Элиас умирала. Странно осознавать такое в пятнадцать лет. Но зубы аспидов, что впивались в тело, надежды не оставляли.

Лора умерла раньше. Умерла из-за нее, из-за ее глупости и своеволия. Ведь это она пожелала отправиться к оврагу, несмотря на строгий запрет. И теперь верной служанки больше нет. А скоро не станет и самой Элиас.

Невыносимая боль. От такой боли полопались все сосуды в глазах.

Как сильно пахнет кровью. Убейте уже поскорее. Избавьте от мучений.

− Потерпи, малышка.

Кто это говорит? У нее галлюцинации? Она перешла за грань? Почему тогда все еще чувствует адову боль? Почему слышит стук чужого сердца?

Бартлетт узнал девушку. Юная графиня Морлимер. Ее служанке уже не помочь, а вот у графини шанс пожить еще есть.

Мужчина отодрал от девичьего тела крылатых тварей. Те зашипели, но Бартлетт не позволил им вновь напасть на нее. Аккуратно, насколько это было возможно, поднял израненную графскую дочку с промерзлой земли.

Сознание Элиас угасало. Но прежде чем началась схватка за ее жизнь, она разглядела лицо, испещренное шрамами.

Девушка помнила это лицо через две недели, когда очнулась в своей постели, помнила спустя год. И узнала по прошествии трех лет.

Бартлетт редко принимал приглашения. Но на приеме, устроенным графом Франком Морлимером, все же появился. Во-первых, об этом его просил сам король, во-вторых, ему было интересно посмотреть на девушку. Он не интересовался ее судьбой после того, как вырвал из лап аспидов и вернул родителям. Слышал только, что она выжила тогда.

В усадьбу Морлимеров, больше похожую на дворец, чем на обычный дом, Бартлетт сознательно прибыл позже указанного в приглашении часа. Все же дамы. Не хотел акцентировать внимание на своем появлении и пугать женщин. Шрамы вовсе не красили его.

− Как думаешь, могу я сама пригласить Хендрика на танец?

− Моя мама говорит, мужчина должен догонять женщину, а не наоборот, − со знанием дела ответила своей лучшей подруге Илоне восемнадцатилетняя Элиас.

Фелиция, мать Элиас, пользовалась большим авторитетом у девушек, потому Илона решила прислушаться к совету и подождать, когда Хендрик сам подойдет к ней.

Подружки устроились на изысканном, но совсем неудобном диванчике и наблюдали за гостями. Светский раут, устроенный в виде фуршета, шел полным ходом. Вот-вот ожидались танцы, а пока их не объявили, все разбились на небольшие группы и вели непринужденные беседы.

− Рид не сводит с тебя глаз, − заметила Илона. – Он еще не сделал тебе предложение?

− Нет. Но я планирую отказать ему, − фыркнула Элиас.

− Но почему? – искренне недоумевала подруга. – Если бы только такой мужчина обратил на меня внимание, уж я бы свой шанс не упустила!

− А как же Хендрик? – поддразнила ее Элиас.

− Ты же знаешь, − вздохнула Илона. – Женихи ко мне в очередь не выстраиваются. Хендрик единственный, кто вообще заинтересовался мною.

− Но он тебе хотя бы нравится?

− Он симпатичный.

− Я не о том. Сердце. Что подсказывает тебе сердце?

− То, что мне надо хватать Хендрика и тащить его под венец.

Девушки рассмеялись, но Элиас вдруг оборвала смех.

− Кто это? Кто это рядом с моим отцом? – взволнованно спросила она и даже привстала с диванчика.

Граф Франк Морлимер, крупный и все еще красивый для своих лет мужчина, небрежно облокотился об перила парадной лестницы. Его массивная фигура частично загораживала собеседника.

Илона, заинтригованная волнением подруги, тоже встала. Она была высокой девушкой и без труда разглядела второго мужчину.

− Князь Бартлетт Мюрай. Твой отец говорит с ним, − села она обратно на жесткий диван.

Элиас начала вести себя странно. Теребить сережки в ушах, манжеты на рукавах бального платья.

− Что с тобой? – удивилась Илона.

