Лиза смотрела на своего работодателя, он ей понравился, но ей для полного счастья достаточно было избавиться от бюстгальтера, смыть косметику, удобненько вытянуть ноги на диване и чтобы никто! НИКТО! Блин … не спрашивал: "А чё у нас есть пожрать?" Она насмотрелась на своих замужних подруг, и ей совсем не хотелось после рабочего дня уставшей, кого-то обслуживать и улыбаться, когда ничего этого не хочется. Она красива, но, всё чаще, жизнь заставляет задуматься: что принесла ей красота – счастье или горечь? Ей хотелось замуж за состоятельного мужчину, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне, чтобы не экономить каждую копейку и чтобы самой не париться у печки с приговлением еды и чтобы вопрос: «А чё у нас есть пожрать?» относился не к ней, а к домработнице и тогда она готова будет улыбаться хоть во все тридцать два зуба мужчине, обеспечившему ей достойную жизнь. Зачем Бог подарил ей красоту? Как наказание или как проверку на прочность? У неё совсем не было времени для походов в клубы и для знакомств, она всё время работала, благо, что работы хватало. Вот и Ярослав обратился к ней.

Закончив делать сайт, Лиза легла на кровать, и стала вспоминать всех своих знакомых, представляя их в роли мужа, потому что устала отбиваться от маминых вопросов, когда она выйдет замуж. Мысленно перебрала всех знакомых мужчин в поисках наиболее подходящей кандидатуры и остановила свой выбор на Ярославе. Он красивый, статный и сексуальный на вид. Наверняка многие женщины по нему с ума сходят. Только вот парень явно нуждался в деньгах, сразу видно по одежде. После знакомства она сразу почувствовала его интерес к ней, но дала понять, что у них могут быть отношения только чисто деловые. Неприступность Лизы его только сильнее распаляла. Ярослав не сомневался, что сумеет добиться её, хотя его уверенность поколебалась, и теперь ему предстояло решить, что делать. Он не хотел ей сообщать о своём бизнесе, он мечтал, чтобы его любили не за количество денег у него на счетах, а за его личные качества. Ярослав считал, что не правы те, кто говорит, не в деньгах счастье. Быть счастливым очень дорого. Хочешь есть здоровую пищу – дорого, хочешь узнать здоров ли ты – дорого, красивым быть – вообще офигеешь, а, если захочешь мир посмотреть – одной почкой не отделаешься, продавай сразу обе.

Однако на следующий день Лиза была удивлена, когда увидела Ярослава пришедшего без приглашения с огромным букетом цветов и тортом. Уверенный в себе, пожалуй, даже чересчур и абсолютно спокойный он переступил порог её квартиры, подал Лизе цветы и торт и пока у неё были заняты руки, он обнял её и прижался к её губам поцелуем. Лиза отодвинулась и, нахмурившись, спросила:

– Я вам дала повод так вести себя со мной?

– Нет, конечно, но простите, не сдержался. Я давно хотел это сделать.

– А цветы и торт, по какому поводу?

– Вы же не хотите идти со мной в ресторан, боитесь разорить меня, а отметить окончание работы над сайтом обязательно надо, чтобы он не глючил и не зависал.

– А что, один поход в ресторан может так сильно подкосить ваш бюджет?

– Я так не думаю, да теперь уже поздно об этом говорить, я у вас и с тортом. Вы меня пригласите пройти?

– Конечно, проходите, я сейчас поставлю чайник.

Целый вечер во время чаепития Ярослав не сводил с неё глаз.

– Лиза! Как отнесётесь к тому, если я приглашу вас на свидание?

Лиза надеялась, что Ярослав сам догадается о том, что она не хочет развивать их отношения, и не будет проявлять неуместную настойчивость, но этого не произошло.

– Спасибо, но у меня много работы и совершенно нет свободного времени.

Ярослав посмотрел на неё, иронично заломив бровь.

– Лиза, я, конечно, понимаю, что ты девушка на всю голову умная, но тебе тоже иногда отдохнуть не помешает, тем более у тебя сейчас пока нет работы.

– Ярослав! Предлагаю остаться друзьями. Ходить по свиданиям мне некогда, я должна работать.

– Ну что ты, малышка, такая упёртая!

– Давайте больше не будем это обсуждать, если не хотите, чтобы я открытым текстом сказала, чего жду от этой жизни.

