- Боюсь, что я вам больше не понравлюсь, - произнёс он.

- Вам так сильно досталось? – участливым шёпотом поинтересовалась я.

- Если бы я смог материализоваться, - в его сбивчивом и хриплом голосе послышалась горькая усмешка, - вы бы увидели калеку с выбитыми зубами, сломанной челюстью и без правого глаза. Но это ещё цветочки по сравнению с отбитыми почками и многочисленными рваными и колотыми ранениями по всему телу.

- Думаю, что вы стали бы мне нравиться ещё больше, - решительно заверила я. – Но есть ли способ вернуть вас в первоначальное состояние?

- Нет. Мне конец, - он произнёс эти слова с затянувшейся паузой между короткими предложениями, почти беззвучно, но совершенно спокойно - без горечи и надрыва.

А потом, собрав оставшиеся силы, попросил:

- Не бросайте Девочку, если надумаете переезжать. И найдите Патоличева, вы ему обязательно понравитесь.

Он смолк, я перестала ощущать его невесомые пальцы на своей руке. Ещё какое-то время у меня теплилась надежда, что ещё не всё, что я дождусь продолжения этой печальной и безнадёжной беседы. Увы, мои ожидания не оправдались, контакт с невидимой сущностью был полностью потерян.

На обратном пути я наткнулась на Пашу с Максимом, спускавшихся со «своих» этажей. Оба выглядели растерянными и взволнованными, и я поняла, что их бестелесным друзьям тоже пришлось несладко. Но наши снабженец с айтишником не готовы были смириться с поражением и безвременной гибелью наших сущностей.

- Давайте пойдём ко мне и допросим с пристрастием эту истеричку, - предложил Егоров. – Возможно, если она прекратит рыдать и сосредоточится, мы найдём способ действительно помочь.

- Вы их увидели? – на всякий случай спросила я.

- Какое там, - безнадёжно махнул рукой Павел Валерьевич. – Они сейчас экономят каждую каплю энергии. Но Бабайка-Босс держится молодцом, даже шутки шутит.

- Кузьма Кузьмич тоже не сдаётся, - нашёл нужным добавить Максим Сергеевич. Егоров не хотел в такой сложный момент называть своего бесплотного друга Кузей, выказывая ему сочувствие и подчёркнутое уважение.

- А Гномик совсем плох, - печально произнесла я. – И даже не знаю, жив ли он в данный момент.

Коллеги взглянули на меня, и я ясно прочитала по их взглядам, что от женщины они и не ожидали другой реакции. Но я ничуть не разделила их оптимизма, прекрасно понимая, что обитатель четвёртого этажа не из тех, кому нравится нарочно сгущать краски. А вот их невидимые и не желающие материализоваться друзья могли немного приукрасить своё плачевное состояние.

Глава 29

29. Вечер ненастного дня

Стоит ли говорить, что в тот день никто из нас троих толком не мог сосредоточиться на работе. Уже в самом конце рабочего дня Паша со Стасом выехали вместе получать какой-то серьёзный груз, и подвезти меня до центра было некому.

Погода хмурилась, но с гор спускался норд-ост – северо-восточный ветер, прогоняющий дождь. Окрестности стояли слегка зелёные, листва ещё не успела полностью раскрыться. Мне не хотелось садиться в душную и переполненную маршрутку, и я двинулась пешком до своего троллейбуса. Обычно я хожу быстро, но печаль и растерянность невольно замедляли шаг. Когда я проходила мимо автобусной остановки, мой рассеянный взгляд вдруг сосредоточился на очень знакомой фигуре. Среди ожидавших маршрутку людей стоял немолодой гражданин, который точно не был кем-то из наших сотрудников. Почувствовав, что кто-то на него смотрит, мужчина обернулся. Я понимала, что надо отвести взгляд, но вместо этого жадно всматривалась в его лицо. Брови человека удивлённо приподнялись. Естественно, он никак не мог понять причины столь бесцеремонного любопытства. Густые тёмные волосы серебрила седина, симпатичное загорелое лицо совсем не портили добрые морщины. В серо-голубых глазах не было гнева или раздражения, напротив, они с весёлой усмешкой внимательно рассматривали меня. Но я же была воспитанной женщиной, и, радостно взволнованная, я всё-таки отвела взгляд и продолжила свой путь. Сердце стучало быстрее, намного обгоняя мои нарочито небыстрые шаги. И он всё-таки решился, направился следом и без особых усилий догнал меня.

