– Завтра. Кухня. Заяц. Увидимся, – волк весело подмигнул медведицам и пошел дальше по своим делам.

«Ничего страшного не случилось! Он не напал на меня и не обидел!»

***

Калинка

Для Калинки это было удивительно, но в Тумане не бурлила агрессия и не кипел тестостерон. Оборотень, находясь на кухне, не хотел никому ничего доказать. Природа у волков отличалась от природы медведей. Четкая и понятная иерархия веками формировалась в стае и держала всех двуликих в ежовых рукавицах. Альфа ментальной силой закреплял за каждым волком определенное место. Это было очень удобно для тех, кто привык жить в большом коллективе. Плюс гендерный перекос тоже отразился на мышлении клыкастых. В Белой Стае «староверов» волчица всегда была подарком небес, и отношение к ней было соответствующим. Самка приравнивалась к прекрасной богине, которая сошла с великой луны на грешную землю, чтобы подарить одинокому волку свою любовь и детей. С мишками в этом плане все было иначе. Самок и самцов рождалось приблизительно поровну. Плюс косолапые изначально не жили стаями. Даже маленькими группами. Не было в них это заложено эволюцией, но, как показала практика, выживать кучкой в мире людей было гораздо легче, чем поодиночке. Предки Бурьяна и Добрыни это поняли и сумели построить вертикаль власти с большим количеством медведей на одной территории. Самый сильный и умный самец в клане – главный. Старейшины клана защищают и дают кров. Остальные подчиняются и помогают. Примете это и живите с этим, как хотите. Не нравится? Никто никого не держит. Мир большой. Двери открыты. Это правило действовало для всех, кроме Яры. Ее этот закон не касался, так как жизнь без Яры для Бурьяна теряла всякий смысл. Слишком сильно глава клана любил свою жену. До мурашек и полного умопомрачения. Правда, был один момент, который шокировал многих волков. Вышеупомянутые косолапые никогда не стеснялись толпы и могли прилюдно устроить потасовку. Яра дралась с Бурьяном каждый раз, когда муж жестко осаживал разъяренную медведицу и призывал ее уважать авторитет главы клана. Бурьян ловко избегал сильных ударов, а потом скручивал свою женушку в рогалик и успокаивал в кровати. Из спальни сначала доносилась ненормативная лексика, которая быстрым потоком лилась из уст обоих медведей, а потом громкие стоны Яры и грозное рычание Бурьяна. Волки были в шоке от их отношений, но комментировать происходящие откровенно побаивались. Добрыня еще в самом начале совместного проживания как-то глупо пошутил над волками. Он сдуру ляпнул о том, что никого не минует участь Яры, если идиот решит оспорить авторитет Бурьяна. Провинившегося волка отлюбят по первое число в разных позах, грязных, без предварительных ласк. Добрыне потом пришлось оправдываться и объяснять клыкастым, которые решили вернуться на свою территорию, что это была неудачная шутка и насиловать Бурьян в спальне никого не будет, а попросту прибьет на улице. Староверы облегченно выдохнули и решили остаться. Такие правила их больше устраивали.

Граница Клана Бурых Медведей. Кира и Добрыня

– А зачем Туман укусил Калинку? – Кира, прогуливаясь вокруг своего маленького дома, неспешно собирала цветы для венка. Она успела принять душ и привести себя в порядок. Взглянув в зеркало, девушка была приятно удивлена. Она немного похорошела, и ей захотелось закрепить результат, украсив яркими цветами свои жиденькие волосики непонятного оттенка.

Добрыня, пока они ждали заката в вагон-доме, пересказывал Кире последние события в клане. Естественно, он никуда не ушел, когда стемнело. Вот еще! Не будет Добрыня слушаться толстожопую пигалицу в черных колготках. Не для этого его мама рожала.

– Понятия не имею, как это работает с научной точки зрения у клыкастых, но после укуса истинного у волчицы запускается процесс овуляции. Самец это чувствует по запаху, отчего у него окончательно срывает резьбу и у пары начинается безумный секс-марафон. Калинка и Туман первопроходцы в этом плане. Зачем он ее тяпнул, я так и не понял. Может, по привычке. Генетическая память предков проснулась.

