Центурион слегка улыбнулся.
- По крайней мере, я могу с этим помочь. Он щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание прислужника, и повелительно крикнул. – Эй, там, два кувшина пива, и сделай это побыстрее, или я поболтаю с твоим начальством, и ты займешься перемещением дерьма с одного места на другое, а затем обратно с помощью самой маленькой но тяжелой лопаты, которую ты когда-либо видел!
Когда пиво было быстро доставлено и разлито, он сделал глоток, а затем наклонился вперед, понизив голос, чтобы его слова не услышали его товарищи..
- Я Талло, Третья Центурия. Ты прав, примипил, наш трибун всего лишь мальчишка, но даже если он хотел сделать что-то большее, чем просто держать местных жителей в узде, его приказы не обсуждаются. Если мы выйдем из форта без приказа нового легата, то он окажется настолько глубоко в дерьме, что будет дышать через тростинку. А что до мужчин…
Он вздохнул, покачал головой, затем вопросительно поднял брови, глядя на Дубна.
- Вы представляете весь тот кошмар, который мы испытали, учитывая, что мы командуем центуриямии, состоящими в основном из местных мальчишек, которым мы должны приказывать начать убивать свой собственный народ? Ну, для меня это не такой уж кошмар, потому что мои ребята уже прошли через это. Когда бриганты восстали, мы были частью трех когортных войск, которые были отправлены на юг, чтобы убедиться, что эти наглые ублюдки не сделают каких-нибудь пакостей и не подожгут Тисовую Рощу , в то время как остальная часть легиона уж больно долго убеждалась, что стены фортов не захвачены. Трех когорт, конечно, было недостаточно, нам нужен был полный легион, чтобы выполнить работу должным образом, но, учитывая, что мы были теми, на ком можно было сэкономить, легат приказал нам сделать все возможное и поручил это самому опытному из его трибунов, человеку , имеющему опыт германских войн и крепким характером.
Талло сделал еще один глоток пива, понимая, что он полностью сосредоточил на себе внимание тунгров.
- Сначала все было немного нерешительным. Бриганты были напуганы до смерти, когда осознали все последствия того, что они сделали, а это означало, что по большей части они убрались подальше от нашей маршевой дороги, а все наши парни были немного ошеломлены поворотом событий, в котором участвовали их собственные соплеменники, сжегшие фермы и поубивавшие местных, но только когда мы добрались до Матросского Городка (Sailor's Town), мы поняли, насколько серьезно была ситуация на самом деле. Мы довольно хорошо представляли себе возможности вспомогательных сил, базировавшихся в тамошнем форте, учитывая, что за прошедшие годы мы несколько раз промаршировали вверх и вниз по дороге из крепости Тисовая Роща (Yew Grove), поэтому, когда мы подошли примерно на милю к месту, оно выглядело довольно прискорбным.
Он снова выпил, его глаза встретились с взглядом тунгров через край кружки.
- Вы ведь знаете, какие запахи всегда исходят от гниющего мяса. Это был запах, который всегда стоит на ферме, когда летом умирает затерявшийся бык, с его тушу ищешь целую неделю. Я услышал жужжание мух еще до того, как мы вошли в форт, а когда увидели, что натворили эти ублюдки… - Он остановился, покачав головой, его глаза увлажнились. - Вы подумаете, что я размяк, но никто из вас не смог бы нормально смотреть на то того, что увидели мы, и это зрелище поразило бы вас, как удар по яйцам. Они убили всех.., не только солдат, но и всех соплеменников в поселениях вокруг, а затем сложили их на плацу и оставили гнить. Солдаты, старики, женщины, дети — всех зарезали и бросили на съедение воронам, их животы раздулись от газов, а глаза были выклеваны. Половина мужчин задыхалась от гнева, а остальные плакали, как младенцы, при виде тел маленьких детей с перерезанными глотками. Как только мы сожгли то, что от них осталось, трибун, с окаменевшим лицом, собрал нас, центурионов, и сказал, что пришло время проучить бригантов, и показать им что произойдет, когда они зайдут слишком далеко. Конечно, он был прав, и ни один из нас даже не думал о неподчинении его приказам, но…
- Что «но»? - Юлий наклонился вперед, не сводя глаз с лица Талло.
- Нам было приказано провести зачистку каждой деревни в радиусе десяти миль от форта. - Лицо центуриона местного легиона стало каменным, аглаза были устремлены на деревянную стену столовой. - А что же означают слово «зачистка», спросите вы? Приказы были изложены очень ясно и зачитывались когортам на параде, чтобы убедиться, что ни у кого из солдат не возникло сомнений относительно того, что от них требуется. Мы должны были поочередно окружить каждую деревню подавляющими силами, не оставляя путей отхода, затем подчинить население и вытащить всех без исключения мужчин боеспособного возраста для продажи в рабство. Каждый ценный предмет должен был быть конфискован, каждая крыша должна была быть сожжена, а любой, кто оказывал какое-либо сопротивление, должен был быть убит без предупреждения. И это именно то, что мы сделали…
Он оглядел их непонимающие лица с призрачной кривой улыбкой.
- Вы с этим не сталкивались, не так ли? Наш Шестой Легион набирает своих людей из района к северу и югу от Тисовой Рощи, сообразительных местных ребят, которые хотят пожить лучше и увидеть более светлое будущее, служа под Орлом, чем заниматься охотой или сельским хозяйством на земле, на которой они родились. Многие из них были набраны из тех самых деревень, которые им приказали разграбить и сжечь .
Талло замолчал и сделал большой глоток пива. Юлий задал вопрос, над которым задумался каждый из них. – И, как они отреагировали?
Легионер пожал плечами.
- Полагаю, с учетом обстоятельств, вполне адекватно. Несколько человек решили бежать, а не противостоять своему народу с обнаженными мечами, и, как неизбежность, большинство из них были схвачено и возвращено, чтобы предстать перед военным правосудием.
- Как обычно?
Он снова утвердительно кивнул на вопрос Марка.
- Как обычно. Мы забили каждого из них до смерти на рассвете, на следующий день после того, как их затащили обратно в лагерь. Я говорю - мы, потому что офицерам было ясно, что у нас возникнет бунт, если с группами осужденных из их палаток будут приводить приговор в исполнение, их же товарищи. Роэтому мы взяли функции палачей на себя. Некоторые из них возненавидели нас за это даже больше, чем они ненавидели нас раньше, а некоторые выказывали нам неохотное почтение за то, что избавили их от выбора между мятежом и убийством своих друзей.
Он снова выпил, и Юлий поджал губы, оценивая суровый характер войной операции, которую легионерам пришлось вести против собственного народа.
