Когда ты любишь — тебе принадлежит весь мир. Когда ненавидишь — ты даже сам себе не принадлежишь, а принадлежишь одной только ненависти.

Любовь, ненависть — выбирайте, что угодно: всё спит под одной крышей. И вы можете жить в двойном обличье — одной рукой ласкать, а другой наносить раны.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Что же так холодно? Я, что, не закрыла балкон? Голова гудела, как колокол, боль в груди, вторила ей в унисон. Надо встать и закрыть, этот чёртов балкон. Но, глаза не хотели открываться, как будто песок в них насыпали. Еле открыв их, вмиг замерла. ”Поскользнулся, упал, перелом, гипс,”- вот такое стало моё состояние. Удивлённое, ошарашенное, обалдевшее.

Лес?! Приподнявшись на ослабевших руках, почувствовала опору под спиной – дерево. Прислонилась к нему, сил не было сидеть. Да, твою, налево! Что, происходит? Стала судорожно озираться, пытаясь как-то это всё понять и объяснить.

Неподалёку лежало тело молодого человека, он был в крови. Глянув на себя, увидела, что и сорочка, в которую я была одета, уже стоит колом от неё же. Вот отчего так холодно. Сорочка была прозрачная и очень тонкая. Отодвинув сорочку, увидела на груди рану, и тут мой взгляд зацепился за руки. Они были не мои! Тонкие, изящные, ухоженные. Взглянула на ноги…. Куда попала? Это не я! Неужели я переселилась в это тело, вернее моя душа переселилась в это тело? Не может быть? Сон, кому и галюники откидываем – не может при таких состояниях тело чувствовать холод. Что же произошло? Закрыв глаза, решила посидеть и подышать часто, чтобы как-то выровнять дыхание от адреналина, который волной прошелся по всему телу.

“…где ты спряталась, моя милая?- прозвучал женский голос. Это моя мама. Я подбежала к ней со смехом, и обняла её.

-Не нашла, не нашла, - вертясь вокруг её ног, не даваясь ей в руки, смеялась я. Здесь мне девять лет…”

“Какой, он красивый! Когда он пригласил меня в первый раз на танец, я была в восторге и смущена. А, он, улыбаясь, повел меня танцевать. Во время танца, он держал меня так нежно, что я таила от его прикосновения. Меня бросало то в жар, то в холод, от его горячих рук, я чувствовала их даже сквозь корсет. Я люблю его…,- это моя запись в дневнике.”

“…согласна ли ты стать супругой….,- я стояла у алтаря в белом, воздушном платье, и глядела на своего мужа влюблёнными глазами.”

“Не бойся…,я нежно…,я люблю тебя...,- слышу шепот моего мужа, в первую брачную ночь.

-Не боюсь…Люблю…,- шептала я в ответ, отдаваясь его ласкам и растворяясь в нём.”

“Скорей бы он приехал. Его нет два дня, а я уже скучаю,- подошла к столику и налила себе отвар в бокал, встав у окна, выпила, и тут почувствовала, что захотелось спать. Я прилегла и уснула. Проснулась от пощечин, вскочила и не поняла, что происходит.

-Как, ты могла мне изменять?- кричал мой муж. Я озиралась по сторонам, ничего не понимая, и на кровати увидела в крови молодого человека.

-Я убил твоего любовника…,- я глядела на него, и не узнавала. На меня смотрели глаза, налитые кровью, лицо исказилось от злобы. От страха, не могла вымолвить ни слова. В дверях толпились люди.

-Кто он? И как давно ты с ним?...

-Говори!...

Я подалась всем телом к нему, хотела обнять и объяснить хоть что-то, но наткнулась на меч, направленный на меня…” “Я не виновата…, живи, любимый мой… ”

Я согнулась от боли в груди, застонала, и, тяжело дыша, осознала, только что я умирала с этой девочкой. Это были её воспоминания.

Волна злости поднималась у меня в груди. Погубить невинную душу, не разобраться, хвататься сразу за оружие. Козёл! Сатрап! Чудовище! Немного успокоясь, стала опять перебирать всё в памяти, может ещё что-то подскажет она. Но, ничего, такое впечатление, что дали дозированную информацию. Даже имён не узнала, на них память не откликнулась. Солнце уже пригревало, и мне было не так холодно. Мои мысли скакали, как табун лошадей. Даже не похоронил, выбросил, как мусор. И это любовь? Чёрта с два! Хладнокровный убийца. А, если, родители захотят увидеть свою дочь, что он им будет говорить? Мол, она сама виновата, изменила. Урод!

