– Сань, ну как сходил? Многое ли повидал на своём пути?

– Тох, не стебись, и так плохо.

– А надо было со мной идти, а не шляться где-то на отшибе!

– Не причитай. Тебе было с кем пойти.

– Это неважно. Чё такой убитый? Она тебя избила?

– Боже упаси, нет. С чего ты вообще решил, что я её видел?

– Ну ты ж её видел.

– Да, но ты не ответил на мой вопрос.

– Просто вкинул. Я даже не думал об этом. Так, значит, вы виделись?

– Более того, я даже у неё в квартире был.

– Мужик, – как-то жалобно проговорил Антон, – а давай просто на интерес перейдём, а?

– Да не капитулируй ты, мне ясно дали понять, что я явно не желанный гость на этом празднике жизни.

– А как, вернее, почему она тебя вообще пригласила?

– Я на самом деле до конца так и не понял, но подозреваю, что из-за кота.

– А можно как-то поподробнее?

Будь телефон, по которому общался Саша, стационарным, то провод, соединяющий "трубу" и общий механизм, уже танцевал бы под пальцами парня, находясь на грани разрыва. Но его не было, поэтому за него отдувались кончики одеяла, которые удачно находились близко к рукам Александра. Звук перетирающейся ткани был похож на чирканье зажигалки, которая никак не могла дать пламени. Голова начала побаливать.

– Я не хочу в подробности вдаваться. Короче, я в ветеринарке ему лечение оплатил. Видимо, он ей так дорог, что она даже настаивала на том, чтобы мне это всё из своего кармана вернуть.

– Ты, я так понимаю, не принял?

– Я сказал, чтоб она скинула на карту, но у неё там нет ни черта, так что забыли.

– Хз, чел, я с ней, конечно, только и бьюсь, но на моей памяти она никогда ничего не забывала. По крайней мере, куда бить…

– Да не будет человек спецом в банк переться для того, чтобы скинуть деньги тому, с кем впервые в жизни состоялся хоть какой-то диалог, это тупо.

– Ну, есть же эти… как их там, принципы, во! – фраза прозвучала нарочито задумчивой и гиперболизировано озарённой.

– У большинства они отсутствуют.

– Но у тебя же они есть. Почему у других их быть не может? У меня их тоже нет что ли?

– Не сравнивай.

Антон решил не раскрывать двойственный ответ Саши.

– Ну ладно, посмотрим, кто прав.

– Посмотри.

– Кстати, я чё звоню-то, не хочешь кругозор расширить?

– Я надеюсь, не как обычно?

– Я не виноват, что у тебя слабенький желудок. Кхм, нет. Пошли бокс смотреть?

– Я мужиков в трусах каждые понедельник и четверг вижу за десять минут до физры, ничего нового.

– На женский.

Унылый диалог внезапно принял интересное направление.

– А у нас разве такой проводится?

– Уже как года четыре, столько пропустил на самом деле.

– Пфф, разбитые носы на мужиковатых женских лицах не впечатляют.

– Это для начинающих матчи, там ещё всё в порядке со всем.

– Но…

– Средний вес.

– Спасибо, конечно, но я не это хотел спросить, и не надо меня перебивать.

– Прости, не подумал.

– Как обычно. Цена какая?

– Да там недорого, рублей триста.

– Нормально. Ладно, дерущиеся женщины – это хоть что-то немного новое.

– Только это во время уроков будет, но я не вижу в этом проблемы.

– Да плевать, скажу, что заболел, поверят. Ты тоже отмазку придумай. А то будет как в прошлый раз.

– Да всё ж нормально было.

– Со мной – да, я не пил ничего, а у тебя из "бе-е" и "ме-е", только "кукареку" получилось.

– Да иди ты.

– Я так понимаю, точной даты не известно?

– Не-а, ток приблизительное, у них ещё отбор не кончился.

– Ждём, получается.

Саша изрядно выдохся ото всех сегодняшних событий, так что всё, что ему хотелось – просто глядеть в потолок. Антон будто это почувствовал.

