не меньшей глупостью, чем приставать в баре к жене главаря шайки байкеров

или босса итальянской мафии. Так что числился он… усопшим, и славненько. Я

посчитал разумным на период установления истины в интересах расследова-ния, хоть и частного, не переубеждать никого в обратном. Они же не знали, что

это была кровь пострадавших за науку животных, а не Джона! Джойс, бедняжка, прости старика, плакала, разрывая мое и без того больное сердце. Я спросил

ее осторожно, почему она решила порвать с Джонни, и тут же получил подтверждение, что парень не зря сомневался в подлинности телефонного звонка.

Девушка понятия не имела, о чем я ее спрашивал. Налицо был злой умысел.

Круг подозреваемых значительно сузился, когда в ответ на мой вопрос

Джойс назвала самого настойчивого воздыхателя. А когда позже, хорошенько

подумав, Джон вспомнил, что сообщил о своем намерении сделать предложение только одному человеку, я, уже не сомневаясь, мог назвать имя злодея, этого неожиданного и таинственного палача. Тем более мне удалось установить

еще кое-что… Имя его…

Джон жестом остановил детектива.

— Я остался жив, хотя должен был погибнуть. Не хочу крови, даже вир-туальной. Поэтому, так как о случившемся никто, кроме нас, не знает, я хочу от-168

пустить этого… к… чертовой матери. Грег, ты уволен, — с интонацией Дональда

Трампа сказал Джон, глядя в бледное лицо своего бывшего помощника. — Пошел вон!

— Э-э-э… То, что о расследовании никто не знает… Это не совсем так, –

немного виновато вставил слово детектив, останавливая за плечи торопяще-гося уйти Грегори. — Мне же нужно было побывать у тебя на этаже, а его уже

опечатали. Пришлось обратиться за помощью к местным властям, занятым

расследованием и… поделиться информацией. В конце концов… я полицейский, Джон! Одно дело, когда лифт просто падает, другое — когда в него перед падением пытаются кого-то завлечь. Тем более сына моего старого друга, — ворчли-во добавил О’Нил про себя, направляясь к двери. — Лейтенант, — крикнул он, слегка приоткрыв ее.

Боком, еле помещаясь в проеме, вошли двое крепких ребят-полицейских и направились к Грегори. Прочитав ему права, они надели на него

наручники и вывели из зала.

О’Нил продолжил спокойно:

— Начальник охраны сообщил мне, что кто-то пытался проникнуть в опе-чатанную в то же утро лабораторию, но его спугнули. Помнишь, Джонни, Грег

посоветовал тебе воспользоваться грузовым лифтом? Видимо, позже он со-образил, что первая часть разговора, до того как ты поднял трубку, осталась

на автоответчике, и попытался избавиться от улики. Я это сообщение потом

прослушал и сделал на всякий случай копию. Хладнокровный мерзавец! Его, конечно, отпустят, — с сарказмом продолжал О’Нил, — если он сумеет внятно объяснить, зачем убрал запрещающий знак и ограждение от неисправного лифта и

перенес их к нормально работающему. Там камера… маленькая такая стояла.

Они у них в здании во всех коридорах после сентябрьских событий установлены.

— А то, что ты мне сказал… ну, про эту машину времени… Это, конечно, шутка? — спросил, улыбаясь, детектив, крепко пожимая Джону руку на прощание.

— Ну, кто в такие сказки верит в наше время! — обводя засмеявшихся

коллег озорными глазами, ответил Джон.

Когда детектив вышел, Джон продолжил:

— Не зная, как отреагирует время на изменения, внесенные в его ход, я

решил не искушать судьбу и не мешать планам Грегори. Я попросил детектива, и он позаботился о том, чтобы блокада этажа была снята, и мой «помощник»

мог беспрепятственно появиться сегодня в лаборатории и проделать свое шоу

с календарем и сидением в кресле. Поэтому он и… припозднился. Вот и вся

история.

