– У меня забыли спросить. Я устала и никуда не хочу идти, и не пойду!

– Мы отлучимся на полчаса, – приказным тоном добавляет Артем, насквозь прожигая меня свирепым взглядом.

Он протягивает мне руку, приглашая встать. Мы выходим и шагаем в сторону беседки, которую папа сам построил своими руками.

Как только мы оказываемся в беседке, он тут же притягивает меня к себе. Крепко прижимает, так сильно, что становится трудно дышать.

– Почему ты такая вредная? Почему не читаешь мои сообщения? – он впивается в мои губы, не дав даже возможности ответить на свои вопросы.

Боже! Я опять плыву под натиском его губ и умелых рук, кажется, сейчас упаду.

Запах табака и дорогого парфюма забивается в ноздри, сводит меня с ума. Я чувствую его руки везде на своем теле, куда только они дотягиваются. Я дрожу и учащенно дышу. Внизу живота волнами проходит желание, вызывая во мне ранее незнакомые чувства. Негромкий стон срывается с моих губ, когда он засасывает глубоко мой язык. Больно.

– Не делай так больше, – шепчет хриплым голосом, отрываясь от моих губ, смотрит пристально в глаза, заправляя за ухо непослушные волосы.

Мы громко и учащенно дышим. Он прикасается носом к моему и смотрит прямо в глаза.

– Ты всегда будешь читать мои сообщения и отвечать на мои звонки, поняла? – он опять не дает мне ответить, впивается в губы. Этот головокружительный поцелуй сводит с ума. А потом он просто обнимает меня.

– Я могу и не … – он пальцем давит мне на губы, не дает говорить.

– Тшшш, тихо. У тебя нет других занятий, кроме меня. Поняла? – киваю на автомате, сама себя не узнаю, податливая и послушная в его умелых руках, – мне ехать надо. Поцелуй меня.

– Это приказ или просьба? – он целует меня сам. Потом тянет за руку, и я молча иду за ним. Попрощавшись с мамой, он просит меня проводить. Неугомонный. Ему мало поцелуев в беседке?

– Больше не заставляй меня бросать все и лететь к тебе, услышала? – тихо говорит у машины.

– Я не заставля… – опять не дает мне договорить. Целует.

– Завтра ты станешь моей, – шепчет мне на ухо. От его дыхания у меня мурашки по коже. И он, конечно, это видит, улыбается, еле заметно.

– Я не стану твоей завтра и перестань целовать меня! – требую я.

– Когда-нибудь будет по-твоему. Может быть, в постели, – чмокает в щечку и садиться в машину, – до завтра.

АРТЕМ

Я не знал весь день, чем себя занять, чтобы время прошло незаметно и быстро. Но, казалось, этот день длится вечность! Я не дождусь вечера, чтобы увидеть ее снова. Почувствовать ее запах, чувствовать тепло ее тела, ее нежную кожу и, несомненно, самые вкусные губы на Земле. Она плавится в моих руках, в моих объятиях, под моими поцелуями, возбуждается, сама не понимая свои ощущения. Маленькая моя вредная капризулька.

Мой член становится колом, как только вспоминаю вкус ее губ.

Запах ее тела, ее шикарные волосы сводят меня с ума.

Я не знаю, как долго смогу сдерживаться и не трахнуть ее.

Хочу ее, пиздец как, помешался, как малолетка.

Никогда ни к кому не испытывал подобное!

Она светлая, невинная, искренняя, несмотря на ее вредный характер.

Ни от кого так не срывало крышу, как от нее.

Она еще глупышка, сопротивляется, отталкивает, не понимая, что заводит меня еще больше!

Опять в штанах стало тесно! Ну, вот, что за хуйня?!

Я так долго не выдержу. Надо спустить пар. Может, к Жанке поехать?

Нет. Я никого не хочу.

Только мою малышку.

Чем себя, сука, занять, чтобы не думать о ней?

Я уже машину два раза помыл. Сам. Чего раньше не делал никогда, чтобы меньше думать о ней! Чем себя еще занять?

Принимаю душ и заваливаюсь на кровать. Беру телефон, захожу в одноклассники. Моя Нина там есть!

Сука!

В инстаграме тоже!

В Вконтакте тоже!

Она есть во всех соцсетях! И это пиздец, как меня бесит!

Сука, от злости туман застилает глаза!

Зачем она зарегистрировалась во всех соцсетях?

Что там можно делать?

Я быстро одеваюсь и еду за родителями.