– Ладно, мужик, до завтра.

– Угу, пока.

Звонок сбросился. Александр за отсутствием хоть каких-то раздражителей наконец смог закрыть глаза. Нет лучшего средства от хвори, чем какое-то обезболивающее, прохладная комната и темнота. Однако у этого есть небольшая побочка: очень быстро после исцеления головы проваливаешься в сон.

Наутро было непонятно, идти учиться или нет. Самочувствие оставалось паршивым. Благо никто не гнал с кровати, отец парня давно был на работе. "Так, значит к третьему", – подумал Саша и уткнулся лицом в подушку. Время ощущалось довольно расплывчато, казалось, прошло полчаса, но телефон показывает лишь десять минут. Лежать дальше было более чем бесполезно. Тем не менее торопиться было лень, да и не то, чтобы нужно было. "Погулять что ли?" – однако светлая мысль быстро сменилась на иную: "Не, лучше кофе."

Медленными размеренными движениями совершались до боли привычные и понятные действия. Чашка, чёрный напиток, молоко. Вкус был как всегда, мягким. Вспомнился тот крепкий чай с мёдом. Если надо действительно проснуться, а не пытаться прочувствовать атмосферу утра, то он подойдёт как влитой. "На заметку", – пронеслось в голове парня. "Надо будет узнать, что за чай и в каком количестве…" – парад неписанных чудес было уже не остановить. Мысли всё шли и шли, прерываясь то на паранойю по поводу закрытой двери, то на то же самое, только по поводу выключенной воды. В школе все они отошли на второй план. Разум будто опустел. Всё стало каким-то незначительным.

Подойдя к другу, Саша сел на своё место.

– Твоего отсутствия не заметили.

– Ну и слава Богу.

Хлопок от рукопожатия заменил точку в предложении.

– Ты проспал что ли?

– Слегка. Это имеет значение?

– Чем же ты, дружбан, вчера таким занимался? Мне кажется, ты что-то недоговариваешь.

– Кровь кошачью отмывал, – это было неправдой, футболка так и лежала в корзине для грязного белья.

– Живодёром подработал?

– Айболитом, я тебе уже говорил.

– Ну прости, чел, ничего нового не произошло, чтобы обсуждать.

– Я спать, мне чёт не очень хорошо. Отмечусь, что присутствую и всё.

– Окей, я на шухере. Щас общага если что, тему помнишь, думаю.

– Угму, – полупонятно ответил Саша.

Урок шёл своим чередом. Опрос периодически переключался на дополнительное разъяснение пройденного материала. Где-то через пятнадцать минут он закончился и началось объяснение новой темы. Монотонный поток слов, содержащий в себе уже давно знакомые термины, убаюкивал ещё сильнее. Но сон никак не приходил. Практически нюхать парту было довольно бесполезным занятием, если после этого ты не увидишь мечты, которые никак не наступят в реальности. Поняв, что желаемое не осуществится, Саша решил глазеть на одноклассников. Старое развлечение, к которому парень возвращался только тогда, когда чего-то интересного не предвещалось. КПД от сего действия было не то чтобы большим, во внешнем виде большинства менялась только одежда и та не всегда. Движения, речь, разные тики были постоянными спутниками людей. Единственный человек, который лишён данных, казалось, обыденных вещей – Кира. Она была самим спокойствием, непоколебимостью. Всегда прямая осанка, сконцентрированный на обучении взгляд. Единственное, что могло выдавать её волнение, лишь редкое дёрганье ручкой. Но даже это было не часто. Искать в её поведении изъяны многим интереснее, чем наблюдать одно и то же у остальных. Её вещи временами были мятыми, будто не гладили неделями, что для девушек его класса было нехарактерно. Ногти юной особы не отличались цветастым маникюром, – он отсутствовал как явление. Из искусственного были только синие кончики, периодически исчезавшие из-за нерегулярного окрашивания. Одежда её практически всегда закрыта, однако после уроков физкультуры она иногда не переодевает футболку, обнажая мускулы на руках. Осознание того, что Александр слишком долго смотрит на девушку, парню пришло довольно поздно. Привёл его к этому звонок на перемену. Спать расхотелось совсем. Надо тащиться на следующий урок, к сожалению.

