рукописный вариант бортового журнала, куда капитан корабля или его помощник вносили наиболее значимые события. Этот журнал был серьёзно повреждён. Его обложки и торцы сильно обгорели. По международному космическому кодексу Земли название и номер корабля должны были дублироваться не менее, чем на трёх наиболее распространённых языках мира, включая язык хозяина корабля. Но именно титульный лист пострадал больше всего. Так что на этой странице с трудом удалось рассмотреть лишь три первых буквы названия корабля на незнакомом языке. Теперь все трое торопливо отделяли страницу от страницы, листая бортовой журнал.

Заполнен он был более чем на две трети ровными, почти каллиграфически написанными строчками, которые люди пока не могли прочитать. Но на «Леде» с этой проблемой наверняка справятся. А пока приходилось только чертыхаться.

– Это какая-то китайская грамота! – в сердцах произнёс Тугуев, а Шамов неуверенно покачал головой.

– Я почти уверен, что гуры никакие не гуры, а скорее всего индийцы и уж, во всяком случае, не китайцы. Они же иероглифами до сих пор пользуются. А что касается индийцев… Не буду спорить о далекой истории освоения космоса, но знаю точно – в течение десяти последних лет перед началом нашего полёта индийцы никого в дальний космос не отправляли.

Тугуев осторожно сунул обгоревший журнал обратно в мешок.

– Это ещё ни о чём не говорит. Лет триста назад был самый настоящий бум поиска новых планет. Да и судя по рассказу таца, гуры прилетели сюда лет этак двести назад. Так что концы нужно искать в базе данных компа нашего корабля.

Они вернулись к столу и окликнули жреца. Пора было выбираться из этого узилища и срочно связываться с челноком. Там наверняка уже обеспокоились их долгим молчанием.

– Тац Циа! Эй, ты слышишь меня?

Алик, уже начиная сердиться, чуть прикоснулся к голому предплечью старика и тут же отдёрнул руку. Тело жреца налилось мертвенной холодностью.

– Парни, жрец, похоже, умер!

Шамов с шумом выдохнул воздух из груди.

– Этого ещё нам не хватало. Теперь лили обвинят нас в его смерти.

– Да, похоже, к челноку придётся пробиваться с боем.

Ром наклонил голову к индикатору зарядки пистолета. Это же проделали и его товарищи.

– Пожалуй, на десяток залпов хватит.

Тугуев досадливо поморщился.

– Не о войне с лили нужно думать. Нам срочно нужно пробираться наверх, иначе Мар устроит боевые действия и без нас.

Ник, покосившись на умершего лили, обошёл стол и пошарил под столешницей. Он видел, как тац вызывал своих помощников. Судя по тому, что на его лице промелькнула улыбка, он нашёл то, что искал. Он дважды до упора нажал на выступающий там рычажок.

– Алик, я вызвал сюда этих… жрецов. Но нужно как-то внятно им объяснить, что в смерти их шефа мы не повинны. В противном случае придётся драться.

Арчин, внутренне соглашаясь с Ником, всё же сомневался, что им удастся легко выпутаться из этой ситуации. А Тугуев сразу же переложил бремя переговоров на Шамова.

– Ты у нас профессиональный переговорщик, вот и вешай им лапшу на уши. Только вот не пойму, чего это они не торопятся нас открывать?

С этими словами он подошёл к двери и несколько раз сильно стукнул по полотнищу двери кулаком. За дверью послышался неясный шум, какая-то возня, но дверь так и не открыли. Вместо этого из-за двери послышался приглушённый голос.

– Тац Циа?

– Нет, это не он. Откройте дверь, – Ник рукой слегка отодвинул Алика в сторону, – с вашим верховным жрецом что-то случилось.

За дверью снова послышалась возня, короткий спор, звяканье ключа в скважине замка, и вот в распахнутую дверь вошли двое уже знакомых людям жрецов и длинный и худой жрец, которого они ещё не видели. Этот незнакомец, пожалуй, самый старший из жрецов, опасливо покосившись на людей, приблизился к телу Циа и как заправский медбрат схватился за запястье трупа. Похоже, гуры их действительно кое-чему научили. Тем временем двое других жрецов, что-то гнусаво напевая себе под нос, сняли монисто с головы покойного и, продолжая распевать свой незамысловатый гимн, натянули эту своеобразную «корону» на череп высокого жреца. После чего «коронованный» жрец важно произнес, обращаясь к людям.

– Тац Циа вознёсся на небо. Тацем стал Кано.

Новоиспечённый верховный жрец тут же дал знак унести покойного и приготовить его тело к погребению на костре. После чего со вздохом повернулся к людям.

– Тац Циа был великим лили. Не знаю, получится ли у меня так же мудро править моим несчастным народом?

Все три глаза жреца уставились на Шамова. Видимо, тучность этого человека он принял за главенствующую особенность двуглазых.

– Тац Циа говорил тебе что-нибудь перед смертью?

Ник, мельком взглянув на своих товарищей, со вздохом произнёс: