- Я нашел выход, - сказал он. - Пошли. Загрузочная дверь настежь открыта.

- Я не могу уйти.

- Почему, блядь?

- Стеф. Она где-то здесь. Мне нужно ее найти.

- Она сейчас в загрузочном отделе, ждет нас! - Фентон улыбнулся и взял ее за руку. - Она попросила меня пойти найти тебя.

- Она... - брови Руби нахмурились. - Она правда там?

- Ну, конечно. Теперь погнали, давай выбираться, прежде чем не стало слишком поздно.

Он потянул ее за руку, но она не поддалась.

- Поклянись, парень.

- Чего?

- Поклянись, что ты говоришь правду.

- Руби... - задохнулся он. – O чем ты говоришь. Я тебя тут спасти пытаюсь.

- Всю ночь ты только свою жопу спасал... И тут, внезапно, тебе и моя стала дорога?

- Я понимаю, я облажался, мне жаль, - он одарил ее щенячьим взглядом. - Я стараюсь все исправить. Пожалуйста, позволь мне.

Сомнения остались, но Руби была в отчаянии. Может быть Стефани на самом деле ждала их там. Она, по крайней мере, должна сама туда сходить и убедиться.

- Клянешься? – спросила она.

- Торжественно клянусь, - он поднял руку, как будто говорил под присягой, - могилой своей матери.

- Hу, ладно, - выдохнула Руби. – Давай двигаться.

Она шагнула вперед, а Фентон остался за ее спиной, она тут же почувствовала, как кончик ножа упирается ей в мышцы.

Я должна была догадаться, - подумала она. - Зарезана в спину.

* * *

Как только автобитва была окончена, Стефани вышла из своего укрытия в отделе деликатесов. Она дрожала, из ее волос был выдран добрый кусок, но она по-прежнему была на ногах.

Вы все думали, что я Келли Банди (любимый блядь сериал "Женатый с детьми"!!!). Но я - Ши-Ра^[60], говнюки. Я - ебучая Рипли из "Чужих" и та крутая черная телка из "Конана-разрушителя".

Она перешагнула через девушку в тиаре и направилась в продовольственный отдел. Горящие останки и переломанные тела. Достаточно производственных и структурных повреждений, чтобы пустить магазин на банкротство. Да, похуй. Она все равно не хотела здесь больше работать.

Стефани ахнула, когда увидела, что из подъемника вывалился мужчина и покатился по полу, слишком разъебанный, чтобы она могла его распознать. Но вот Букера она узнала, как только тот поднялся из морозильного ящика, подобно Снуппи из тыквы, медленно и страшно, мужик во время миссии. Он держал индюшку, достойную Дня Благодарения, как футбольный мяч, как будто Джерри Райс направлялся к зоне ворот.

Она уже было собиралась обратиться к нему, но увидела, что обгоревший мужик поднялся. Это был Деcмонд. Стефани снова скрылась за стойкой сыра. Когда она поняла, что Букер подкрадывается к нему, она покрепче перехватила нож для мяса, готовая нанести удар при необходимости. Когда индейка пробила башку Деcмонду, Стефани не смогла сдержать радость. Букер посмотрел на нее, затем обратно на Деcмонда, который не двигался. Он поднял индейку и нанес ему еще три удара по голове, до тех пор, пока не хлынула кровь.

Букер вздохнул и снова посмотрел на нее.

- Стеф?

Она подбежала к нему, и они обнялись.

- Ой... - сказал он, увидев, что она голая от пояса.

Она даже не переживала о том, чтобы прикрыться. Пусть смотрит.

- У нас получилось? – спросила она. – Цитируя Mеталлику - мы всех их убили?

Он походу не въехал в ее шутку. Может быть для шуток было неподходящее время, но она чувствовала праздник.

- Вот, - Букер стал расстёгивать свою рубаху. - Возьми, мою...

- Забудь. Нет времени. Пошли найдем Руби и будем выбираться.

- Так она все еще жива?

- Была, когда я ее последний раз видела.

- Антонио?

- Нет, - она потрясла головой. – Не думаю. Он, скорее всего, потерял много крови. Mне удалось убраться как раз в тот момент, когда на него наступала какая-то сука с мечом...

- Что насчет Кайла?

Она только пожала плечами.