Учебный день кончился немного раньше, чем изначально предполагалось. Физрук заболел, а замены не нашлось, тем более урок не самый важный. Попрощавшись с подругой, Кира быстрым шагом направилась на подработку. Разносить листовки по домам надо было относительно часто, график был день через день. Осень – довольно непостоянное время года, резкие перепады температуры не являются для него редкостью. Так как при исполнении обязанностей по трудовому договору "красоваться" не перед кем, девушка надела большую отцовскую куртку. Тёплая, мягкая и уютная, но не подходящая ни под один наряд. Хоть в своём одеянии даме было тепло, на улице стоял жуткий холод, который лицо чувствовало в полной мере. Подъезды с однотипными почтовыми ящиками сменялись крайне быстро, а стопка листовок и разнообразных флаеров уменьшалась. Листвы на земле по сравнению с прошлой неделей стало заметно больше. Периодическое шуршание под ногами отвлекало от повседневных переживаний по поводу денег и нехватки времени на личную жизнь. Последнее, хоть и не демонстративно вырывалось наружу, но явно глодало глубоко внутри. Было чёткое ощущение того, что это чувство постепенно росло, заполняя пустые душевные места. Девушка из быстрого перешла на обычный, а потом и медленный шаг. Вскоре она встала на месте и оперлась всем телом о стену дома. Остановилась Кира в какой-то арке. На противоположной стороне красовалось полностью чёрное граффити. Ничего необычного в нём не было: дрожащая надпись, которую создают две линии, исходящие из разных концов поверхности. Усталость одолевала ноги, а осталось ещё два подъезда. Вроде как немного, но сил уже не было. Дыхание, ровное и размеренное, виднелось благодаря небольшому пару изо рта. Ладони в сероватых шерстяных перчатках то тёрлись друг о друга, то играли с торчащей из лямки рюкзака ниткой. При этом взгляд всё ещё был направлен на стену. Стоять так вечность – непозволительная роскошь. В конце концов, работа сама себя не сделает. Дойдя до ящиков, Кира привычно достала всё, что нужно разложить. Обычно она не смотрела, что разносит, в этом не было особого смысла. Вещи и услуги, продвигаемые в листовках, ей никогда не были нужны, как и большинству людей, к которым в итоге попадают эти бумажки. Объявления о "самостоятельных" компьютерных мастерах проваливались вслед за рекламой каких-то выставок и рассылками с приглашением работать в кол-центр. Благо на этот раз не надо было ничего развешивать по дверям. Разобравшись с этим помещением, девушка повторила всё в следующем, морально освободив себя от работы. Осталось отчитаться о проделанном и пойти домой со спокойной душой и чувством приближающейся зарплаты. Однако до последнего ещё дожить надо. До "офиса", представляющего из себя что-то вроде каморки в многоквартирном доме, осталось рукой подать. Вход туда находился немного дальше от подъездного, прямо за фонарным столбом, обклеенным обрывками бумаги и фрагментами различных изображений. Сама дверь выглядела не лучше: отломанный нижний левый угол деревяшки явно не оставил бы в помещении тепла, если бы за ней не было другой, довольно толстой металлической. Отчитавшись о проделанном труде, Кира пошла к своему пристанищу. По пути попадались только различные магазины, продающие пиво на разлив, табачки, да ещё какие-нибудь похожие заведения. Холодный ветер усилился и всё чаще начал биться о лицо. Очень сложно сражаться с чем-то, когда не можешь ударить в ответ. Работница натянула часть лёгкого шарфа на нос, чтобы хоть как-то облегчить его положение. Из-за этого она стала больше походить на какого-то бандита, чем на добропорядочного гражданина. Будь рядом человек, случайно вышедший на улицу в столь поздний час, он бы обогнул весь подъездный ряд, лишь бы не пересечься с ней. Для полного образа криминального элемента не хватало только ножичка и сигареты в зубах.