В груди у нее похолодело. Это был страх, но страх не совсем обычный – не за собственную шкуру, что, впрочем, вполне естественно, когда тебе сообщают вдруг, что твоя скромная личность заинтересовала преступников, а несколько иное чувство. Неизвестность страшила Бекки гораздо больше. Но она виду не подала, растерла ладонями щеки и спросила:

– Как твое имя, парень?

– Зови меня Маугли, – ответил он, притормаживая у светофора.

Она не смогла даже улыбнуться. Хотя нечто подобное и ожидала от него услышать – по крайней мере, знала, что подлинного имени своего он не назовет.

– Кто ты?

Парень вдруг хищно оскалился – именно так она расценила появившуюся на его лице улыбку.

– Бандит, – ответил он, ослепительно сверкнув зубами.

– Я так и думала…

Через минуту джип уже въезжал во двор здания, где на втором этаже располагался офис компании Джутова.

– Что за дело у тебя к этому типу? – спросил Маугли, когда одну ногу Бекки уже поставила на асфальт. – Неужели собираешься просить у него деньги?

– Чужие деньги мне не нужны. Мне нужна работа.

– Хочешь работать на Джутова? – он явно был удивлен. – Не лучший выбор, знаешь ли! Это тебе Малянов посоветовал?

– Господи, тебе и это известно!

– Мне известно гораздо больше. К сожалению, я не могу запретить тебе работать на Джутова, потому что взамен должен буду предложить работать на себя, а это не очень почтенное занятие. Однако предупреждаю: будь начеку. Не очень-то доверяй Джутову, у него зловредный язычок и шаловливые ручки. Так что не рассчитывай, что работа на него придется тебе по душе.

– Я не боюсь работы!

– Я не о том. Впрочем, скоро сама поймешь. До свидания.

– Прощай, – пожав плечами, отозвалась Бекки.

О Маугли она уже не думала. Она думала о предстоящей встрече с Джутовым и потому никак не отреагировала на слова, которые Маугли бросил ей уже в спину:

– Не очень-то теряй голову, когда начнутся большие неприятности. Я буду держать тебя в поле зрения. И, если понадобится, разыщу.

Она вновь пожала плечами, даже не повернув головы. А спустя секунду вообще забыла о его существовании, потому что вошла в прохладный офис и закрутила головой, читая указатели на стенах. Вскоре она остановилась перед дверью, на которой значилось: «ООО «Зебра» (оптовый магазин, ком. 306)». Чем торговал Джутов, Бекки не знала, да это ее и не интересовало – половина населения страны чем-то торговала: булавками и тесемками, памперсами и тампаксами, компьютерами и пиратскими копиями программ к ним, и Бекки нисколько не удивило бы, если бы выяснилось, что фирма Джутова распространяет порнопродукцию или лекарства с истекшим сроком годности. Сейчас ей было глубоко плевать на все. Она не побрезговала бы любой работой, подвернувшейся в этот момент.

Офис оказался крошечным, пыльным и прокуренным. Дымовые разводы витали в воздухе тут и там, было губительно душно, и в какой-то степени вызывал недоумение тот факт, что находящиеся в офисе люди не только не корчатся в предсмертных судорогах, но даже находят в себе силы смеяться над нелепыми шутками собственного производства.

Впрочем, как только Бекки вошла, смех немедленно стих.

– Лариса?! – услышала она удивленное восклицание из дымовой пелены откуда-то справа и повернулась на голос.

Туман раздвинулся, из его недр на передний план вынырнул Джутов. Лохматый, но по обыкновению свежевыбритый. В пальцах у него была зажата полуистлевшая сигарета, и он явно искал глазами что-то, способное заменить ему пепельницу, но не находил и едва сдерживал раздражение. Дело кончилось тем, что он погасил сигарету о каблук своего дорогого штиблета и забросил окурок в дальний угол, окутанный дымом. Там кто-то возмутился, но Джутов махнул на него рукой.

– Здравствуй, Лариса! – голос его, обычно такой оглушительный, в этом дыму потерял половину своей пронзительности. – Какими судьбами тебя занесло в мою берлогу? Женщине здесь совсем не место, сама видишь!

Да, она это видела. Здесь были только мужчины, от тридцати до пятидесяти, и все смотрели на Бекки с величайшим интересом и явным удовольствием.

– Я по делу, – сказала Бекки, озираясь.

Сквозь дым проступали контуры заваленного бумагами серванта у стены, на единственном в комнате столе стоял изрядно закопченный компьютер, тоже заваленный бумагами, а в углу располагался холодильник, снизу доверху обклеенный этикетками от жевательных резинок.

– Конечно-конечно, – засуетился Джутов. – Только давай пройдем ко мне в кабинет – здесь чертовски накурено!

Он взял ее под локоть и увлек за собой, к белой двери, которую Бекки только сейчас заметила. Они вошли в крошечную квадратную комнату, и Джутов поторопился закрыть за собой дверь, пока в проем не хлынул дым из офиса. «Вот, здесь легче дышится», – пробормотал он, вдруг вскочил на стол и принялся лихорадочно дергать оконную створку. Поначалу она не поддавалась, но потом вдруг послышался страшный хруст, и окно распахнулось. Прохлады, впрочем, это не прибавило – с улицы в кабинет устремился жар, пахнущий автомобильными выхлопами и раскаленным асфальтом. Джутов понял, что сделал глупость и, растерянно хмыкнув, снова прикрыл окно.

– Я могу чем-то помочь? – поинтересовался он, спрыгнув со стола.

– Именно за помощью я и пришла, – ответила Бекки.

– Вот как? – он запустил руку за пазуху и извлек ее уже вместе с бумажником. – Не надо стесняться, я хорошо понимаю твое положение. К сожалению, уберечь твою квартиру мне не удалось – тот, кто конфисковал мебель, имел на это полное право. У Андрея была масса долгов. Я не могу сказать точно сколько, знаю только, что много. Я даже не уверен, что все ограничится мебелью. Возможно, вскоре объявится претендент и на сами стены. Тысячи долларов тебе пока хватит?

Бекки помотала головой.

– Я пришла не за деньгами. Мне нужна работа, Петя. Просто работа. Я могла бы работать продавцом в одном из твоих магазинов или техничкой – кем угодно…

Джутов взглянул на нее удивленно. Для него это было немыслимо: он предлагал ей тысячу долларов, а она отказывалась и готова была работать даже техничкой! Это что – глупость? Да нет, Бекки не производит впечатление глупой женщины, наоборот – все считали ее умницей. И он лично до такой степени завидовал Андрею, что порой просто начинал беситься. Он всегда ее любил и всегда хотел, но не мог же он начать свои поползновения в тот момент, когда короткий роман Бубнова со Стэном находился в своем апогее?

– Зачем тебе работать техничкой? – недоуменно спросил он, перебрасывая бумажник из ладони в ладонь. – Это же сущие гроши. Да и работка, сама понимаешь, не интеллектуальная.

– Я согласна на любую, – быстро сказала Бекки. – На любую, которая найдется в твоей фирме. Даже не интеллектуальную и малооплачиваемую.

Джутов еще несколько секунд думал. Затем убрал бумажник в карман, сложил руки за спиной, как заключенный на прогулке, и задрал подбородок.

– Ну что ж… – сказал он. Снова помолчал, поцокал языком и наконец с коротким смешком встряхнул головой.

– Не знаю уж, понравится тебе мое предложение или нет…

– Я не привередливая.

– Да? Это хорошо. У меня свободно место личного секретаря, и я был бы рад, если бы ты согласилась. Работа не пыльная, степенная, да и плачу я прилично. Ну как, согласна? – Джутов подался к ней всем телом.

Бекки никак не ожидала такого поворота событий. Сочетание слов «личный секретарь» не казалось ей слишком привлекательным и особого доверия не внушало, однако по виду Джутова – как она ни приглядывалась – она не могла разобрать, скрывается ли что-то пошлое под этим предложением или же оно сделано от всей души. Джутов словно окаменел. Он пожирал ее взглядом, ожидая ответа, и надо было отвечать, но она не знала, на что решиться. А Джутов словно бы торопил ее с ответом, все его напряженное тело, выражение его лица, безмолвный крик в глазах – все это как будто подстегивало ее, взывало к ней: «Ну же! Соглашайся!»

Наконец она произнесла, беспомощно пожимая плечами: