– Об этом я не знала. Ужасная смерть. Но при чем тут ты? Разве ты мент, чтобы заниматься поисками преступников?

– У меня репутация весьма смышленого парня. И еще я не люблю, когда обижают женщин. Жирафу не нужно, чтобы убийцу схватила милиция. Он хочет поймать его сам и казнить собственноручно. Я не сторонник крайних мер, но мне кажется, что парень, который увлекается резьбой по женским телам, заслуживает очень серьезного наказания. И хотя Жираф не слишком мне симпатичен, тут я полностью на его стороне.

– Я тоже, – сказала Джульетта.

– Однако мои услуги не обойдутся Жирафу бесплатно… Я слышал, ты дорого стоишь, куколка? Так вот, я тоже не дешевка.

В дверь позвонили.

– Это Нгомо, – сказала Джульетта с досадой. Нехотя слезла с колен Ромео.

Но это был не Нгомо. Это был Жираф.

Он был не один, с ним пришел сутулый широколицый парень. У него были узкие раскосые глаза и желтоватый цвет лица, и он был бы очень похож на китайца, если бы не внушительный рост и не русые кучерявые волосы. Вид у парня был довольно печальный – уголки рта приопущены, брови чернели в виде перевернутой «птички», а в глазах, казалось, застыли слезы. От него веяло унынием. Захотелось немедленно его прогнать.

Жираф тоже выглядел неважно. Он казался усталым, невыспавшимся и дышал как-то тяжело, с астматическим хрипом. Темные пятна на шее и щеках проступили сильнее обычного и горели каким-то внутренним огнем – глядя на них, Ромео немедленно захотелось почесаться. Впрочем, голос Жирафа звучал вполне оптимистично.

– Намиловались, голубки? – спросил он, с улыбкой кинув беглый взгляд на Джульетту. – Завидую тебе, мальчик, ночка, должно быть, выдалась бурная.

– Не то чтоб очень бурная… – ответил Ромео уклончиво. – Но спать мне пришлось крайне мало.

– Ох и завидую, – повторил Жираф. – Джульетта, милочка, твои услуги сегодня больше не потребуются. Нгомо ждет тебя в машине, ты можешь идти.

Ромео проводил девушку до двери. На прощание погладил ее по руке и на ухо прошептал:

– Не забывай, куколка, ты должна мне встречу. Скоро я тебя найду.

– Я буду ждать, – так же шепотом отозвалась Джульетта. Чмокнула его в заросшую щетиной щеку.

– До свидания.

– До встречи, мой Ромео…

Он дождался, пока Джульетта скроется из виду, и вернулся в комнату. Жираф уже помешивал ложечкой сахар в стакане с чаем, шагая из угла в угол, поглядывая то на часы, то на унылого парня.

– Приступим к делу, Жираф, – сказал Ромео. – Ты обещал доставить мне материалы по делу твоей жены, но вместо них я вижу этого угрюмого типа. Обычно в слово «материалы» я вкладываю несколько иной смысл.

– Этот «угрюмый тип», Ромео, гораздо лучше всяких материалов. Это Костик Бородин, он ведет дело моей жены.

– Так он мент?

– Все мы немножко лошади. Я имею в виду: у каждого свои недостатки. Но наш Костик – хороший мент, правда, Костик?

Парень ничего не сказал и даже не сделал никакого жеста. Но было видно, что он согласен: да, мол, я хороший мент.

– Начитаются фантастики… – проворчал Ромео. – Ну и что твой хороший мент может мне предложить?

– Все, что пожелаешь… – Жираф закончил наконец бряцать ложечкой, залпом выпил чай и поставил пустую чашку на столик. – Собственно, я оставляю вас одних. Костик сам тебе все объяснит. Но помни,

Ромео: я хотел бы получить результат в самое ближайшее время. У тебя не больше недели сроку.

– Меня это устраивает.

– Рад слышать. Тебе надо только назвать имя, и восемьдесят тысяч долларов, как я и обещал, перейдут в полное твое пользование… Что ж, оставляю вас тет-а-тет, достаточно болтовни, занимайтесь делом, мальчики.

Жираф сделал ручкой и удалился. Скоро с лестницы донеслось громкое шарканье его ног. Потом дверь подъезда хлопнула, и во дворе сразу же завелся автомобильный двигатель.