- Постойте, - послышался знакомый голос.

Я обернулась, стараясь, чтобы он не прочитал по лицу моё предательское волнение. Мужчина смотрел внимательно, будто мучительно пытаясь вспомнить, где видел меня раньше.

- Вы меня откуда-то знаете? – всё-таки решился спросить этот незнакомец, выглядящий невероятно знакомым.

- Вы работали на Участке механизации? – выпалила я встречный вопрос. Я рисковала, осенённая неожиданной догадкой, но мой риск оправдался в полной мере.

На его лице прочиталось облегчение, и он с улыбкой ответил:

- Работал, но довольно давно. А вы тоже …

- Нет, - поспешила ответить я, и тут же оборвала себя. Что я должна ему объяснить? Не хватало ещё, чтобы этот симпатичный мужчина посчитал меня сумасшедшей.

Он с напряжённым вниманием ждал моего ответа, а я никак не могла придумать, что сочинить. И тогда я остановилась на том, чтобы сказать полуправду:

- Мы сейчас работаем в вашем здании, только на первом этаже. И у нас происходят некоторые странные вещи. В ваше время там ничего необычного не случалось?

В душе я ругала себя последними словами. Надо же было так подставиться, теперь он точно решит, что тётенька ку-ку.

Но мужчина смотрел тепло и серьёзно:

- Давайте я вас провожу, а вы расскажете мне всё подробно.

Я говорила, а он молчал. И чем дольше мы шли вместе, тем больше у меня складывалось ощущение, что рядом со мной идёт Гномик-Механик, который вот-вот растворится в воздухе. И, как ни странно, от этого мой молчаливый попутчик казался гораздо ближе и роднее.

Мы уже подошли к остановке четырнадцатого троллейбуса, и я с ужасом увидела, что обычно задерживающийся из-за пробок транспорт в кои-то веки решил прибыть вовремя на свою конечную остановку. И совсем не вовремя!

Прочитав отчаяние в моих глазах, мой попутчик не задумываясь заверил:

- Нам по пути. Садимся на задние сидения, мне не терпится услышать продолжение.

Я старалась вести свой рассказ очень тихо, чтобы не привлекать внимания других пассажиров. И всё время ждала момента, когда мой неожиданный спутник наконец рассмеётся и откровенно назовёт меня сумасшедшей. Однако он слушал очень серьёзно и внимательно, не проронив ни слова. И я не боялась говорить обо всём без утайки. Каким-то непостижимым образом я убедила себя, что сижу в четырнадцатом троллейбусе не с незнакомым мужчиной, а с Гномиком-Механиком. Мне нужно было выговориться не потому, что я надеялась на помощь. Мне хотелось убедить себя, что дух четвёртого этажа всё ещё продолжает существовать. Ведь мой мир станет намного тусклее без него. Нет, я не буду утверждать, что моя жизнь без сказочного домового потеряет свой смысл. Она отнюдь не сера и не одномерна. Но солнечного света в ней наверняка станет меньше.

Троллейбус шёл медленно, постоянно застревая то в пробках из легковых и грузовых автомобилей, то на красном свете многочисленных светофоров. Я выложила всё, больше не задумываясь о том, как воспримет мой фантастический рассказ этот бесконечно знакомый незнакомец.

- Я выхожу у булочной, - поспешила сообщить я, видя, что троллейбус вот-вот прибудет на мою остановку.

- Извините, что не могу проводить вас, - отозвался мой попутчик. – Сегодня вечером нужно сделать несколько срочных звонков. Ждите нас завтра. Задержитесь немного после работы.

Глава 30

30. Ритуал

Следующим утром я поспешила поделиться с Пашей и Максом, что нашла одного из родителей наших сущностей, и они мне сразу поверили. Наша троица с особым нетерпением ждала конца этого рабочего дня. Во мне со вчерашнего вечера жила и не угасала уверенность, что столь чудесным образом обнаруженный мною незнакомец с Участка механизации не подведёт и найдёт выход. Была уже половина седьмого вечера, и дежурный охранник наверняка недоумевал, почему часть сотрудников не спешит по домам, а совершает челночные рейсы из дальнего кабинета на крыльцо и обратно. Я уже пятнадцать минут выслушивала упрёки Павла Валерьевича в том, что не догадалась взять у мужчины с остановки номер телефона. Сейчас бы мы не томились в неизвестности, а уточнили бы время его приезда. Максим не докучал мне нытьём, а спокойно ждал в своём кабинете.