Ром шепнул парням, чтобы они не шевелились, выхватил свой ПП, скорректировал его мощность, сообразуясь с массой зверя и выстрелил. Мастодонт без единого звука осел на землю, но им пришлось прождать ещё целый час, прежде чем из той самой норы высунулся один из трёхглазых. Арчин пригляделся к нему и понял, что на этот раз любопытство одолело совсем другого аборигена. Первый визитёр передвигался достаточно живо, одно его бегство чего стоило. А это существо с полусогнутой спиной шло к цели шаркающей, явно старческой походкой. При этом ни его голова, ни его глаза не метались из стороны в сторону, а свою пику он использовал больше как клюку, тяжело опираясь на неё при ходьбе. Впрочем, удивительное строение глаз позволяло ему не вертеть попусту головой. Боковые глаза следили за тем, что творилось в стороне от маршрута его движения.

Старик, а то, что он был действительно стар, было видно уже отчётливо, не сразу подошёл к сверкающему и «поющему» объекту. Он заворожённо несколько минут смотрел на феерию разноцветных лучиков. Затем, смешно склонив голову к шару, обошёл его несколько раз, всё время приближаясь к нему ближе и ближе. Видимо окончательно убедившись, что шар не рычит и не кусается, он перехватил пику за самый конец и попытался дотянуться до него её кончиком. Но, похоже, в его руках уже не было прежней силы. Наконечник пики безвольно тыкался в землю, не достигая цели. До парней донеслось сердитое шипение и стрекотание со стороны норы. Мар, чуть приподнявшись, попытался выяснить, в чём дело, а потом, улыбаясь, сполз на своё место.

– Зрители в норе, похоже, не слишком довольны нерешительностью старика. Слышите, как шипят?

Ром приложил палец к губам, призывая всех молчать, и тоже чуть приподнял голову над укрытием. Старику видимо самому надоело без толку крутиться на месте. Перехватив пику посередине, он сделал пару решительных шагов к шару… и тут же оказался в ловушке. Мягкая армированная сеть накрыла трёхглазого, и до слуха людей донёсся испуганный вопль, вырвавшийся из нескольких глоток, дополненный протяжным стоном со стороны ловушки.

«Засадники» бегом добежали до запутавшегося в сетке жалобно стенавшего существа, отбросили в сторону его пику. Мар и Эд подхватили добычу, не выпутывая её из сети, а Арчин, захватив шар-приманку, припустил за ними. Каково же было их удивление, когда на полпути к челноку люди оказались в плотном кольце трёхглазых, угрожающе нацеливших на них свои пики! Раздумывать было некогда. Хотя полевые комбинезоны по своей прочности и уступали стандартным боевым скафандрам, всё-таки удары пиками или ножами они выдержали бы, и люди разве что отделались бы синяками на теле. Но рисковать не было смысла. В темноте, разбавляемой только светом нашлемных фонарей, трудно было определить, что в руках у туземцев было кроме пик. Стрела, выпущенная из арбалета или мощного лука с такого расстояния, точно пробила бы обычный комбинезон, а это уже не входило в планы людей.

Ром поднял светящийся шар над головой, отвлекая внимание аборигенов на себя, перевёл работу пистолета на самый малый, щадящий режим и повёл излучателем вокруг себя. Кто-то из туземцев, получив короткий болевой укол, бросился наутёк, кто-то смешно запрыгал на месте, а двое или трое упали на землю. Воспользовавшись сумятицей, люди рысью добежали до своей машины.

Глава 3

Тугуев хмуро выслушал доклад Арчина и покосился на пленника, которого Ник Шамов и Мигов уже осторожно выпутывали из сети.

– Ты пошёл на боевое использование ПП? Если об этом узнает Краев, он нам головы поотрывает за самоуправство.

Ром поморщился. Да, виноват, но что было делать? Дожидаться, когда тебе продырявят бок? Но с ответом его опередил Пирр:

– Алик, во-первых не было никакого боевого применения парализатора. Ром остановил угрожающую нам толпу минимальным зарядом. А во-вторых, не сделай он этого, ещё неизвестно, добрались бы мы все до челнока, или нет. А Мигов, встав за спиной озирающегося существа, уже освобождённого от сети, сверкнул зубами:

– Командир, я думаю, что за спасение группы от разъярённой и заметь – вооружённой толпы варваров, Ром достоин высшей награды космопоисковиков – звезды Спасителя Разума первой степени, или на худой конец – лишней пайки на ужин.