− Бартлетт Мюрай. Это он спас меня тогда, три года назад, − выпалила девушка.

− Жаль, что он так ужасен, − пожала плечиками Илона.

− Ужасен? Почему ты так говоришь? – с жаром воскликнула Элиас.

− Ну, эти шрамы на лице. И вообще, я слышала – его все боятся. Даже аспиды.

Пока девушки разговаривали, приглашенные музыканты заняли отведенные им места и заиграли первую мелодию.

− Элиас, ты куда? – изумилась Илона. Так стремительно подхватилась ее подруга.

− Собираюсь пригласить Бартлетта на танец.

− А как же…

Но Морлимер уже ее не слышала.

− Нормально, мне, значит, нельзя самой пригласить мужчину, а ей можно, − ворчала Илона. – И, что за блажь – танцевать с таким жутким типом?

Девушку настолько удивил поступок подруги, что она упустила из виду Хендрика. А когда посмотрела в сторону балкона, где видела мужчину последний раз, там его уже не было.

Нашелся ее предполагаемый жених быстро, Хендрик танцевал с признанной красавицей округа – Калиной Вьен.

Конечно, она ведь не хромоножка, в отличие от меня, − печально подумала Илона. – Да и приданое за Калиной дадут явно получше, чем за ней.

− Потанцуешь со мной? – вывел девушку из грустных дум знакомый голос.

Хендрик был тотчас забыт.

− С удовольствием, − вложила она свою ладонь в протянутую руку.

До чего же он хорош, − млела Илона, ведомая в танце мужчиной. – Как может Элиас отказывать ему?! А вдруг он пригласил ее не просто так? Вдруг она нравится Риду?

− Зачем Элиас пригласила на танец Бартлетта? – задал вопрос Рид.

Илона мысленно вздохнула, ее позвали только для того, чтобы выведать подробности о другой. Как всегда…

Граф Франк Морлимер отвлекся от увлекательной беседы и улыбнулся дочери.

− Разве не ты желала танцевать всю ночь напролет? – выдал он ее намерения их гостю.

− Так и есть, − не стала отпираться Элиас. – Я хотела пригласить князя Бартлетта.

− Меня? – немного растерялся Мюрай.

Когда-то он танцевал на подобных приемах. Но это было давно, до того, как его изуродовали. Бартлетт и не предполагал, что кто-либо из девушек захочет встать с ним в пару. И дело было не только в шрамах на лице. А в слухах, что кружили вокруг него, отчасти правдивых. Женщины интуитивно боялись князя.

Спасенную им маленькую графиню мужчина узнал не сразу. А когда понял, кто перед ним, что-то дрогнуло в его сердце. Что-то далекое и забытое. Он залюбовался ею. Каштановые волосы убраны в красивую прическу. Гладкая, нежная кожа. Точенный носик. Выразительные голубые глаза, чувственные губы. Хорошо, что ее личико не пострадало во время нападения аспидов. Преступно было бы уничтожить такую красоту.

− Так как, князь? Потанцуете со мной? – несколько неуверенно повторила свой вопрос Элиас.

Она не могла знать, о чем он думает, и предположила, что заминка вызвана его нежеланием идти с ней.

Бартлетт шагнул навстречу девушке.

− Я рад, что ты выжила.

− Благодаря тебе.

Рид сжимал кулаки. Почему она не замечает его? Почему смотрит влюбленными глазами на этого обезображенного охотника? И танцует с ним всю ночь напролет. Ему было больно смотреть на них. Сколько лет он ухаживает за Элиас, а она раз за разом топчет его чувства!

Бартлетт опомнился лишь к утру, сообразил, что даже о просьбе короля забыл.

− Элиас, я вынужден откланяться, − с сожалением убрал он руки с тонкой девичьей талии, спрятанной под изумрудным бархатом модного платья.

− Но мы ведь еще увидимся? – с надеждой заглядывала она в его глаза.

− Я могу приехать вечером.

− Буду ждать тебя, − пообещала Элиас и упорхнула от него.

Словно птичка, − подумал он и улыбнулся. Наверное, впервые за последние пять лет.