Добрыня следовал за Кирой по пятам и не знал, как тактично намекнуть девушке, что если она еще раз нагнется за цветочком, то у нее тоже случится секс-марафон на полянке под луной и звездами.

«Мертвые кошки, мертвые кошки. Думай о мертвых кошках».

Он отвлекал себя как мог. Получалось плохо. Можно даже сказать, отвратительно. Девушке, пришедшей из другого мира, выдали бесформенный спортивный костюм серого цвета, но он, как назло, все равно не мог угомонить разбушевавшуюся фантазию Добрыни. Он уже раз десять предложил Кире поужинать в надежде на продолжение банкета с укусами, но та лишь смущенно улыбалась и отрицательно качала головой. Кира скромничала и стеснялась.

«Секс-марафон? Что это такое?» – она думала спросить про этот непонятный термин, но стушевалась. Ей не хотелось показаться невеждой, и она, поджав губы, промолчала. Ее мозг обрабатывал информацию на пределе возможностей. Нужно было перекусить, но Кира была в ужасе от неадекватного поведения на корабле карателей. Тем более за ней должны были вернуться с минуты на минуту, а голодать она привыкла. Ничего потерпит.

– Повезло волкам, – с тоской произнесла девушка и, сев на поваленное дерево, стала плести украшение на голову. – С истинными парами. Это так романтично. Взять и влюбиться с первого взгляда.

– Почему романтично? У них нет выбора. По-моему, это ужасно, – Добрыня присел рядышком и с любопытством взглянул на Киру. Она была для него одна сплошная загадка.

– Ты прав, когда нет выбора – это ужасно, – Кира громко всхлипнула и не смогла сдержать слезы. – Мою маму оплодотворили восемь раз, пока она не покончила жизнь самоубийством. Ее никто никогда не любил. Все мои братья и сестры были рождены от разных мужчин.

Добрыня тут же подобрался, как хищник перед прыжком. У него все мысли крутились вокруг ширинки, а тут поступила новая информация, и она шла вразрез с тем, что он хотел устроить на лужайке.

– Продолжай, – тихо проворчал медведь, уставившись на Киру.

– Мама была особенная. В ее генетике было что-то такое, что позволяло рожать много детей. Маму поймали в трущобах, провели анализ всего организма и насильно увезли в закрытый репродуктивный лагерь для таких, как она. Там у нее было спальное место, душ, одежда и трехразовое питание. Можно сказать, курорт, но было одно но. Своих детей она никогда не видела. Их отбирали сразу после рождения. Ей давали оклематься пару месяцев и снова оплодотворяли, – Кира сама не понимала, зачем она вываливает на Добрыню омерзительную грязь Темного мира.

– Какой кошмар! – возбуждение Добрыни сдуло ветром. В своей голове он уже разложил блондинку морской звездой на поляне, а тут такие новости подъехали. Ему сразу стало не по себе и даже стыдно. Неизвестно, через что прошла девушка, а он тут свой хер пытается пристроить в теплое местечко.

– Я росла в закрытом учреждении в резервации для будущих маток, но мне удалось сбежать, когда повстанцы устроили диверсию. Они заминировали забор и взорвали его. Информацию о матери я узнала уже потом, несколько лет спустя, когда меня пустили в архив. До поимки ее звали Кира, а после номер 115.

– А какой твой номер? – обалдевший оборотень дышал через раз, когда слушал исповедь девушки.

– 210, – Кира закрыла лицо ладонями. Эмоции душили, а сил сдерживаться больше не было. Она вообще не думала, что сумеет выжить и ей удастся встретиться с карателями, а тут еще и оборотень дружелюбный попался. Ходит за ней хвостиком. Улыбается беззлобно и беспрерывно пытается накормить.

– Они тебя тоже?

– Нет. Не успели.

– К-и-р-р-р-а, – прорычал Добрыня двойным голосом: и зверем, и человеком. Он сам не понял, как это произошло. Вторая сущность требовала от человека успокоить расстроенную самочку, но Добрыня растерялся. Его настолько потряс рассказ о Темном мире и его беспределе, что в голове образовался вакуум.