Но человек был так глуп, так слаб и так болен, что последовать за ним могли только лишь новые неприятности. Поэтому эшмалеф стала надеяться, что ущербный пророк ущербной богини забудет дорогу в сей жалкий храм. В общем-то, так и вышло.

Месяц за месяцем ничего не происходило, лишь изредка насекомые и другие мелкие летающие животные становились жертвами своего любопытства, да время от времени сквозь дыру в своде проливалась дождевая вода. И дочь космоса погрузилась в долгий болезненный сон, убаюканная гипнотическим все ускоряющимся вращением местной луны — луны, которая никогда не заглядывала в пробитую капсулой дыру, но своей гравитацией приятно поглаживала орган равновесия.

Второй абориген пришел, когда эшмалеф уже почти забыла, что планета обитаема. Он во всем отличался от первого ее посетителя: ни малейших признаков страха, спокойствие и собранность. Он деловито изучал ее в свете электрического фонаря, будто искать и осматривать свалившихся с небес инопланетян — это его привычная работа. Человек ей понравился, тем более обидно было бы сорвать контакт, поэтому она не спешила что-либо предпринимать. У нее появилось подозрение, что он здесь не случайно, что он знал, куда и к кому идет. Через несколько минут эта версия подтвердилась.

Человек извлек из-под одежды пластину от ее юбки, очевидно, ту самую, что унес ее первый посетитель. Вот ведь любопытно: на пластине была записана литания о спасении! Одна из любимых литаний воинов эшмалеф, обращенная к Соборной душе уже ушедших. Для нее религия всегда была просто красивым успокоительным культурным феноменом, но не может ли быть так, что… А почему бы и нет? Дэвы ведь проходят сквозь границы реальности, так почему бы там не существовать и чему-то более приличному?

Впрочем, человек ждал ответа, так что ей пришлось отложить философские вопросы до лучших времен.

Со всей возможной осторожностью, зная хрупкость человеческого разума, она зажгла зеленые огни и начала обмен мыслеобразами. Сразу же по обратной связи она уловила сильную эмоциональную реакцию, но признаков развития реактивного психоза не было. Более того, человек сам запрашивал новую информацию. К сожалению, нервная система даже лучших представителей землян была слишком слаба для такого способа коммуникации: эшмалеф едва успела рассказать о великой миссии Звездного Войска и опасности полного уничтожения, нависшей над реальностью, как психика человека стала терять стабильность. Ей пришлось погасить зеленые огни. По сути задача не была решена, но человек был достаточно индоктринирован, чтобы позволить имплантировать себе базовый нейрочип.

Кажется, нейрочип был достаточно тупым и смог-таки договориться с человеком по-свойски. Во всяком случае, у нее появилась некоторая уверенность, что человек правильно понял свое задание: соблюдая конспирацию, обеспечить эшмалеф делящимся материалом и едой. Поэтому она отпустила его и снова осталась наедине с луной.

Ее помощник вернулся, когда невидимая луна закончила второй полный оборот вокруг планеты. За спиной у него был рюкзак с тяжелым грузом, да таким грузом, что ее кираса заискрила голубыми вспышками! Он все-таки справился с основным заданием, правда, это нелегко ему далось. Его тело во многих местах было повреждено, какие-то мелкие металлические штуковины застряли в мягких тканях. Кажется, он смог перевязать самые опасные раны, так что истечь кровью ему не грозило. Эшмалеф, впрочем, не собиралась терять единственного помощника из-за какой-нибудь дурацкой инфекции, поэтому, на секунду включив зеленые огни, подозвала человека поближе и заставила раздеться. С помощью хоботка она растворила поврежденные ткани на его ногах и стянула края ран клейким стерильным веществом, попутно высосав застрявшие в ранах свинцовые дробинки и медные ошметки. Потом человек — вот умница! — сам подносил ее хоботок к ранам на руках, туловище и голове, куда ей было слишком трудно дотянуться.

Подлечив помощника, эшмалеф принялась за изучение содержимого его рюкзака. Помимо некоторого количества мелких не интересных ей предметов, в нем обнаружился небольшой, но увесистый металлический цилиндр, один из торцов которого испускал ионизирующее излучение. Похоже, со времен первого контакта с аборигенами, их технологии сделали большой шаг от химических источников света до электроники, поскольку радиоактивный цилиндр был оборудован датчиками на основе полупроводниковых алмазов и в целом не напоминал кустарную поделку дикарей.

Цилиндр все же нужно было сломать и приготовить из его драгоценного содержимого суспензию или пасту. Да еще потом и правильно применить ее. Использовать зеленые огни для такой работы эшмалеф не рискнула бы, поэтому она подключилась с помощью хоботка к имплантированному в череп человека нейрочипу. Она погрузила в глубокий сон разум помощника, чтобы тот не мешал, и принялась за дело.

Сперва она подключилась к зрительной коре, и после некоторых «танцев с бубном» смогла настроить видеотрансляцию. Затем она получила доступ к моторным и тактильным функциям помощника. Ей оставалось откалибровать его органы равновесия — и «мобильная платформа» была готова. Впервые за шестьдесят лет она смогла ходить и трогать! Пусть и с помощью привязанного к ней хоботком аватара, но все познается в сравнении…

Работа продвигалась, хоть и неспешно. У человека при себе был крепкий стальной нож, а на полу пещеры было полно камней и обломков доспехов, так что вскрыть контейнер было делом времени. Куда сложнее обстояла ситуация с радиацией. Эшмалеф помнила, что большинство ксеновидов крайне чувствительны к ней, особенно, если радиоизотопы попадают внутрь их тел. Пришлось на время заклеить помощнику все отверстия, кроме глаз, и подавать воздух через хоботок. С поверхностными загрязнениями было проще: она заставила человека обмазаться ее же смолистыми экскрементами, дабы исключить оседание радиоактивной пыли прямо на коже. Таким образом, человек с минимальным для себя уроном смог размолоть и смешать с нашедшимся в его рюкзаке органическим маслом всю начинку цилиндра.

Далее последовало самое трудное. Помощник залез в грязь прямо под эшмалеф и, просовывая руку в амниотическую полость передатчика, на ощупь промазал пастой инициирующие гребенки. Эта хитрость была известна как довольно надежный способ запуска передатчика в обход разрушенных штатных систем.

Эшмалеф уложила помощника на пол, отключилась от него и наспех очистила его спящее тело от остатков радиоактивной грязи.

Близился момент истины: спасется она, или сдохнет на этой планете. Она смогла подключить хоботок к передатчику с первой попытки и отправить команду на трансляцию в пространство серийного номера передатчика. Хитрость с радиацией удалась: хоть передатчик и завалил лог сообщениями об ошибках, но дэв-изолятор приоткрылся. На долю секунды эшмалеф всем естеством ощутила… сияние, ослепительное сияние ненависти. Личинка дэва, лишь на мгновение оказавшись в реальном мире, в бешенстве попыталась разрушить единственный доступный объект — хвостовик индентора, который, в свою очередь, транслировал потустороннюю злобу личинки в пространство, выстучав о ткань реальности собственный серийный номер.

Обо всем этом эшмалеф узнала уже после того, как изолятор закрылся и передатчик умер, обратившись куском радиоактивного мусора. А в момент передачи она забыла дышать, в ужасе пытаясь отодвинуться от мерзости под ней. И да не будет ей это в укор, ведь нет такого расстояния между вами и личинкой дэва, которое вы сочли бы достаточно безопасным. Конечно, личинка была не настоящей, в таких передатчиках используются специально выращенные грубые суррогаты дэвов, которые не могут ни перерождаться в темных богов, ни пожирать реальность. Но излучаемая ими ненависть настолько же материальна, как и у настоящих дэвов.

Трудно было поверить в успех. Некоторое время эшмалеф не могла совладать с собой. Она действительно только что отправила сообщение, или ее истерзанному лишениями разуму это просто пригрезилось?