По дороге покупаю цветы, ей и ее маме.

Всю дорогу молчу. Стараюсь успокоиться и сдерживать себя.

Дверь открывает Нина.

Красивая и сексуальная.

Последнее, возможно, мне кажется.

На ней летний сарафан на лямках. Чуть выше колен.

Белый в мелкий черный горошек.

Я бы не разрешил ей такое надеть. Придется самому заняться ее гардеробом.

Но это уже в другой раз. Не стану портить вечер.

Она здоровается с нами и приглашает внутрь.

Я захожу последний.

– Ты выглядишь сногсшибательно. И пахнешь божественно, – вручаю цветы. Глаз не могу оторвать. Как бы мне ее ни съесть прямо здесь и сейчас.

– Спасибо, проходи.

– Не поцелуешь?

– Не наглей, – она хмурит брови и уходит, я следом.

Здороваюсь с ее родителями, вручаю второй букет ее маме и прохожу дальше, к Мишке.

Но он хмурит брови и отворачивается от меня.

Опускаюсь на корточки, чтобы посмотреть мальчику в глаза:

– Что такое? – стараюсь быть вежливым.

– Ничего. Я не люблю тебя. Ты украдешь у меня Нину.

– Кто сказал? – улыбаюсь такому заявлению.

– Я сам знаю, – он бежит к Нине, которая ставит цветы в воду. Два букета теперь красуются на столе.

– Кто тебя обидел? – спрашивает и косо смотрит в мою сторону.

– Никто. Я просто не отдам тебя ему. И все, – говорит Миша и крепко обнимает Нину за талию.

– Давай уточним. Нина – твоя сестра, и я ее не краду. Она просто моя будущая жена. По рукам? – я подошел к ним поближе.

– Правда? – говорит малой.

– Конечно. Теперь давай руку.

Мы пожимаем руки друг другу.

Наши родители оживленно беседует и шутят, чего не скажешь о нас с Ниной.

Хоть и не хотелось нарушать их идиллию, но пришлось присоединиться.

Я хотел пропустить Нину вперед себя, но она садится напротив меня, а Миша – рядом.

Вредина. Подмигивает и показывает мне свой язык. Укушу же.

Как только все оказываемся на своих местах, папа начинает торжественную речь. Коротко и ясно дает понять, зачем мы все сегодня собрались.

Мне дают разрешение надеть кольцо Нине на пальчик.

Я выхожу из-за стола и подхожу к Нине, которая тут же встает со стола и протягивает мне свою дрожащую руку. Надеваю обручальное кольцо, подношу к губам руку, невесомо целую.

А по щекам ее текут слезы.

– Теперь вы законные жених и невеста, – произносит мой отец.

Все нас поздравляют и желают счастья.

Мы еще недолго сидим за столом, есть совсем не хочется. То есть, хочется, но совсем не еду.

Нина сидит рядом и вяло ковыряется вилкой в салате. К еде так и не притрагивается. Я все это время держу ее за руку, правда под столом.

– А можно сегодня забрать Нину? – спрашиваю радостным голосом. Так как теперь имею на это полное право.

– Как забрать? – она удивленно смотрит на меня, – я никуда не поеду.

– К моим родителям поедем, а после свадьбы уже ко мне, – спокойно отвечаю, зная, что сейчас будет возмущаться.

– Если Нина хочет, она может поехать и погостить у нас, – говорит моя мама.

– Я не хочу, – тут же отвечает все еще дрожащая Нина.

– Теть Ань, – обращаюсь к ее маме, – можно Нина поедет к нам, на пару дней?

– Можно, – отвечает эта милая женщина, за что я начинаю ее любить.

– Я не могу, я.. я , не сегодня, – еле говорит Нина, – я маме должна помочь. С уборкой. Не могу так все оставить.

– Я справлюсь, дочка.

– Мама, можно … можно потом? – спрашивает Нина. Я успеваю ущипнуть ее за ногу. Под столом. Настырная.

– Тогда сделаем так. Мам, пап, вы поезжайте домой, а мы с Ниной позже приедем. Поможем тут с уборкой. Я подожду, – ухмыляюсь. Пусть поймет уже, будет всегда по-моему!

Она меня убивает взглядом.

Мы делаем так, как я говорю.

Пока Нина помогает маме с уборкой, мы с ее отцом успеваем покурить во дворе и обсудить много вопросов по поводу свадьбы. После я забираю её, и мы уезжаем.