– Уехал, – сообщил унылый парень Костик Бородин, хороший милиционер.

Ромео оглядел его изучающе и пожал плечами.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Конечно, нет, у меня есть еще кое что…

Парень покопался за пазухой и достал свернутые в тугую трубочку какие-то бумаги.

– Это копии документов по делу Светланы Бочкаревой. Пока их немного, ведь дело только начато. Тут фотографии, протоколы показаний некоторых жильцов дома, в подвале которого было обнаружено тело Бочкаревой, а также показания некоторых ее знакомых, родственников, подруг… В общем – начальная стадия дела. Остальное тебе предстоит выяснить самому. Впрочем, если у меня появятся какие-то новые факты, я, конечно же, сообщу. Но не думаю, что они появятся в ближайшее время – уж слишком малый срок выделил тебе Жираф. Я полагаю, если дело и сдвинется с места, то произойдет это никак не в ближайшие дни. Может быть – месяцы, может – годы. А может, убийца Светланы Бочкаревой и вовсе не будет пойман.

Ромео вдруг подумал, что до этого момента ему ничего не было известно о женщине, чье убийство ему предстояло расследовать. Он даже не знал ее имени, и, может, именно поэтому ее смерть не вызывала в нем никаких эмоций, даже простого сочувствия. Но вместе с именем появилась и личность, а следом – жалость. Молодая, здоровая, веселая женщина не должна кончать жизнь в подвале с отрезанной грудью и отрубленными кистями рук…

– Значит, ее зовут Светлана, – сказал Ромео. – Звали Светлана, – тут же поправился он. – И ты почему-то считаешь, что это дело – полный «глухарь». Почему же, если не секрет?

– На то есть причины. Дело в том, что подобное убийство – не единичный случай. До этого было еще два. В девяносто пятом году было обнаружено тело некой Старостиной Валентины, сорока двух лет. Она была известным в то время бизнесменом, очень состоятельная дама… Ее нашли в собственной квартире – соседи почуяли сильный трупный запах и сообщили в милицию. Когда двери были взломаны, мы увидели, что Старостина уже начала разлагаться, и также, что у нее отрезана грудь и нет кистей рук. При этом она не была изнасилована, и ничего из квартиры не украдено, хотя там было полно ценных вещей и денег… Определенно действовал какой-то маньяк, однако следствие ни к чему не привело. Не было ни улик, ни следов. Даже толковой версии у нас не было.

– Не удивительно, – сказал Ромео. – Тебе не убийства расследовать надо, а Пьеро в театре играть.

Бородин не отреагировал на этот откровенный выпад. Он даже бровью не повел, а просто продолжил все тем же монотонным голосом:

– Следующий случай произошел двумя годами позже, и все повторилось почти в точности. Состоятельная дама, жена очень известного в городе человека, была обнаружена на своей загородной даче тоже без рук и груди. Правда, на сей раз муж убитой показал, что пропало кое-что из ценных вещей, но, как потом выяснилось, со стороны маньяка это было не желанием нажиться, а лишь попыткой сбить следствие с толку – некоторые из пропавших вещей были обнаружены позже в лесополосе, рядом с тропинкой, ведущей от дачи к железнодорожной станции. Убийца попросту выбросил их, они ему не были нужны… И на этот раз следствие ни к чему не привело. Вот поэтому я и сомневаюсь, что нам удастся найти убийцу Светланы Бочкаревой. Во всех трех случаях действовал один и тот же человек, и действовал он очень дерзко и жестоко. Всех трех этих женщин ничто между собой не связывало, они никогда не были знакомы и не имели ничего общего, кроме того, что были людьми далеко не бедными. Но поскольку ограбления не произошло ни в одном из случаев, то богатство жертв не являлось каким-то определяющим фактором для маньяка. Вероятно, это было просто совпадение.

– Возможно, – согласился Ромео. – Хотя лично я в этом сомневаюсь. Уж больно странные эти совпадения. Вероятно, маньяк тоже вращался в высших кругах, и эти дамы были его знакомыми.

– Мы отрабатывали эту версию, – кивнул Бородин. – Не надо думать, что в милиции сидят только идиоты и алкоголики. Все проверялось самым тщательнейшим образом, изучались все возможные связи каждой из жертв. Но, как я уже сказал, никаких точек пересечения у них не было.