Я поднялась, надо идти, только, как в таком виде показаться людям. Я посмотрела на парня, он был одет в одни широкие брюки. И на нём были, какие-то рваные раны, но не от меча, это точно. Порезы были бы прямые, а здесь, как будто его рвали когтями. И меня удивил его взгляд – он был изумлённым. И проскользнула мысль, может, и его, и её, просто кто-то подставил. Ведь я помню, что она, выпила отвар, и её потянуло в сон. А, если, и юношу опоили? Две невинные жертвы! И кому это надо? Вот это уже вопрос на засыпку.

Пока я разбиралась со своими мыслями, солнце уже стояло в зените. Надо идти, и искать, что даст мне хоть какие-то разъяснения. Пока не знаю, где я, кто я. Игра называется:”Где, что, когда.” А, это что? На руке увидела браслет, дотронулась до него, и он щелчком открылся, и упал на траву. Ну, вот я походу и освободилась от мужа. Да…, развод и никаких сомнений.

Я шла медленно, не привыкли эти ноженьки ходить по траве босиком, да ещё в лесу. Если нас ещё не съели кровожадные звери, то их здесь нет, или они появятся ночью. А вот, сколько времени я пролежала в лесу, это тоже вопрос интересный. Я шла, больше поглядывая под ноги, как бы не наступить на что-то острое. Скоро и дыхание стало подводить, силы таили, хиленькое тельце, досталось. А мысли мои занимала эта девушка. Сколько не пыталась ещё что-то вспомнить о ней, ничего.

О себе не думала, верно, меня уже нет, там, где я жила, раз я здесь, в этом теле.

Да, Оленька, по-моему, тебе дали второй шанс. Радуйся. Самое главное узнать, что тут и как, а потом сможем приспособиться. Мы, женщины, не пропадём, тем более моя память при мне, а это значит, и знания свои я могу применить в этом мире. Да, да, Оленька, переселение душ возможно только в другие миры. Я засмеялась, надо же, я попаданка. Не будем сейчас забивать голову вопросами: почему я, и для чего? Пока нам остаётся плыть по течению.

Так размышляя, обо всём помаленьку, посматривая по сторонам, я потихоньку шла и не заметила, как вышла к деревне. У крайнего дома, стояла женщина и ждала свою корову, которая медленно шла к ней и мычала. Она ласково похлопала её по крупу и повела в сарай. Вскоре женщина с ведром, полным молока, вышла из сарая, а я потихоньку пробралась внутрь. Думаю, она подоила корову и больше не зайдёт сюда. По лестнице поднялась наверх и зарылась в сено, дрожа всем телом от холода. Понемногу согреваясь, уснула. Проснулась от голоса:

-Пойдём, милая.

Наступило утро. Женщина вывела корову и повела за ворота, в стадо. А я прильнула к окну, разглядывая, что происходит снаружи. Женщина не уходила в дом, а поглядывала на соседнюю избу. Одета была в платье: неглубокий вырез, лиф застёгивался на пуговицы, расклешенная юбка, и передник.

-Мора, посмотришь за коровой. Схожу в город, что-то дочь не приехала. Может, что случилось?- попросила она женщину, соседку, когда та вывела свою животину в стадо.

-Присмотрю. Сходи, узнай.

Женщина вошла в дом и сразу же вышла, видно приготовилась заранее. Прикрыв дверь, она направилась по дороге вверх.

Я выглянула из сарая, никого не было видно, соседка тоже зашла в дом. Пригнувшись, подбежала к двери дома, открыла и проскользнула внутрь.

Хвала небесам! Дверь не скрипнула. Я очутилась в комнате: стол, лавки, печь, на стене висели полки, а на них посуда. Оглядев всё, нашла хлеб и молоко, и с жадностью поела. Утолив голод, стала искать вещи. В другой комнате нашла старый, окованный сундук. Открыв его(вот, ведь, дверь не закрывают, сундук тоже не закрыт, никого не бояться), стала вынимать вещи. Нашла женские панталоны, платье, которое подошло мне, наверное, это её дочери. Внизу лежали туфельки, похожие на лодочки, но с небольшим каблучком. Примерила. Слава Богу, подошли, вот на старость лет приходится брать чужое, пришла мысль. Будем считать, что взяла в аренду, как только появятся свои деньги, отдам сторицей. В один платок завернула хлеб, а второй накинула на плечи. Женщина была в платке, а вот как ходят девушки, не знаю. Остальные вещи сложила аккуратно обратно в сундук, надеюсь, она не часто сюда заглядывает.