Это сейчас представить такое дико.

Так вот, девушки эти были старыми знакомыми того самого мальчика, которого я так любила, и одна из них с ним флиртовала, что мне было неприятно, поэтому я косо на них смотрела и меня в итоге побили. Такая вот прозаичная история.

Когда я росла, в городе драки среди молодёжи вообще были нормой. Причём, не только один на один или несколько на одного, но и «стрелки»: когда толпа на толпу. Я всё это видела не раз. И кроме последнего – всё неоднократно испытывала на себе.

Повторюсь – тогда я еще не закончила школу. Все это происходило, когда я училась в 10–11 классах.

Да, мы в тех кругах, где я вращалась, вели тогда, пожалуй, самый ужасный образ жизни из всех, что могут вести подростки. Именно тогда, как уже отметила, я узнала, что такое бестолковая ночная жизнь, подростковое пьянство, курение, наркотики и беспорядочные половые связи. Что касается распутства и тяжелых наркотиков, к счастью, это я познала только на чужих примерах, когда видела это в компаниях, а не на личном опыте. Но вот что такое безответная любовь, ненастоящая дружба и даже насилие – всего это я испытала сполна.

Что интересно, многие из окружавших меня людей были далеко не глупыми – нередко начитанными, сообразительными, творческими ребятами. Талантливыми. Но мы выбирали вот такие развлечения.

Мы казались себе тогда очень взрослыми. И, конечно, считали себя круче. Намного круче других.

Круче «простачков», которых контролировали родители, что всё также сидели после школы дома, делая уроки, по вечерам ходили на занятия в кружки, а по выходным ездили в гости к родственникам или ходили в библиотеки/музеи/театры.

В 10–11 классе нередкими были ситуации, когда я приходила в школу в субботу (у нас тогда была шестидневка), пропахшая куревом и с амбре, недоспавшая и еще не совсем трезвая. После дискотек я ночевала у подруг в городе (тогда мы уже переехали из центра в спальный район), а потом шла в школу. Спала на задних партах. Отличница Даша.

Откуда у меня взялась тяга к вечеринкам, алкоголю и такому образу жизни? Были примеры, описывать которые я не буду. Скажу так: я видела их с совсем маленького возраста, и мне всё это казалось нормой.

Мои учителя, многие из которых учили ещё мою маму, конечно, видели, что я веду не лучший образ жизни. Но то ли сделать ничего не могли. То ли почему-то понимали. Только наша классная руководительница – учительница алгебры и геометрии, ко мне относилась жёстко, но тоже на такое моё состояние реагировала не так чтобы остро, скорее, просто старалась не смотреть в мою сторону.

Почему мою маму по этому поводу не вызывали в школу? Я никогда не творила какой-то совсем дичи. Не нарушала общественный порядок, не грубила учителям, не позволяла себе мат или что-то подобное. Я была проблемным подростком, но не классически-канонически проблемным. Такое – серединка на половинку.

Я училась хорошо. Меня нельзя было уличить в плохой успеваемости или задавить морально, ведь было бесполезно со мной спорить – я всегда находила, что ответить. Спокойно, зрело, по-деловому, никогда не повышая тона. К тому же, все учителя знали, что мама моя много работала, что я предоставлена сама себе.

Вот и не вызывали её, судя по всему. Видели, что, в целом, я вроде справляюсь – в школу хожу, отвечаю на уроках на 4 и 5.

А, может, жалели они меня просто.

Особенно А.С. – моя любимая учительница русского языка и литературы, с которой у нас было «историческое противостояние» еще до начала моего подросткового «кутежа», которое привело к дружбе между нами.

Дело было в том, что она с самого начала работы в школе запрещала девочкам ходить в школу в чем бы то ни было с двумя штанинами. Так было ещё со времён школьных лет моей мамы. Но мне удалось убедить её в красоте не только делового костюма, но со временем даже и к джинсам она начала относиться вполне одобрительно. Помогли в этом и моя любовь к русскому и литературе, и прилежная учеба, и умение спокойно и аргументированно дискутировать, и, без сомнений, участие и победы в олимпиадах и конкурсах сочинений. Всё это говорило обо мне как о перспективной ученице, даже тогда, когда на первый план для меня вышло совсем не это.

Творчество тогда для меня осталось настолько позади, что я не только перестала писать стихи и готовить школьные мероприятия, но даже любимые, вызывавшие бурю положительных эмоций танцы я бросила. Пошла на фитнес. Так было моднее, чем в десятом-то классе ходить в школьную танцевальную студию. О, позор!

К периоду моего подросткового бунта против всего и вся, технологии уже начали входить в нашу повседневную жизнь. С бунтом моим хорошо справлялась разве что мама, во всем мне помогавшая разобраться, но ни от чего меня не остерегавшая и ни в чем не ограничивавшая, в том числе в возможности в выходные уходить на ночные дискотеки.

Видеомагнитофоны появились, когда я училась еще в младших классах, то ли став новой ступенью после, то ли одновременно с дешифраторами. А к старшей школе появились и мобильные телефоны. Помню тот «кирпич», о котором я уже упоминала выше, что я гордо носила на поясе одной из первых в школе.

Вот такая я была девочка из неполной семьи. Получившая вместо порки мобильный телефон после первого ночного ухода из дома без спроса на тусовку.

Мама хитро решила вопрос. Уж слишком я была своевольной и, скорее всего, совершенно бесполезно было пытаться мне что-то запрещать – было бы только хуже. Хотя кто знает.

По крайней мере, ту самую мою подругу, открывшую «Империю», домашние аресты приводили к неоднократным уходам из дома, причем, не на день-два, а по-крупному. Жизнь её, вроде бы, хорошо сложилась, чему я очень рада, но тогда никому не казалось, что это возможно. У неё, кстати, семья была полная. Невероятно строгая мама и не самый мягкий папа – совершенно иная чем у меня ситуация. Не знаю, какой бы была я, если бы и у меня было так.

Уходила бы я из дома или в принципе не посчитала бы эти компании достойными своего интереса?

Узнать, что там – за поворотами, куда судьба нас не завела, нам не суждено. Одно ясно – те пути, которыми мы следуем, возможно, для нас единственно верные, если они, в конечном счете, приводят к осознанности и созиданию.

Школьные годы близились к завершению. И кто бы знал, что именно технологии в некотором смысле определят мой выбор дальнейшего пути.

Телевизор и видеомагнитофон.

Стало возможным записывать по таймеру сериалы, фильмы, передачи, что шли по ТВ. Сначала я записывала сериал «Дикий ангел» с Натальей Орейро в главной роли, который шел во время моих занятий танцами.

А потом сериал «Секс в большом городе». Сейчас я думаю, что и взрослым-то, состоявшимся женщинам такое смотреть не стоит без вреда для психики и угрозы жизненным ориентирам и ценностям здорового человека.

Ну а тогда это было тем, что я смотрела в 11 классе. То, что помогло мне выбрать будущую профессию. Специалиста по связям с общественностью. Угадываете, кто из четырех героинь был моей любимицей и вызывал желание подражать её образу жизни?

Каково, а?

Я мечтала о том, глядя на образ жизни той героини, как стану организатором вечеринок. Светских мероприятий. Как буду вращаться в кругу богатых и знаменитых. Буду популярной сама. Стильной, модной. Дорого и красиво одетой, читающей модные журналы и так далее и далее так, чем дальше – тем, по меркам моих сегодняшних взглядов – печальнее…

Почему?

Потому, что тогда я отбросила всё, к чему много лет стремилась.

Первое, что забросила – это химия, которую я усиленно изучала, скрипя извилинами, ибо давалась она мне сначала сложно. Только с маминой помощью я-таки осилила понимание ее азов, полюбила ее страстно и с увлечением изучала… чтобы поступить в медицинский и стать патологоанатомом как Скалли из «Секретных материалов», который я тоже записывала на видеокассеты.

Как же на мозг впечатлительного подростка влияла продукция долины американских грез! Это видно невооруженным глазом, не правда ли?