Литмир - Электронная Библиотека

— Они хорошо приручаются, — сказал он. — У нас уже много веков есть приручённая порода.

Он придвинулся немного ближе к загону, крепко держа животное за цепь. Внезапно она заметила людей. Мгновенно добродушный питомец превратился в рычащую фурию. Она встала на задние лапы и завизжала. Люди в загоне проснулись. Теперь они не выглядели напуганными. Они плевались и верещали, загребали песок, гальку и кусочки еды, чтобы бросить через забор. Брегг передал цепь охраннику, который силой оттащил животное.

Пола холодно заметила:

— Если вы хотите сказать, что люди недоброжелательны к животным, то я отвечу: вряд ли их можно за это винить.

— Год назад, — сказал Брегг, — кто-то из людей завладел двумя её детёнышами. Их разорвали на куски, прежде чем нам удалось их спасти, и она это видела. Я тоже не могу её винить.

Он подошёл к воротам, открыл их и вошёл внутрь. Люди отшатнулись от него. Они так же начали плевать в него и забрасывать едой и камешками. Он заговорил с ними, сурово, тоном человека, обращающегося к непокорным собакам, и произнёс несколько слов на своём языке. Люди начали беспокойно переступать с ноги на ногу и перестали кидаться. Он стоял и ждал.

Желтоглазая девушка пробралась к нему и потёрлась о его бедро, голову, плечо и бок. Он протянул руку и погладил её, и она, выгнув спину, заскулила от удовольствия.

— О, ради Бога, — сказал Киран, — пойдёмте отсюда.

Позже они устало сидели на поваленных цементных блоках в пыльной, затемнённой комнате старого здания. Лишь ручной фонарь рассеивал мрак, холодно шептал ветер, и Брегг ходил туда-сюда своим странным аллюром, пока говорил.

— Пройдёт некоторое время, прежде чем необходимая медицинская бригада сможет быть сформирована и доставлена сюда, — сказал он. — Нам придётся подождать.

— А потом? — спросил Киран.

— Сначала в… — Брегг использовал слово, которым, несомненно, назывался город сакаэ, но которое ничего не значило для Кирана, — … а затем к Альтаиру-2. Это, конечно, дело совета.

Он остановился и посмотрел яркими проницательными глазами на Кирана.

— Вы уже стали сенсацией, мистер Киран. Всё сообщество звёздных миров уже знает о незаконной реанимации одного из первых космонавтов, и, конечно, это вызывает большой интерес. — Он сделал паузу. — Вы сами не совершили ничего противозаконного. Вряд ли вас снова отправят спать, но, несомненно, совет захочет вас выслушать. Мне тоже любопытно, что вы скажете.

— О сакаэ? — спросил Киран. — Или о них?

Он сделал жест в сторону окна, через которое ветер доносил звуки шевеления, ворчания и фырканья согнанных в загон людей.

— Да. О них.

— Я скажу вам, что я чувствую, — решительно сказал Киран.

Он увидел, как в тени Пола и Вэббер наклонились вперёд.

— Я человек. Люди там могут быть дикими, звероподобными, ни на что не годными, — но они люди. Вы, сакаэ, можете быть умными, цивилизованными, рассудительными, но вы не люди. Когда я вижу, как вы командуете ими, как зверьми, мне хочется убить вас. Вот что я чувствую.

Брегг не изменил позы, но издал тихий звук, похожий на вздох.

— Да, — сказал он. — Я боялся, что так и будет. Человек вашего времени — человек из мира, где люди доминировали над всеми, — чувствовал бы то же самое.

Он повернулся и посмотрел на Полу и Вэббера.

— Похоже, что в какой-то степени ваш план удался.

— Нет, я бы так не сказал, — возразил Киран.

Пола встала:

— Но вы только что рассказали нам, о своих чувствах…

— И это правда, — сказал Киран. — Но есть кое-что ещё. — Он задумчиво посмотрел на неё. — Это была хорошая идея. Это должно было сработать — человек моего времени должен был чувствовать именно то, что вы хотели, чтобы он чувствовал, и ушёл бы отсюда, выкрикивая лозунги вашей партии и веря в них. Но вы кое-что упустили…

Он помолчал, глядя в окно на небо, на слабое разноцветное сияние скопления.

— Вы упустили из виду тот факт, что, когда вы разбудите меня, я уже не буду человеком своего времени — или какого-либо другого времени. Я был во тьме сто лет — звёзды были моими братьями, и никто не прикасался ко мне. Может быть, это охлаждает чувства человека, может быть, что-то такое живёт глубоко в его сознании и у него есть время подумать. Я сказал вам, что я чувствую, да. Но я не сказал вам, что я думаю…

Он снова прервался, затем продолжил:

— Люди там, в загоне, имеют мою форму, и я инстинктивно предан им. Но инстинкта недостаточно. Если бы мы руководствовались только инстинктом, мы бы навсегда остались в земной грязи. Разум вывел нас на просторы Вселенной. Инстинкт подсказывает мне, что те, кто там, — мой народ. Разум говорит мне, что вы… — он посмотрел на Брегга, — те, кто мне отвратителен, кто заставит мою кожу покрыться мурашками, если я прикоснусь к вам, те, кто идёт на поводу у разума, — вы и есть мой настоящий народ. Инстинкт тысячелетиями превращал Землю в ад, и мы должны оставить его в грязи позади, и не позволять ему превращать в ад звёзды. Ведь вы будете сталкиваться с той же проблемой снова и снова, когда выйдете в более широкую Вселенную, и для её решения необходимо изменить старые местечковые человеческие привязанности.

Он посмотрел на Полу и сказал:

— Мне очень жаль, но если кто-нибудь спросит меня, именно это я и скажу.

— Мне тоже жаль, — сказала она, в её голосе звенели гнев и отчаяние. — Простите, что мы вас разбудили. Надеюсь, я вас больше никогда не увижу.

Киран пожал плечами:

— В конце концов, вы разбудили меня. Вы за меня в ответе. Я здесь, перед лицом совершенно новой Вселенной, и вы мне ещё понадобитесь.

Он подошёл и похлопал её по плечу.

— Будьте вы прокляты! — фыркнула она, но не отодвинулась от него.

11
{"b":"889501","o":1}