169

После этого все вернулись в лабораторию, оживленно обсуждая про-исшедшие события. Когда доставили заказанное их щедрым боссом шампан-ское, ребята разлили его по бокалам и радостно бросились поздравлять друг

друга с успехом. Раскрасневшаяся и счастливая Джойс обняла под аплодис-менты Джона. На ее пальце чуть тусклее, чем ее сияющие глаза засверкало

камнем обручальное кольцо. Дата на календаре была 3-е января. Время на

часах — 11:30 утра.

— И это ученые??? Тупаки! И он, и я!

Все удивленно повернулись к Джону.

— Мог ведь сразу догадаться, в тот же день! А еще учу вас обращать

внимание на детали и мелочи!

— Что ты имеешь в виду, босс, объясни, — зашумели ребята.

— 31-го декабря этот… кретин носил веселенький красный с зелеными

елочками галстук, а я видел его в строгом черном, соответствующем моменту!

Не мог же он припереться сюда на чтение завещания одетым, как на Новый год!

А сменить галстук на красный, когда сел в кресло, видимо, забыл!

В это же самое время…

Люди, одновременно начавшие свой бег со стартовой линии жизни, с

теми же лицами и именами, но… живущие в прилежащих друг к другу вселен-ных. Как далеко разойдутся их пути по устремляющейся от настоящего в разные стороны кроне дерева времени?

С высоты пятидесятого этажа ночной Лос-Анжелес выглядел как ги-гантский аэродром, разделенный огнями на мириады взлетных полос. Летаю-щими шариками светлячков неутомимо мерцали в плотном, как туман, воздухе

вертолеты полиции и новостей. Они медленно, лениво и, казалось, бессмысленно перемещались в мутном пространстве задыхающегося от смога города.

Джон отошел от окна и, пыхтя на каждом шагу, вернул в лабораторию

свое почти двухсоткилограммовое тело. Подготовка эксперимента подходила к

концу. Завтра о Джоне узнают все!

Продолжение альтернативного окончания следует…

170

сМерть длинною в жизнь

Джимми Нортон летал уже более 35 лет. Он любил свою работу, а компания за это любила его. Опытный пилот никогда не отказывался от дальних

рейсов. Ждать скитальца было некому, и парадокс времени его не волновал.

Встречаться с новыми людьми после каждого такого перелета стало привычным и даже в какой-то степени желанным. Интересные вещи, приспособления и

игры, появившиеся за время отсутствия капитана на Земле, страшно забавляли

его, и он не жалел галактической валюты на их приобретение. Джимми мог в

любой момент оставить полеты и успокоиться на одной из хорошо колонизированных планет со всеми воображаемыми удобствами, но решил гонять свой

грузоход до тех пор, пока тот совсем не устареет. Ждать, если быть честным, осталось не так уж много.

Для получения этого полетного задания капитана почему-то вызвали

в Центр. Обычно сроки и координаты ему сообщали привычным, электронным

путем. Когда Джимми заглянул в кабинет своего начальника, тот сам вышел к

нему навстречу, обнял и предложил присесть.

— Здравствуй, старина! Полазил тут по твоему делу, пока ждал…

— Начальство заглядывает в рабочий файл, чтобы или наказать, или

наградить, — шутливо перебил своего босса Джимми. — Наказывать меня, насколько я знаю, не за что. Для экономии времени и зная вашу занятость… Где

моя награда?

— Поэтому тебя так любят на флоте! Всегда шутишь. А дело действительно есть, и серьезное. Чтобы не обидеть, вызвал тебя с глазу на глаз. Нам

нужно послать судно на 56D7.

У Джимми сжались челюсти, как будто он только что перекусил зубами красный провод от взрывного устройства вместо синего и теперь ожидал

взрыва. — Да, именно 56D7. Знаю, что больно! Поэтому не приказываю, а прошу. Руду на планете в найденном нами месторождении, согласно последнему

рапорту, всю выработали. Мы послали туда два экипажа забрать оборудование, но ни один из них не вернулся. У нас не такой большой парк грузовиков, и мах-нуть рукой на потерю… В любом случае надо выяснить, что произошло! Оба

экипажа возглавляли опытные капитаны! Непонятно!

Начальник лукаво посмотрел на Джимми.

— Я связался с Томом Хадсоном, и он сразу согласился пойти с тобой