– Лизонька, девочка моя, жалеть не будешь?

– Может, и буду, но планов своих не поменяю.

Ярослав понял, что самое разумное – расстаться. Он не хотел говорить ей, что у него на счетах чёртова уйма денег. Ему хотелось, чтобы она полюбила его самого, а не то состояние, которое он имел. Когда Ярослав уехал, Лиза долго смотрела в окно ему вслед. Ей вдруг стало грустно и одиноко. Она почувствовала себя брошенной. Мысли её то и дело возвращались к Ярославу. Как Лиза ни старалась выкинуть его из головы, ей не удавалось. Ей даже однажды он приснился, как будто она собралась спать и сидела на кровати в пижаме, вдруг из тёмного угла спальни вышел Ярослав в белой тоге, сандалиях и с венцом на голове, протянув к ней руки, сказал:

– Что ж ты, Лизонька, отказалась от меня, а я так хотел сделать тебя счастливой…, – она тут же проснулась, быстро села и стала смотреть в тот угол, откуда он вышел, но поняв, что это был только сон, снова легла, но уснуть больше не смогла до самого утра.

Ярослав вышел на крыльцо. Ему надо было отвлечься, чтобы не думать о Лизе. Он осмотрел деревянный фасад дома, увитый плющом, веранду, с кое-где выпавшими стёклышками, всё это пробуждало в нём ностальгические воспоминания. Детство, юность, первая любовь…. Здесь так сладко пели соловьи, так буйно цвела черёмуха, так остро пахла после дождя сирень. Здесь он впервые поцеловал соседскую девочку. Как же её звали? Когда она уехала, он решил, что жизнь кончена…. Внутри разлилось приятное тепло от воспоминаний. Он помнил, как жадно ласкал каждый сантиметр хрупкого желанного тела, а она испуганно отстранялась, шепча:

– Нет…, нельзя…, не надо…

Тогда он думал, что это любовь, а сейчас даже не смог вспомнить, как звали ту девочку. У него мелькнула мысль найти её, посмотреть какая она стала, но решив, что раз не может вспомнить её имя, то и искать ту девочку из своей ранней юности нет смысла.

На заборе опять повис Матвеич.

– Славка! Подь сюда!

– Что хотел, Матвеич! – Ярослав подошёл к плётню.

– Пойдём уже, бабка ужин почти сготовила, посидим, по пять грамм за твой приезд выпьем, а то у неё в другое‒то время и глоткá не допросишься!

– Матвеич! У меня баня истопилась. Может, я сначала в баню схожу, а потом приду?

– Ну, давай, Славка, иди в баню, а за это время бабка накроет на стол, да долго не парься, а то всё остынет, – нетерпеливо сказал Матвеич и отлепился от плетня.

Ярослав зашёл в баню, подбросил дров, заварил берёзовый веник и пошёл в дом за полотенцем. Он вспомнил, когда дед был ещё жив и Ярослав приезжал его навестить, дед обязательно топил баню. Он слыл травником. Лечил деревенских от всяких хворей, заговаривал от сглаза, испуга, останавливал кровь в ранах, когда пацаны шли стенка на стенку в битве за свою улицу. В деревне все его звали ведьмаком. Он заходил в избу с запахом дыма и каких-то трав. А после бани выглядел, как будто скинул десяток‒другой лет, хотя в деревне был самым старым из мужиков.

Баня его встретила плотным сухим жаром. Ярославу даже показалось, что баня дышала, словно живое существо. Он разделся, вошёл внутрь, сел на полóк и блаженно закрыл глаза. Пропотев как следует, налил в таз воды, взял распаренный пышный душистый берёзовый веник, и стал охаживать себя со всех сторон. Напарившись, вышел из бани, облился холодной водой из бочки, стоявшей рядом с баней и сел в предбаннике отдохнуть. Тут протиснулся в приоткрытую дверь Матвеич.

– Славка, а чё, ты не прогонишь, если я вместе с тобой попарюсь? Люблю баньку, а топим только по субботам, а тут чё будет жар пропадать.

– Заходи, Матвеич, мне не жалко, парься.

Матвеич зашёл в предбанник, быстро скинул портки и сел на лавку, развесив, как на смотринах, обессиленные прежними трудовыми годами свои реликвии почти до пола. Оглядев такой неприкрытый натурализм изношенного срама этого бывшего шатуна, Ярослав поднялся с лавки.