- Форты, охраняющие стену, горят, вор! Вы, армия, оставьте людей вениконе хозяевами здесь! Нет спасения для тебя, вор, ты, друг, убит огнем в лесу, а твоя армия убегает на юг. Он протянул руку. - Бросай то, что украл, и я тебя отпущу. Если побежишь быстро, возможно, выживешь. Или я буду держать вас здесь в ловушке до тех пор, пока не придет Брем и не убьет вас всех. Он будет убивать вас всех медленно, вор, заставит истекать вас вас кровью, за то, что вы убили его сына! - Марк уставился на него из-за щита, его взгляд мрачно скользил вдоль дымящейся стены фортов и по земле между собой и вениконами, стоявшими перед ним, когда человек со шрамами снова крикнул, торжествующим тоном доказывая свое очевидное преимущество. – Так ты согласен со мной, римлянин? Я даю тебе последний шанс убежать!
Молодой центурион перегнулся через стену, его резкий голос перебил угрозы веникона.
- Ты был прав, веникон, с этих стен можно многое увидеть. И да, я вижу дым пожаров наших фортов на юге, что говорит мне о том, что легионам было приказано покинуть их, но это еще не все, что я вижу. Твоя собственная гибель приближается с юга, на быстрых копытах, которые, я думаю, ты мог бы услышать, если бы закрыл рот и прислушался..
Охотник повернулся и посмотрел на пылающую ленту Ленивого Холма, склонив голову набок, и через мгновение до него донесся звук далекого барабанного цоканья копыт движущихся лошадей. С высоты стены Марка смог увидеть несколько десятков всадников, галопом скачущих по опушке леса к нему, и пока он наблюдал за ними, над местностью раздался единственный протяжный звук рожка, когда кавалеристы заметили неприятеля. Он перегнулся через стену и крикнул колеблющимся вениконам, указывая на север.
- Бегите, вениконы, бегите быстрее, пока мои братья не догнали вас и не прирезали, как зверей, которыми вы и являетесь!
Пока охотники все еще смотрели на приближающихся всадников, Арминий и Луго вылетели из пустых ворот форта, выкрикивая проклятия из-за щитов, отнятых у убитых Лисиц, и при виде их пропитанной кровью одежды и оружия оставшиеся Лисицы развернулись. и в панике побежали прочь от леса, в котором они могли бы укрыться, навстречу приближающимся кавалеристам. Воин со шрамами на мгновение уставился на Марка, прежде чем вытащить меч и повернуться лицом к приближающимся всадникам, но если он надеялся забрать кого-нибудь из них с собой в вечность, его амбиции были недолговременными. В то время как остальные его люди преследовали убегающих Лисиц и быстро и безжалостно закалывали их, Сил приподнялся из седла и ударил тяжелым лезвием спаты по спине охотника, оставив его лежать бездыханным на мокрой земле. Затем он галопом подскакал к форту, вложил меч в ножны, и покачал головой увидев Марка на вершине ворот и измученную браваду двух варваров.
- Химеры вас забери, а я думаю, вам пришлось нелегко! Вы похожи на людей, побывавших в Аиде и вернувшиеся обратно! Где остальные участники вашей вечеринки?
Арминий медленным, усталым движением вложил свой меч в ножны, глядя на декуриона прищуренными от усталости глазами.
- По большей части разрублены на кусочки, хотя здоровяк утопил одного из них, чтобы помешать ему накладывать на нас проклятия.
Сил склонил голову к Марку, который спустился со стены и вышел, чтобы присоединиться к ним.
- Они что, все мертвы? Только вы трое выбрались?
Арминий покачал головой с невеселым смехом.
- Арабус еще жив, но он теперь не совсем тот человек, которым был. Небольшая его часть навсегда останется здесь…
Сил вопросительно посмотрел на него, но его немой взгляд о значении слов германца был прерван настойчивым вопросом Марка.
- А что насчет когорты?
Декурион покачал головой.
- Без понятия. Мы были вынуждены отправиться на запад из-за огня, который Юлий устроил, когда они попали в засаду...
- Вы устроили пожар? Чья это была идея?
- Наши, как это и бывает, и если они выжили, то, наверное, это их спасло. Мы решили объехать южный край Сковороды и обнаружили, что нас обогнали две тысячи разгневанных варваров, которые двигались в том же направлении, по видимому, целью отрезать всех выживших, которые могли бы пройти через лес.
Марк посмотрел на него с уважением.
- И,ы вернулся сюда! Ведь убежать отсюда не получится, если вениконы перекроют дорогу к югу от стены?
Сил пожал плечами.
- Меня охватило офигенное желание услышать ту песню, которую ваши мулы любят петь о нас, хотя бы еще раз, прежде чем меня убьют.
Луго посмотрел на него, с удивлением покачав головой.
- Офигенное. Полагаю, это еще одно новое слово.
- Не такое уж и новое, мне кажется,
Трибун Скавр перевернул Орла, осматривая вмятины и царапины, которые он получил за двадцать лет своего существования. Они стояли с Юлием во главе тунгрийской колонны, которая была длиной немногим более тысячи шагов шеренги солдат, лежавших по обе стороны неровной дороги, окаймлявшей лес к северу до самой стены, большинство из них воспользоваться возможностью поспать после напряжения предыдущих нескольких часов.
- Вы имеете в виду повреждения?
Юлий кивнул, указывая на длинную царапину на нижней стороне левого крыла птицы, обнаруженную в результате тщательного удаления засохшей крови, покрывавшей поверхность штандарта.
- Неужели нам нужно было рисковать жизнями ради этой штуковины, которая выглядит так, от чего торговец старым металлом отвернул бы нос?
Скавр резко покачал головой, глядя на Орла в своих руках.
- Ты упускаешь суть, примипил. Конечно, эту царапину было бы легко затереть, но это символ не только имперской власти, но и незыблемости этой державы. Мы правили землями вокруг Средиземного моря на протяжении сотен лет и подчинили себе величайшие державы, которые когда-либо видел мир. Греция, Египет, Карфаген, галлы, персы — все они были стерты в пыль под нашими сапогами, несмотря на потери, которые мы понесли при этом, и Орел Шестого легиона был свидетелем этих побед более двухсот лет. Эту птицу впервые благословил племянник Цезаря Октавиан, человек, которого мы теперь называем божественным Августом, и она присутствовала в битве при Акциуме, закрепившей его победу над узурпатором Марком Антонием. Она смотрела на Гальбу свысока, когда он был объявлен императором в лагере Шестого Легиона, вопреки Нерону, и много еще чего она повидала. Этот Орел видел батавов, когда они восстали на Рене, и их пришлось утопить в море крови, и он участвовал в войне по завоеванию Дакию под предводительством Траяна. Если бы эта помятая и исцарапанная птица могла говорить, примипил, она могла бы рассказать такие истории, которые заставили бы нас широко раскрыть рты, слушая про подвиги славы, которыю она видела, и ужаснуться от позора, который она перенесла с момента ее захвата.
