- А мне кота вычесать. Опять этот дурень в репей залез…
Вдвоем старички вразвалочку подошли к печи и исчезли.
Глава 18
- Значит, Федор Светозарович? – улыбнулась я, читая найденный на печи лист, исписанный корявым почерком моего домового.
Федька кивнул.
- Ну или хотя бы Федор. Я уже слишком взрослый для Федьки!
- Настолько взрослый, что последнюю пятницу каждого месяца требуешь отгул?
- Выходной!
- Понятно… С Наумом вместе составляли?
Федька, то есть теперь уже Федор покраснел. Но продолжил упрямо таращиться на меня, пока я знакомилась с содержанием «Ультиматума домовых Вершков-Корешков, составленного 30 июня сего года и заверенного Председателем Домового Братства Владимиром Иванычем из Рода Велислава».
Такую грамоту сегодня утром получил, очевидно, каждый житель деревни. Научила на свою голову…
- Тебя Гостимира на эту авантюру подбила?
- И что с того? – подбоченился домовой. – Имею право! Чем я хуже местных хранителей?
- Да уж действительно…
Гостимиру я ни в чем не винила. Домовичке и так досталось.
Всю неделю до свадьбы она жила то у меня, то у Дарины. В заброшенный дом я ее отпускала только в компании Бажука. Но сегодня вопрос о местонахождения Гостимиры должен был разрешиться. День свадьбы наконец настал.
Вячко с Михайло еще вчера уехали на выкуп невесты и сегодня к обеду должны были вернуться. Настасья Сергеевна и Олеся с дворовыми девками (и бабой Клавой, которая пекла самые вкусные пироги на селе) встали рано утром, чтобы успеть все приготовления к празднику.
Олеся просила меня с Дариной прийти пораньше якобы под видом помощи с накрыванием на стол, но я знала, что на самом деле девушка просто боялась. В отличие от отца она моему пророчеству в кузнице верила и опасалась, как бы упрямый батя чисто из принципа не свернул навстречу разбойникам.
Признаться, я тоже очень нервничала, и до часу ночи ворочалась, не в силах уснуть. Наверное, поэтому лицо у меня было помятое, а под глазами залегли тени.
Спасибо Дарине, которая убрала с лица болезненную бледность и «разгладила» круги. Подруга еще порывалась добавить румянца и удлинить ресницы, но я мягко отказалась. С чем уродилась, то и пригодилось.
- Тебе домовой тоже целый свиток пожеланий оставил? – рассмеялась подруга, вплетая мне в косы бусинки в виде жемчужных звезд.
Оставалось еще надеть праздничный сарафан, и я буду готова.
- Спасибо, что не два, - буркнула я. – Но это ничего. Лучше так, чем всю деревню без хранителей оставить.
Наказав Федьке следить за домом и в случае чего помогать Гостимире, я вместе с подругой направилась к дому Олеси. Приготовления здесь шли полным ходом, правда лица хозяев были каким-то кислыми.
- Получили весточку от домовых? – догадалась Дарина.
Олеся удрученно кивнула.
- Они не хотят свадьбы Вячко и Любавы… Заявляют, что иначе весь дом разнесут… Мама в ужасе.
В самом деле, Настасья Сергеевна казалась бледнее самого Кощея. Она постоянно сбивалась с мысли, путала количество гостей и тарелок, роняла ложки, едва не пролила вино… На нее было жалко смотреть.
Баба Клава выглядела не лучше.
- Как же я без свой домовихи-то буду? – причитала она, разрезая картофельный пирог на части.
- Может, это просто чей-то розыгрыш? – неуверенно предположила одна из девок – та самая, что подавала нам чай.
- Ага, розыгрыш… Мне вот что-то совсем не смешно… - отвечала ей подруга.
Худо-бедно покончив с приготовлениями в доме, мы направились к капищу, куда Вячко, согласно древней традиции, должен был привезти Любаву и заключить с ней брак пред ликами Богов.
Капище представляло собой поляну на одном из холмов, окруженную деревянными идолами. Я ходила вдоль вырезанных из цельного дуба Перуна, Лады, Макоши, Даждьбога, Велеса и Сварога, восхищаясь мастерством резчика. В честь свадьбы лики украсили цветами и обновили краску. Теперь глаза идолов, покрытые специальным серебряным раствором, блестели на солнце как живые.
Для обряда бракосочетание привезли даже жреца из города. Им оказался согбенный старичок в золотом платье, больше похожем на ночнушку. Жрец опирался на посох и клевал носом, однако наш староста не давал ему уснуть.
Неждан Егорыч явился на капище одним из первых, щеголяя беретом с роскошным пионом. Рядом вышагивала его жена – дородная женщина в красивом, расшитом цветками платке. Маришка постаралась…
Семья Тихона, кстати, тоже явилась. Агриппина и Милица красовались в новых сарафанах, но второй дочери я не видела. Баба Клава сказала, что Маришка решила пересидеть свадьбу дома. Может, оно и к лучшему…
Народ постепенно подтягивался, люди расстилали на траве простыни и усаживались небольшими кучками в ожидании невесты. Основной темой для разговора был, разумеется, ультиматум домовых. Все удивлялись, как маленьким хранителям хватило наглости составить подобную петицию и очень неодобрительно косились в нашу сторону. Часть поселян считало ультиматум какой-то шуткой накануне свадьбы, однако другая часть всерьез призадумалась. И абсолютно всех смущал пункт про «недопущение бракосочетания Вячко и Любавы». Я слышала, как гости переговаривались между собой.
«И правда, зачем нам сдалась эта Любава? Она даже не нашенская, не из Вершков…»
«Говорят, Михайло с ейным отцом мастерские хочет объединить…»
«Своей ему мало?»
«А ведь Маришка-то не пришла…»
«Неудивительно!»
Время шло. Жара сменилась прохладой, комары благодаря нашему с Даринкой зелью никому не мешали, но гости все равно злились.
«Долго ждать-то еще?»
«У меня уже в животе урчит».
«А я пить хочу».
«Держи воду».
«Сдалась мне твоя вода! Я про другое питье говорю!»
«У нас жрец, кажись, уснул!»
«Ну так будите, чего вылупились!»
Олеся была сама не своя. Она сидела в окружении подруг – Ленки, Людмилы и еще двух незнакомых мне девушек, и мяла в руках ромашки, отрывая лепестки один за другим. Я могла прочитать по ее губам «едут-не едут?».
Настасья Сергеевна тоже начала волноваться. Она предлагала гостям взятые из дома лепешки и кувшины с теперь уже теплой водой, но сама не ела и не пила.
Одни только дети не замечали угрюмости взрослых и носились наперегонки между деревянными истуканами. Я заметила среди шантрапы рыжего мальчишку с веснушками, который бегал быстрее других и, видимо, был заводилой. Пару раз на него прикрикнула женщина с ниткой бирюзовых бус на шее и Ленка, но пацан их не слушал и продолжал беситься.
Я уже сто раз пожалела, что не взяла с собой фамильяра. Просто мы с Дариной решили, что нечего лишний раз мучить животных и что пусть они лучше подождут нас дома – в теньке.
А все-таки до чего скучно! Я уже подумывала раскинуть карты, как вдруг раздался зычный голос Неждана Егорыча:
- Едут, е-е-еду-у-ут!
Гости будто проснулись от волшебного сна и даже жрец бодро стукнул своим посохом. Все повскакали с мест, свернули простыни и выстроились вдоль идолов, образуя некое подобие коридора.
Настасья Сергеевна трясущимися руками взяла спрятанный в тени статуи Макоши каравай и приготовилась поднести его новобрачным.
Все напирали друг на друга, чтобы лучше рассмотреть невесту, только… невесты не было. На поляну въехали Вячко с отцом – угрюмые и растерянные. В гробовом затишье, которое обыкновенно предшествует буре, Михайло в парадной красной рубахе спустился с коня и подошел ко мне.
- Ну что, ведьма! – горько сказал он. – Ты оказалась права...
Глава 19
Каравай выпал из рук Настасьи Сергеевны и разломился на две части. Толпа зароптала. Гости удивленно переглядывались между собой, жрец перебирал бороду.
- Мои услуги уже не нужны, получается? – прошамкал он, растерянно смотря на пригласившего его старосту.
