Домовой возвел очи горе.

- Ох, бестолко-о-о-овая… Не слушается меня пока изба, понятно?! Вот как отношения с ней налажу, так и буду по щелчку пальцев все убирать. А пока… Во-ть!

И маленький мужичок схватился за маленькую швабру. Зрелище было одновременно комичное и жалкое.

Тут, пожалуй, стоит сделать небольшое лирическое отступление про взаимоотношения домовых и собственно домов. Видите ли, домовые, вопреки расхожему мнению, привязаны не к конкретному месту, а к конкретной семье, поэтому в случае переезда оной хранители очага обязаны сняться с места и последовать за хозяевами.

Нет ничего хуже для домового, чем переезд! И не потому, что домовому приходится покидать насиженное места и страдать впоследствии приступами ностальгии, а потому, что вместе с прежним местом домовой теряет часть своей силы.

С каждым новым домом домовой, говоря простым языком, обязан «наладить отношения», что в переводе на язык магический означает «перебороть дух прошлого хозяина, которого дом еще помнит и потому не хочет признавать нового».

По поводу памяти домов и вообще каких-либо географических объектов (как и объектов бытового назначения типа колец, кокошников и пр.) есть целые магические трактаты, но лучше всего их суть вам перескажут ведьмы-поисковики, которые на этом специализируются. Такие чаровницы враз найдут человека по одному только его носовому платочку и расскажут, что и как произошло в доме столько-то лет назад…

По понятным причинам, к ведьмам поискового профиля обращаются, если пропал человек, собака, имущество или, если вам требуется пример глобального масштаба, когда необходимо ни много ни мало восстановить ход истории. О как! Правда, как понять, что ведьма вас не облапошила и сказала правду – вопрос открытый... Мы же, ведьмы, по натуре вредные и изощренные создания, как сказал мне однажды один купец, которому я нагадала скорое разорение.

К слову, купец и правда разорился через неделю, но его цитата про «изощренных созданий» мне понравилась. Правда, я бы предпочла все-таки «изобретательных». Или «творческих»…

Как бы то ни было, любой порядочной ведьме (особенно если она – потомственная!) положен свой домовой. Думаю, вас в таком случае заинтересует вопрос, как быть, если в семье сразу несколько ведьм и все они живут в разных местах? Ответы вы найдете в учебнике биологии, потому как размножаются домовые самым что ни на есть естественным образом.

Просто домовихи не очень любят показываться на глаза и из всего пространства дома предпочитают бабий кут – он же женский угол, где женщины готовят еду, занимаются рукоделием, нянчат детей.

Домовиха или домовой приходит в новый дом вместе с невесткой, а дальше вы и сами все понимаете. Планирует кто-то из Рода съехать в другое место – домовиха рожает домовенка. Есть даже такая примета – «беременная домовиха к скорому новоселью».

Генеалогические древа у домовых повторяют древа семьи, которой они служат. Так, моей бабушке помогает домовой Бажай, который Федьке приходится дедушкой.

Растут домовые очень быстро и уже спустя полгода превращаются в вредных сморщенных мужичков и теток, которые обязаны содержать твое новое жилье в порядке и чистоте.

Только жилье иногда начинает артачиться… Ну да ладно, у меня Федька сильный домовой, а с момента нашего приезда прошло всего-ничего! Он эту избу под себя так подомнет! А пока…

- Поможем, что ли? – обреченно спросила я, снимая сарафан и оставаясь в одном нижнем платье. – Все равно эту одежду теперь только на тряпки использовать…

- Давай, - согласилась Дарина, отбирая у Вольдемара свой прожженный платок. – Воды сейчас принесу и вперед!

Волька, оскорбленный тем, что у него забрали подстилку, тут же запрыгнул на подоконник и устроился в лучах июньского солнышка, подставляя ему пушистое черное пузо.

Я подумала, что поступлю правильно, если «случайно» плесну на него водой, когда вернется Дарина, потому что должна же торжествовать в этом мире справедливость, верно?

Глава 5

В такой вот оригинальной компании – домовой и две ведьмы (одна в исподней рубахе и обе – кверху задом) нас застал деревенский староста.

При виде троицы, с энтузиазмом надраивающей полы, от которых шел зеленый пар, он издал забавный булькающий звук и, кажется, приготовился упасть в обморок. Но мы его остановили.

- А, Неждан Егорыч! – прищурилась Дарина. – Вы в очередной раз оправдали свое имя и пришли как всегда вовремя! Антикомариное зелье в процессе, мы…гм…разрабатываем формулу!

- Да! – поддакнула я, выпрямляясь и поворачиваясь к старосте лицом.

Понятие стыда ведьме неведомо, поэтому своему внешнему виду я особого внимания не придала. Однако староста придал и покраснел от кончиков толстых пальцев до макушки, на которой трепыхались три тощие черные волосинки, в любую секунду готовые поседеть.

В принципе, староста Вершков всегда сначала краснел, а потом белел. Имелась у него такая особенность. Я еще хотела проверить, не было ли в его роду колобков, потому как ширина мужичка определенно превосходила его рост.

Зато одевался Неждан Егорович со вкусом, признаю. Рубаха, расшитая красными нитками, отлично гармонировала с его белоснежными шароварами и налаченными красными сапогами. Лак, к слову, ему отдали мы с Даринкой, когда поняли, что в таком глухом поселении никакие столичные безделушки не спасут. Кроме того, господин староста очень любил береты и носил их всегда с неизменно огромным и красивым цветком. В этот раз его головной убор, лихо сдвинутый набок и открывающий три грустные волосинки, украшала роскошная алая роза, в которой незаметно для старосты копошился подозрительно тихий шмель.

Этот шмель сразу привлек наше с подругой внимание, поэтому слова старосты мы прослушали.

- Ась? – переспросила я, чувствуя в руках какой-то странный зуд.

Неужто аллергия на зелье? Я прислушалась к внутренним ощущениям и поняла, что нет – не аллергия. Предчувствие.

Мой взгляд снова упал на барахтающегося в цветке шмеля. Ведьмовская чуйка говорила, что очень скоро этот шмель ужалит нашего старосту прямо в лоб. Минут через пять. Тут никаких карт не требовалось.

- Я говорю, утро доброе, госпожи ведьмы! – повторил староста, отводя взгляд от меня и упираясь им в Вольдемара, который самым наглым образом подмигнул старосте, отчего тот еще больше покраснел, а потом стал бледнеть.

- Ну, не такое уж и доброе, если честно, - буркнула я. – Кстати, у вас на голове…

- Мне поступила жалоба, - прервал староста, смешно дергая левой бровью и этим раздражая шмеля, который стал барахтаться активнее.

- От кого же? – Дарина уперла руки в боки.

Волька, почуяв ее изменившееся настроение, выгнулся дугой и зашипел.

Неждан Егорович отступил на шаг.

- От Марфы Петровны и Евдокии Сергеевны. Их дети прибежали к ним, чуть не плача, и заявили, что вы…эээ… - староста глянул на меня, но, вспомнив, как я выгляжу, сразу отвел глаза, - что вы, госпожа Алина, хотели их умертвить ураганом.

- Так-таки ураганом и так-таки умертвить? – скептически переспросила я. – Неждан Егорыч, вы что-то путаете. Во-первых, последствия урагана вам известны, а я их тут не наблюдаю, во-вторых, никаких смертельных заклятий я использовать не могу, и вам это также должно быть очевидно. Вы же читали письмо от Школы? В нем перечислен полный список того, что мы делать можем и что нам делать категорически запрещено.

Бегающие глаза старосты говорили о том, что письмо он вряд ли читал и что вообще он читать не любит. Однако давать заднюю и признавать ошибки Неждан не любил еще больше.

- Но вы же напугали детей? – продолжил он. - Что-то вы с ними сделали? Как староста Вершков-Корешков я должен защищать…

- Ваши дети жрали мою малину, - вспылила я. – И прежде, чем идти сюда с обвинениями, спросили бы лучше мелюзгу, какого лешего они делали на моей территории!