«Дай я попробую», – зверь Добрыни рвался наружу, стараясь затолкать человека как можно дальше в самый темный уголок сознания.

«Стой! Напугаешь!»

«Ей плохо! Уйди, человек!»

«Угомонись! Я тебя выпущу, но не сразу. Все потихоньку. Понял?»

«Понял».

Зверь затих и дал шанс бестолковому хозяину проявить себя. Вообще, все звери внутри оборотней считали своих хозяев полными идиотами. Почему так было? Никто не знал. Так исторически сложилось.

– Ты когда-нибудь каталась на медведях?

Добрыня решил убить двух зайцев одним выстрелом. И зверя побаловать, и девушку успокоить.

– Нет, – Кира быстро вытерла ладонью слезы. – Я и медведей-то никогда не видела. А зачем на них катаются? Это какой-то ритуал?

– У нас есть старинная традиция, которой уже много веков, – бессовестно наврал Добрыня. – Оборотни катают на своих спинах прекрасных дев.

– Я не понимаю… – бедняжка окончательно растерялась. Все в этом мире было иначе. Луна, звезды, яркое солнце и один мужчина, к которому тянуло, словно магнитом, и не только из-за пропитания. Понравился Добрыня. Даже слишком сильно. Больно будет расставаться, и Кира уже хотела плакать от этой мысли.

– Запомни, зверь никогда не причинит тебе вреда. Я – это он. Просто в другом обличии. Понятно?

– Да-а-а… Наверное… Не знаю… – промямлила Кира.

– Закрой глаза и не подглядывай. Мне придется раздеться, а я не хочу смущать тебя. Плюс переход из одного состояния в другое может напугать.

– Хорошо, – девушка слегка кивнула и сильно зажмурилась.

Добрыня сделал два шага от бревна, на котором сидела Кира, и стал раздеваться.

– Не подглядывай! Я прекрасно вижу в темноте. Твой левый глаз сейчас открыт.

«Вот зараза!» – девушка мысленно дала себе пинок под зад.

Кира не смогла справиться с соблазном и любопытством. Было в этом что-то запретное, слишком интимное. Конечно, она хотела увидеть перевоплощение человека в зверя. Но еще больше она хотела увидеть обнаженного Добрыню. Ведь этот мужчина не был похож ни на кого, с кем она была знакома. И с чего он взял, что она испугается его или смутится? В своем жестоком мире Кира видела морских чудовищ, и они ее не пугали. Правда, она всегда стояла на расстоянии километра от берега.

– Я хочу посмотреть на тебя. Можно? – Все! Кира сказала это вслух и морально приготовилась к отказу. – Я боюсь умереть от любопытства, если не увижу твое перевоплощение, – Кира еще забыла добавить, что она, похоже, влюбилась в Добрыню с первого взгляда. Эта новость пугала и радовала девушку одновременно.

– Можно! – тожественно объявил медведь.

Собственно, а чего стесняться? Желание дамы – это закон! Добрыня – оборотень и заядлый нудист. Медведь жалел только об одном, что у него нет с собой музыкальной колонки. Он бы устроил такой стриптиз, от которого все зайцы в тайге умерли бы со стыда.

Расправившись с запонками на рукавах, Добрыня начал расстегивать одну пуговку на рубашке за другой. Он специально растягивал момент, красуясь перед девушкой. Обнажив могучий торс, оборотень взялся за свой ремень и, вытащив его из петель, небрежно бросил дорогой аксессуар на землю. Затем пришло время штанов. Пуговичка вылетела из петельки, послышался звук разъезжающейся молнии и шелест спускаемых брюк. Выпрямившись в полный рост, оборотень взглянул на Киру.

«Ой, мудак! – ляпнул зверь внутри Добрыни и заржал в голос. – Хорошо, что руки в боки не упер!»

Сердце стриптизера пропустило один удар, потом другой. Медведь разглядел в ночи ошеломленное выражение лица благодарной зрительницы. Мимика у девушки оказалась настолько выразительной, что не нужно было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять ее мысли. Это был шок!

– Кира, а ты когда-нибудь видела обнаженных мужчин? – все-таки Добрыня не был дебилом и сумел правильно расшифровать ступор девушки. Конечно, он родился крупным мальчиком, даже для оборотня, но не настолько, чтобы покалечить самку и заставить ее впасть в предобморочное состояние от размеров его краника.

