Мне кажется, если это так, то я просто сломаюсь.

Так что, когда Илья хотел поцеловать, я… просто струсила и отступила.

А сейчас, да… наверное, жалею.

Потому что хочу прочувствовать все, что он сможет мне дать.

Я же вижу, его тянет. И эта тяга, она ведь не фарс. В его глазах нет скользкой похоти, я вижу лишь чистое желание, страсть, нежность. Не может же это оказаться обманом, ведь правда?

Или я просто хочу в это верить.

Эх… как же трудно избавиться от своих потаенных страхов. Но с ними необходимо бороться, иначе так и не сдвинешься с места.

Илья сделал шаг. Я оттолкнула.

Теперь моя очередь танцевать навстречу. Если хочу его. И дело здесь не в сексе.

Я хочу не Муромца, как своего мужчину.

По крайней мере, попробовать перейти за черту стоит.

Потому что, если с ним не получится отношений, когда меня распирает от чувств, то тогда я вообще не знаю, с кем у меня хоть что — то выйдет.

Все Коган, если решилась, тогда отпускай руль, а дальше на все воля судьбы.

Н-да, Коган, выбрала ты, конечно, самый удачный момент для а-ля «романтик».

Дверь ванной открывается, Илья выходит из душа в одном полотенце на бедрах, я едва воздухом не давлюсь.

Ух… хорош черт….

Широкий разворот плеч, проработанное физическим трудом тело с четко прорисованными мышцами, торс с кубиками по которым стекают капельки воды прямо до полотенца, грозящего в скорости соскользнуть. Манящие косые мышцы…

Ммм… несите тазик, или я сейчас слюнями подавлюсь.

— Ты в душ идешь? — Вытирает волосы полотенцем поменьше.

— Пойду. — Вырывается у меня хрипло, и я от греха подальше скрываюсь в ванной.

Первым делом снимаю повязку с раны. Ничего, на мне все как на собаке заживает, уже и не болит практически. Так, ноет слегка. К травмам я привычная, в спорте это неизбежно. Правда, не от огнестрела, конечно.

Когда заканчиваю принимать душ, понимаю, что не взяла с собой никакой сменной одежды, ту, что была на мне, закинула в стирку. А ведь хотела прихватить футболку Ильи. Ну, ничего этот момент может сыграть на руку в той провокации, которую я собираюсь устроить.

Заворачиваюсь в единственное полотенце, оставшееся в ванной. Кидаю взгляд в зеркало.

Что ж, Коган, соблазнение конечно не твой конёк, но если хочешь впустить этого мужчину в свою жизнь, придется рискнуть и расставить все точки над «и» здесь и сейчас. Если я ему нужна — значит ответит. Если же нет… что ж не судьба.

Выхожу.

Илья лежит на кровати, руки закинуты за голову, канаты мышц на руках и обнаженном торсе под загорелой кожей соблазнительно напряжены. Спасибо, хоть штаны надел.

Дивана здесь нет. Так что нам опять делить кровать на двоих.

Меня и так рядом с ним колбасит от желания, а тут еще развалился, сверкая телесами, соблазняет тут, понимаешь ли.

Мужчина лениво наблюдает за мной из-под опущенных ресниц.

Мне даже кажется, он нервно сглатывает, стоит мне приблизиться.

Х-м-м-м

А не так уж вы, Илюша и спокойны, как хотите казаться.

Ну что, Кира, начнем «танцевать»!

Подхожу как можно ближе к кровати.

Встаю прямо перед, не подозревающим о моей провокации, мужчиной, придерживаю полотенце, мокрая копна волос свисает на плече, перекидываю ее за спину.

— Илья, мне одеть нечего. Можно опять одолжу твою футболку? — Веду пальчиком по кромке полотенца, которая немного сдвигается вниз по груди.

— Бери. — Выдавливает хрипло, не отрывая взгляда от моих движений.

Подхожу к сумке, небрежно брошенной возле шкафа, выуживаю из нее серую футболку.

Закусываю в предвкушении губу, смотрю на себя в зеркало на дверце шкафа.

Глаза горят, щеки раскраснелись.

И когда это, Коган, тебя стало тянуть на подобные безумства?

Перестаю удерживать несчастное полотенце, узел окончательно раскручивается, и махровая ткань стекает по телу прямо к ногам.

Голой спиной чувствую обжигающий взгляд.

Ну же, иди ко мне не Муромец…

Хочу тебя почувствовать…

Ты ведь тоже балансируешь на грани, как и я…

Словно ничего такого не происходит, расправляю в руках футболку, собираясь ее надеть.

Скрип кровати.

Колебание воздуха.

К обнаженной спине прижимается горячее тело, по плечам скользят сильные пальцы, а мужские губы касаются шеи.

Да… давай сорвемся с этой грани вместе….

— И что ты творишь, Кира? — Вырывается у него хриплым шепотом. — Зачем провоцируешь? Я ведь не железный…

— Просто, наконец — то делаю то, что хочу. И с кем хочу. — Откидываю голову ему на плечо, предоставляя больший доступ к чувствительной шее.

— Мы знакомы всего два дня. Это неправильно. — Пытается вразумить, но вопреки своим же словам продолжает целовать шею, слегка прикусывая. Острые разряды тут же разбегаются по ставшему чувствительным телу.

— Многие и за всю жизнь не могут друг друга узнать. А я уже знаю о тебе все, что мне нужно, и пусть в твоих глазах я буду выглядеть легкодоступной женщиной, но я хотя бы буду честной. Хочу тебя, Илья… — Выдыхаю последние слова едва слышно.

— Если сейчас не остановишь, я переступлю через все границы.

— Я их и не возводила.

— Ты сама нарвалась, Кира. — Подхватывает и перемещает на кровать. От столкновения прохладных простыней с разгоряченной кожей непроизвольно покрываюсь мурашками.

Нависает сверху, удерживая тело на весу.

И мы опять глаза в глаза.

Это просто невероятно окрыляющее чувство, видеть в мужчине желание в вперемешку с чем — то таким, чему я не могу дать определения, но оно отзывается во мне щемящим ощущением в груди.

— Я таких как ты, за всю жизнь не встречал рядом с тобой невозможно оставаться равнодушным. — Ведет подушечками пальцев по лицу, очерчивая родинки, перемещается к губам. Я прикрываю глаза, ресницы дрожат от нахлынувших ощущений. — Сводишь с ума одним своим присутствием, взглядом, голосом, жестом. — Его пальцы перемещаются на губы, нежно проводят по ним, а мое сердце окончательно срывается в вскачь, это невинное прикосновение, хрипловатый голос и потемневший взгляд пьянят, не хуже крепкого алкоголя и мне нестерпимо хочется большего.

Тянусь первая к его губам, легонько касаюсь, прикусывая.

Обреченный стон и меня сносит словно ураганом, он набрасывается на мой рот, присваивая, клеймя, и я тянусь ему навстречу. Полностью отдаваясь в его власть.

Делай со мной что хочешь, только не останавливайся.

Руки надежные и крепкие, шершавые от постоянной работы и нестерпимо горячие ласкают тело, мнут потяжелевшую грудь, доводя меня до исступления.

Я тоже хочу прикоснуться к нему и почувствовать жар его кожи.

Мои ладони скользят по его грудным мышцам к рельефному прессу, в нетерпении тянусь к штанам, шальные глаза смотрят не отрываясь. Рыкнув, сам стягивает штаны и трусы, являя себя во всей красе. А посмотреть там есть на что.

— Какой большой мальчик. — Выдаю хриплым шепотом, непроизвольно облизываю горящие губы.

Тяну его на себя, и мы снова целуемся, как ненормальные, сталкиваемся языками, деля одно дыхание на двоих.

Хватаюсь за его крепкие плечи, цепляясь за них и гладя.

Тянется к тумбочке рядом с кроватью, отвлекаясь.

— Что там? — Пытаюсь притянуть обратно.

— «Патроны».

— А, ну если «патроны», то давай. Боеприпасы нам понадобятся. — Игриво скребу ноготками по его груди.

— Шшш, — шипит, — тише, кошка моя. — Прикусывает за плечо, попутно доставая из ящика кусочек фольги. Разрывает зубами.

Пальчики спускаются на его пресс, гладя рельефные кубики тела. Ну, разве законно быть таким идеальным?

Ловким движением нетерпеливо раскатывает презерватив по большому члену и наклоняется, опаляя голодным взглядом.

Губы касаются чувствительного соска, не сдерживая стона удовольствия, выгибаюсь навстречу, зарываясь пальчиками в короткие волосы на затылке.

Илья и не думает останавливаться, кусает, зализывает, целует… и каждое движение подобно пытке болезненно сладкой. Он зацеловывает буквально каждый сантиметр тела, сводит с ума своими прикосновениями, ласками, настолько откровенными, что раньше я и подумать не могла, что можно… так.