- Скажу тебе так. - Тит указал большим пальцем через плечо на своих людей, терпеливо сидящих позади них. - Единственный способ расшевелить их, - это спустить моих парней на этих детей...

Дубн с явным отвращением покачал головой.

- Убейте меня!  Медведь, ты когда-нибудь даешь себе передышку? Мои ребята это, мои ребята и ... - Он сплюнул с причала в темную воду, бурлящую вокруг толстых деревянных свай причала…  - Вот что я тебе скажу, давай поменяемся местами. Ты можешь повозиться с моей центурией и узнать, каково это - командовать людьми, у которых есть еще немного  мозгов коме  огромных мускулов  и громких голосов, а я дам твоим ребятам почувствовать вкус настоящей дисциплины, в отличие от той чепухи о братстве воинов, которой ты их балуешь

Тит ухмыльнулся своему коллеге в ответ, выпрямившись во весь рост и свысока глядя на раздраженного Дубна.

- Дисциплина? С кучкой изнеженных парней? Люди, которых их центурион был рад бы видеть в тылу, учитывая их привычку убегать всякий раз, когда дело касается драк?  Да, любой из моих парней мог бы управлять твоей центурией, младший брат, так почему я должен опускаться до такого?  - На его лице появилась лукавая улыбка. - К тому же, чтобы управлять стадом быков вроде Десятой, нужен здоровенный мужчина,  “ваше высочество”, так что я не уверен, что ты сможешь стать  их  центурионом.

Каст мрачно кивнул тунгрийскому трибуну.

- О да, он это сделал. Он приказал всем трем легионам снова двинуться на север, за вычетом пары когорт из каждого, чтобы сохранить контроль над бригантами, и он приказал легатам всех трех легионов восстановить римский контроль над северными племенами единственным способом, который он считал возможным, включив их земли в состав империи. Он вновь разместил гарнизон на стене, которую император Антонин построил в сотне миль к северу от стены, возведенной его предшественником Адрианом…  -  Начальник лагеря вздохнул, качая головой. - Этот идиот отправил легионы на север, чтобы вновь занять оборонительную линию, которая была признана несостоятельной в двух предыдущих случаях, когда на ней находились наши люди. Даже я, совершенно новичок в провинции, смог видеть, что это была ошибка, и боги знают, что легаты делали все возможное, чтобы отговорить его от этой идеи, но ты же знаешь, каким упрямым старым ублюдком он становится, когда закусывает удила. Хуже всего то, что он сделал это без какой-либо ссылки на Рим, чье разрешение на такой опрометчивый шаг, я уверен, никогда бы не последовало.

Скавр недоверчиво уставился на пожилого мужчину.

- Ульпий Марцелл взял на себя смелость определять имперскую пограничную политику? Неужели он окончательно сошел с ума?

- Очевидно, нет, но вполне возможно вскоре так и случится!  Как только легионам стало ясно, что они собираются занять новую линию обороны в обозримом будущем, что ж, они восстали, причем практически все до единого.  Легионеры Двадцатого зашли так далеко, что предложили своему легату  Приску пурпур императора, который был единственной вещью, гарантировавшей привлечение внимания Рима, хотя он проявил здравый смысл и отказался от их щедрого предложения занять трон. Как только префект претории услышал обо всей этой досадной неразберихе, он начал раздавать приказы, как мать невесты в день свадьбы, что вполне понятно, учитывая, что он эффективно управляет Империей, и никому от этого никогда не было пользы. Губернатор, конечно, уже уехал, его отозвали в Рим срочным курьером для беседы без застолья с вином с некоторыми довольно серьезными персонажами, как я полагаю, так что его карьера скорее всего разлетится в клочья.

Он снова покачал головой.

- Ему повезет, если он сохранит голову на плечах. Командиры легиона, естественно, были следующими в списке, хотя им был отдан приказ передать командование своим старшим трибунам и уйти в отставку, чтобы дождаться замены из столицы. Ходят слухи, как сообщил мне гонец-посыльный, как только я хорошенько подмазал его маслом, что префект Переннис намерен назначить офицеров-всадников командовать всеми тремя легионами, чтобы преподать сенату наглядный урок о реалиях власти, продвигая людей, которые научились своему ремеслу, командовать вспомогательными когортами, такими как твоя …

- Итак, господа. - Голос трибуна Сорекса перекрыл голос его коллеги с легкостью человека, рожденного и выросшего, чтобы править окружающими. - Легат Эквиций заключен в крепость в Тисовой Роще, разумеется, со всем уважением, подобающим его рангу, и я уполномочен держать легион в узде. Я ожидаю, что довольно скоро новый легат примет командование Шестым Викторией, а новый губернатор отдаст приказы, которые, как я ожидаю, заставят нас снова двинуться на юг.

Юлий вопросительно посмотрел на него.

Вы все еще занимаете северную стену, трибун?

Сорекс пожал плечами.

- Конечно, центурион. Нам приказал это сделать предыдущий губернатор, и с тех пор мы не получали никаких приказов об отступлении, только депешу, в которой Ульпий Марцелл возвращался домой и освобождал легатов трех легионов от командования. Недисциплинированный отход может быстро превратиться в неконтролируемый бросок на юг или, что еще хуже, спровоцировать новый мятеж. Итак, на данный момент мы удерживаем все двадцать шесть фортов северной стены, и мы будем продолжать делать это до тех пор, пока сменные командиры легионоы не прикажут нам отступить.

Трибун Скавр погладил подбородок, его глаза задумчиво сузились.

- Все это очень интересно, и я высоко ценю время, потраченное двумя такими достойными особами, как вы, на то, чтобы проделать весь этот путь с конца стены, чтобы проинформировать меня, хотя я сомневаюсь, что потребовалась  такая вот  срочная необходимость, чтобы передать сообщение, которое с таким же успехом мог бы доставить, хотя и без такой деликатности, любой центурион. - Он встал, повернувшись спиной к огню и наслаждаясь его теплом, прежде чем посмотреть на двух мужчин сверху вниз взглядом, в котором любопытство сочеталось с оттенком раздражения.

- Итак, господа, я прав?

Дубн покачал головой в притворном изумлении.

- Что-то вроде центуриона моего типа? Вот в чем здешняя проблема! Ты позволил им размякнуть, старший брат, они не привыкли к надлежащей дисциплине. Мне жаль того, кому они достанутся, когда тебя остановит копье синеносого или ты отслужишь свои двадцать пять и отправишься доживать свои дни с какой-нибудь уродливой, вроде свиньи, гигантской женщиной, которая сможет стерпеть тебя на себе, не лопнув.  Этому бедняге придется использовать ствол дерева в качестве виноградной лозы, не так ли? И ты можешь засунуть это дерьмо “ваше высочество” прямо в свою большую жирную задницу,  дни,  когда мой отец правил землями к югу от стены Адриана, канули в лету.