– Н-е-е-т, – Кира забыла, как моргать, дышать и глотать слюну. – Я росла с девочками, а потом жила исключительно с женщинами, – собрав мозги в кучу, она продолжила свою мысль. – Мужчин я всегда обходила за тридевять земель и никогда не дозволяла приближаться к себе.

Все! Это был последний гвоздь в крышку гроба обнаженного оборотня. Добрыня родился с медведем внутри, но его зверь сейчас выл безумным волком от радости и скулил дурным щенком от счастья. Не было у Киры мужчин, и это еще больше подстегнуло собственнические чувства оборотня. Воображение стало рисовать такие картины, что кровь мгновенно устремилась в ту область, куда с интересом смотрела Кира.

– А это что такое? Первый признак перевоплощения? Так и должно быть? Почему твой отросток увеличился и больше не висит, а скорее стоит? Это начало мутации в медведя? А-а-а, я поняла, это твой хвост. А почему он спереди, а не сзади? А ты умеешь им махать?

Если бы в данный момент кто-то решил напасть на клан, он бы победил без единого выстрела. Оборотни ржали с такой силой, что защищать территорию было попросту некому. Абсурдность ситуации заключалась в том, что медведи и волки умирали со смеху и сипели в истерике. Ратибор – гадкий засранец – затаился в ближайших кустах и изображал «Останкинскую телебашню». Он ментально транслировал происходящее всему клану в режиме реального времени. Все ради безопасности Добрыни. Вдруг страшная кровопийца нападет на маленького медвежонка и попытается укусить или обидеть малыша. Весь клан был на стреме. Ночь на дворе, а Добрыня в гостях у вампира засиделся. Непорядок. Веста сделает всем а-та-та по попе, если узнает.

– Кира, а ты знаешь, откуда берутся дети? – глупый вопрос, но вдруг у вампиров устроено все иначе, чем у обычных людей и оборотней. Может, они икру мечут в реке или яйца в песок откладывают.

– Искусственно. Женщинам вводят специальный инструмент в живот и оплодотворяют. Я в архивах читала. Правда, доступ у меня был ограничен.

– Точно в живот? – проворчал медведь и нахмурился.

– Ну да! В живот, – Кира растерялась. Про живот она на самом деле додумалась, так как не понимала сложных медицинских терминов, а картинок в файле не было.

– Хм. Допустим, искусственно, а другой способ есть? Ты хотела меня укусить в шею, и это что-то значило.

– Ну-у-у, – Кира тут же смутилась и отвела взгляд от мужского достоинства, которое, как копье указывало прямо на нее. – Женщина кусает партнера в шею. Это знак согласия с ее стороны и разрешение на некие действия…

– Некие действия? Подробнее, пожалуйста, – Добрыня сложил руки на груди и начал переминаться с ноги на ногу. Он безрезультатно старался игнорировать громкий ржач собратьев, который разносился по всему лесу, но это было нереально.

– Партнеры начинают целоваться, – Кира затихла и попыталась победить смущение. – Они полностью раздеваются, а затем обнимаются, – это девушка почти прошептала.

– Дальше! – Добрыня не верил своим ушам. Перед ним на кривом бревнышке с поломанными веточками сидела девственница и нервно теребила пушистый веночек. Кира была махровой недотрогой, которая понятия не имела, что такое секс и откуда берутся дети.

– Дальше происходит волшебство, которое вы называете «трах». Очень странное слово. Грубое. Понятия не имею, что именно должно происходить в этот момент и что за магия запускает процесс зачатия… – Кира, наконец, призналась в своей дремучести и полном невежестве. – Может быть, массаж спины или легкие поглаживания по животу приводят к оплодотворению? Мне кажется, еще пупок задействован в процессе. Наверное, в него нужно что-то вставить. Возможно, палец.

– Мама! У Булата сердце остановилось! На помощь! – заверещала Мишка на ультразвуке, когда увидела своего брата в бессознательном состоянии на полу. Вроде сидел себе тихо на стульчике, смеялся как дурачок, глядя в одну точку, и вдруг резко упал и перестал дышать. Мишка тут же схватила стеклянный графин и окатила брата водой.