Тугуев раздражённо отмахнулся. Он хорошо знал характер Мигова. Мар, даже расчленённый пополам, будет сыпать шуточками.

– Ну что, клиент, кажется, готов к собеседованию?

Эд и Ник растянули в стороны крылья сети и стали по бокам от пленника. Мигов же, придерживая сеть посередине, отступил чуть назад за спину пленника. А за спинами Тугуева и Арчина столпились остальные парни и девушки. Утренние маршруты ради случая знакомства с аборигеном решили отменить. Вперёд протиснулась Гуля Сабитова:

– Да, красавчиком его не назовёшь при всём желании!

Пленник, щурившийся от яркого света, выглядел действительно жалко. Левую ногу он неловко подвернул под себя и теперь, морщась от боли и чуть приподнявшись на тонких руках с дряблой желтоватой кожей, с трудом вытянул её рядом с правой ногой. Его средний глаз сразу нацеливался на говорившего, а боковые глаза бешено вращались в разные стороны, пытаясь хорошенько рассмотреть этих больших, шумных и недобрых существ, которые ему смутно напомнили…

Это было давно, очень давно. Он тогда был всего лишь эрцем, посвящённым в касту тацев, жрецов. Лишь тацы знали о прошлом их мира. Когда приходил последний круг жизни, а тацы это чувствовали очень остро и точно, он искал себе замену и ему, только ему передавал свои сокровенные знания. Так эрц становился тацем. Но кое-что о прошлом их мира удавалось узнать и будучи ещё эрцем. Это в большей степени зависело от того, кто был главным жрецом. Если главный жрец важничал и не допускал эрцев в комнату Предков, то эрцы имели знаний не больше, чем простые лили. Но Тоо повезло. Последние годы верховным жрецом был Циа. Он был отцом всех лили. Он пускал эрцев в комнату Предков и показывал им такое, чего простым соплеменникам знать было вовсе не нужно. Так вот, эти существа, стоявшие перед ним, были очень похожи на тех, которые были на картинках в комнате их Предков.

Но размышления Тоо прервал неожиданный жест существа, которое поймало его на поляне. Ром, присев на корточки перед пленником, протянул к нему ладони, повернутые кверху. Мол, смотри, в них нет ничего. Тоо уставился средним глазом в ладони чужака, а правым и левым неотрывно следил за остальными незнакомцами. Будь на его месте молодой Ру, чужак давно остался бы без пальцев. Но Тоо был слишком стар, чтобы проявлять такую прыть, да и устал он безмерно. К тому же побаливала подвёрнутая нога. Он неуверенно поднял свои ладони, и тотчас же сильные руки чужака помогли ему встать на ноги.

– И что мы будем с ним делать? – Тугуев посмотрел на Шамова, – Ник, чего отмалчиваешься? Ты же у нас спец по контактам. Давай, давай, подключайся!

Шамов был ещё сравнительно молодым мужчиной, но довольно полноватым для профессии косморазведчика. Правда, свой лишний вес он набрал уже во время полёта. Кто-то от перегрузок и стрессов аппетит теряет, а Ник, наоборот, стал настоящим обжорой. За столом он вполне заменял двух едоков. За такое безмерное чревоугодие ему, особенно от Мигова доставалось больше всех. Да и его фамилия просто располагала к шуточкам. Мар часто перед обедом или ужином широким жестом приглашал на виду у всех Ника к столу одним и тем же возгласом:

– Шамов, пойдём шамать!

Ник давно не обращал внимания на шутки друга в свой адрес. В конце концов, это была всего лишь игра слов. Да и вообще, человеком он был добродушным и не злобливым. Вот и сейчас, присев на корточки рядом с Арчиным, он протянул руку с зажатым в ладони батончиком с витаминным эклером, с которого предварительно сдёрнул половину упаковки. Теперь все три глаза туземца смешно скосились на этот странный предмет, а перепонка носа затрепетала, улавливая запах необычной пищи. Лили собирали в лесу, сушили и ели сырые или слегка обваренные душистые корешки, но всё-таки чаще предпочитали есть мясо яртов или на худой конец земляных шешей. То, что протягивал ему полный чужак, не было мясом, но имело запах пищи. Чужак настаивал, суя ему батончик чуть ли не в рот. И Тоо открыл рот. Но не для того, чтобы вцепиться зубами в протягиваемый ему кусок. Он глухо зарычал, и Шамов инстинктивно отдёрнул руку.