Трибун Скавр со снисходительной улыбкой повернулся к своему коллеге Юлию, в то время как три центуриона, стоявшие позади него, переглянулись.

- Ты все еще неважно себя чувствуешь, примипил?

Юлий угрюмо покачал головой.

- Меня вырвало за борт всем, что у меня было  в кишках, да еще и  несколько раз, а потом, напоследок, я разжевал какую-то круглую розовую штуковину и проглотил. Мне больше нечем отрыгивать , трибун, и поэтому мое тело пребывает скорее в состоянии неудовлетворенного негодования, чем открытого бунта.. Сейчас мне просто наскучила эта медлительная улитка, которая считается лучшим корытом флота.

- Сиськи Афродиты и ее волосатая муфта! Только бы  капитан не услышал, как ты назвал его радость корытом!  Вчера я застал его, поглаживающим борт корабля, и когда он увидел, что я смотрю, он просто бросил на меня один из тех взглядов, которые говорили: - Я люблю этот корабль больше жизни!

Скавр повернулся и кивнул второму здоровенному офицеру из четырех центурионов, стоявших вокруг него, мускулистому бородатому детине лет двадцати с небольшим.

- Да, да, центурион Дубн.  Этот человек гордится своим кораблем, как аквилифер, несущий Орла Легиона, и с таким же усердием добивается лоска своего детища. Разве ты не видел, как он нахмурился, когда козел, которого они принесли в жертву перед отплытием, обрызгал кровью всю его палубу?

Трибун повернулся к примипилу Юлию, к такому же здоровяку и с такой же густой бородой и черными волосами, как у Дубна, которые уже начинали седеть и разделял его вдумчивое отношение и неодобрение по поводу необоснованных наказаний солдат легиона,

- А что касается твоего настоятельного желания поскорее ступить на сушу, примипил, я полагаю, что капитан «Меркурия», вероятно боится столкнуться с берегом в таком тумане.  Скорее всего, мы узнаем, что приближаемся, когда услышим трубы  Арбения, или как здесь говорят Арабского предместья, если его навигация не соврет. И помни, что для нашего коллеги возвращение в Британию чревато новыми вопросами так что нам надо подумать о том, кто, и что может нас ждать, когда мы туда прибудем.

Он кивнул наименее крепкому из центурионов, худощавому молодому человеку с ястребиным лицом, нашедшему убежище в тунгрийской когорте два года назад, и который теперь с невозмутимым видом слушал их разговор, затем снова повернулся к своему старшему центуриону.

- Новости о нашем возвращении в провинцию явно уже опередили нас, Юлий, так что можешь не сомневаться, что возвращение двух полных когорт вспомогательного войска вызовет большой интерес губернаторского штаба. Ты не хуже меня знаешь, что солдат всегда не хватает. Насколько мне известно, когда мы причалим, нас вполне могут поджидать старшие офицеры, во главе центурии, только что вернувшейся от бригантов, после того как они разделались с ними и снова заставили подчиниться. Вполне возможно, что в имперском ордере на арест Марка Валерия Аквилы, бывшего преторианского гвардейца, теперь может быть упомянуто, что он беглый сын опального сенатора и скрывается под именем центуриона Марка Трибула Корва в Первой Тунгрийской когорте. В конце концов, у властей было более чем достаточно времени, чтобы установить связь между этими двумя именами, особенно если принять во внимание тот факт, что прошло больше года с тех пор, как мы позволили этому ублюдку Эксингусу сбежать, зная истинное положение нашего коллеги

Свет осознания осенил лицо Юлия.

- Поэтому то, мы и плывем на этом военном корабле, вместо того чтобы барахтаться в море с остальными солдатами на десантных корытах!  И вот почему мы прихватили с собой четыре палатки самых здоровенных и буйных ребят в когорте вместе с их неуправляемым центурионом.

Последний из офицеров весело ухмыльнулся ему сверху вниз, и басовитым рычанием произнес:

- Неплохо подмечено, младший брат.

Скавр кивнул, но его лицо превратилось в бесстрастную маску, несмотря на желание посмеяться над тем, как легко Тит, всего лишь командующий тунгрийской  разведочной центурией, избежал наказания за обращение к своему примипилу как к младшему брату.

- Действительно, примипил. Если мы столкнемся с встречающим нас комитетом, и он окажется достаточно малочисленным, чтобы противостоять моему званию и силе наших людей то мы должны дать возможность центуриону Корву безопасно скрыться в холмах. А если, в худшем случае, нас встретит огромный эскорт, чтобы обманом или запугиванием заставить подчиниться, то нашему молодому коллеге, по крайней мере, придется с достоинством сдаться, так чтобы его жена не видела этого, и чтобы его солдаты не проявляли благородный, но обреченный на провал героизм.

Он резко повернулся к своему телохранителю, который с непроницаемым видом притаился в нескольких футах от него, хотя многолетний опыт подсказывал ему, что германец слышал каждое его слово.

- Это тебя тоже касается, Арминий.

Германский телохранитель трибуна коротко хмыкнул, мрачно глядя в туман.

- Вы должны будете простить меня, если я не пообещаю полностью следовать вашим приказам в этом вопросе, Рутилий Скавр?  Вы же помните, что я в долгу перед центурионом ...

- Как я могу забыть? Каждый раз, когда я оборачиваюсь, чтобы найти тебя, ты либо учишь мальчика Люпуса обращаться с мечем, либо следишь за спиной центуриона, когда тот вступает в очередную неравную схватку. Иногда я задаюсь вопросом,  ты действительно  все еще служишь мне…

Вдали в тумане, окутавшем безмолвную черную поверхность моря, прозвучал приглушенный до еле слышимого звук трубы, за ним последовал другой, более высокий, и капитан военного корабля шагнул вперед, кратко кивнув.

- Это рог Арабского предместья. Похоже, мы подходим к берегу, как и планировали, трибун. Так что, ваши ноги скоро снова встанут на твердую почву, господа!