Букер провел ладонью по лицу, сейчас он выглядел старше, чем она когда-либо его видела. Это ее тронуло. Очевидно, он волновался по поводу своего персонала. Она ничего не могла поделать, кроме как сравнить с тем, что Тод бы сделал в этой ситуации для них – большое, жирное, ничто. Он бы свалил отсюда с такой трусостью, что даже Фентона это смутило бы.

- Я слишком побит, чтобы бежать, - Букер протянул ей свои ключи. - Можешь быстро добраться до офиса?

- Конечно.

- Ладно. На нижней полке там спортивная сумка, в этой сумке бензопила.

- Бензопила, блядь? – ее глаза вылупились как леденцы.

- Знаешь как пользоваться?

- Мои братья угорают по реслингу, чувак. У них есть одна, которую они используют в своих любительских матчах. Они, конечно, сняли там цепь, но....

- Стефани. Нет времени.

- А... Hу, да. Извини. Точняк. Короче, я знаю, как ей пользоваться.

- Иди, возьми ее. Мы не можем знать наверняка, сколько еще здесь этих фриков по-прежнему за нами охотится.

- Букер... Зачем они все это сделали?

- Думаю, это все эта дьявольская музыка, - вздохнул Букер. – От нее мозги гниют.

Она усмехнулась. Это был именно тот настрой, который должен был вывести их отсюда. Он сказала ей двигаться, и она побежала вниз по проходу с консервами, преисполненная в восторге. Все близилось к концу. Она просто это чувствовала. Но она никуда не уйдет без Руби. Ни в коем случае.

Отперев офис Тода, она быстро направилась к нижней полке.

Как же чертовски хорошо бензопила чувствовалась в руке.

* * *

Как только он начал, он не мог остановиться.

Фентон кромсал и рубил, рубил и кромсал снова. Затем рубил и кромсал еще немного. Старая сука раскрылась для него в пятидесяти местах, пока он сидел на ней. Она лежала на животе, так что он схватил ее за волосы и разнес ее голову о пол, хохоча при этом до одури.

Кто знал, что убивать так весело? Если бы он это знал, то начал бы убивать очень давно.

- Пизда тупая, - проговорил он. - Mогилой матери, а? Та сука даже не сдохла.

Он вонзил в раны Руби резак, затем порезал ее ягодицы. По ощущениям, это напомнило ему, как он пользовался ножом для пиццы. Плоть растягивалась и рвалась, как порция дополнительного сыра, обнажая красный соус под ним. Она пыталась сопротивляться ему, но она была просто слабой старушкой. Не ровня такому большому, сильному мужчине, как он.

- Вот так! Я - мужик! МУ-У-ЖИ-И-К! Я не какой-то там соплежуй! Я - мужик во плоти, и это доказательства!

Убийство беспомощной старушки реально заставило верить Фентона, что он большая шишка. Он был Джорджем Вашингтоном, и Мистером Ти, и тем мужиком с рекламы бумажных полотенец - все в одном лице. Самый мужицкий мужик из всех мужиков. Это покажет Деcмонду и остальным, что он готов присоединиться к "Дьявольской Пище". Черт, он был рад это сделать. Больше денег. Больше пёзд. Больше возможностей разделывать людей и испытывать это невероятное чувство снова. Если Сатана реально существовал, он мог забирать душу Фентона. Он все равно в ней не видел толку. Это была честная сделка, которая была преисполнена восторгом, особенно после бесчисленных дней оттирания клиентского дерьма от унитазов и, периодически, от пола.

По мере того, как Руби умирала. Она что-то бормотала, и Фентон наклонился, чтобы прислушаться.

- Я иду домой, Фред... Джек... Мама идет домой, дорогие... Наконец.

Ну, это не очень удовлетворительно, - подумал Фентон.

Он рассчитывал, что ее последними словами будут мольбы о пощаде, которую он не собирался оказывать. За место этого, она отсылала воздушные поцелуи в рай. Ну, в пизду все, и в пизду ее!

Фентон встал. Он пнул Руби в спину. Она по прежнему дышала, но вздохи были уже слабыми. Он собирался это исправить, но для начала он собирался отрезать эти обвисшие титьки. Он принесет их Деcмонду, как свидетельство его преданности. Он пытался придумать что-нибудь сатанинское, что он мог сказать, что-нибудь в стиле Гора, может строчку из песни какой-нибудь дет-металл банды, но в голову ему пришло только одно: