- Чур, крошка-малышка мне, - сказала она.

Гор зарычал в разочаровании, из-за чего Ева закатила глаза. Он ничем не отличался от других молодых мальчишек, которые присоединились к их культу, которых ничто не восторгало сильнее, чем изнасилование. Их сатанинский бренд привлекал детей, которые были брошены и отвергнуты девочками, из-за чего их похоть приобретала насильственный окрас. Изнасилований вполне хватало. Ева безусловно получала свою долю в этом. Но это была не самая будоражащая часть работы. Когда-нибудь Гор это поймет, даже если ей придется медленно в него это засунуть, примерно как те внутренности, которые она заталкивала ему в задницу, понемногу, но планомерно. Если он когда-нибудь планировал стать управляющим продуктового, он должен был осознать всю важность ротации, организации и вариации.

Меняй стратегию.

Поддерживай интерес.

Даже изнасилование молодых горячих сучек устаревает.

По мере приближения к их добыче, Гор держал дрель как пистолет, иногда вращая ее, маленькие кусочки животика мамы вращались вместе со сверлом. Фонарь, встроенный в дрель, освещал им путь. Ева слышала, как скрепит кожа перчатки Марселя. Когда тот сжимал кулак на рукоятке своего ножа, который был скопирован из фильма "Кобра", по которому Марсель сходил с ума. Ева понимала, как быстро растет привязанность к своему инструменту убийства. Ножу в ее руке, которым она обычно приготавливала куриный салат, который был самым распродаваемым продуктом. Он приносил ей удачу и в других проявлениях.

Старушка подняла свое копье по мере приближения трио "Дьявольской Пищи", выглядя как Бетти Уайт^[35], которая играла Черепашку-ниндзя.

Ева увидела своих падших товарищей, которые лежали в лужах своей крови, и ничего к ним не почувствовала, она вообще ни к кому ничего не чувствовала. Она отдалилась от человечества очень давно. Сейчас она была демонессой. Единственными эмоциями Евы были похоть и ярость. Единственным, кого она любила - был Сатана.

- Держитесь подальше! – сказала старушка.

- А что ты нам сделаешь, бабуля? – Гор со смехом, в качестве провокации, просверлил воздух. – Чё ты думаешь с этим копьем делать? Свитер мне свяжешь?

- Вам не победить, - Ева отнеслась к этому серьезнее. - Мы окружили магазин. Вы можете либо умереть в одиночестве, либо отдастся в жертву Сатане. По крайней мере, так вы умрете с целью. Вам может даже повезет, и вы будете служить во славу Аида.

- Да вы походу совсем с ума сошли, - глаза старушки мелькнули под ее очками. - Я в ад не отправлюсь. Я - порядочная христианская женщина, и останусь такой, даже в могиле.

- Это может произойти раньше, чем ты думаешь.

- Я прожила долгую жизнь, дамочка. И я видела худших, чем подобные тебе. Я потеряла своего сорокаоднолетнего мужа и своего единственного ребенка, который воевал во Вьетнаме против людей в черных костюмах! В сравнении с этим, от тебя проблем не больше, чем от пасмурного дня.

Ева улыбнулась. Старушка удивила ее. Всегда было приятно увидеть, как женщина принимает лидерство. Бабуля заслужила ее уважение, а Ева предпочитала вызов. Девочка-подросток могла подождать.

- Я впечатлена, - cказала Ева старушке. - Ты не такая трусливая, как твои коллеги. Они убежали, оставив беременную умирать.

- Дарлу? – лицо старушки поникло.

- Когда-то известная, как Дарла, – сейчас просто мусор в производственном отделе. Лучше сбегайте за шваброй.

Мужчина в мясницком халате сорвался на них. Cлова Евы реально сорвали у него крышу. Возможно этот хер и запузенил Дарлу. Он бежал с тесаками наготове.

- Этот мой, - вышел рядом с Евой Марсель.

Он вложил свой нож из "Кобры" в ножны и полез в карман пальто, доставая свой особый тесак, тот, что с перламутровой рукояткой. Два мясника рванули друг на друга в рыцарском турнире продуктовых магазинов, снося ящики, лезвия сверкали красным, как задние фары трейлеров. Когда они столкнулись, их лезвия тоже соединились, издавая звон каждый раз, когда они махали и сталкивались. Битва происходила достаточно близко, чтобы Ева могла разглядеть бейджик, на котором гласило: АНТОНИО, УПРАВЛЯЮЩИЙ ПО МЯСУ.

Я не против поуправлять его "мясом", - подумала она. Судя по его размерам и расовой принадлежности, Ева прикинула, что у Антонио может быть нормальная такая "колбаса" в загашнике. Она рассмеялась про себя. Здесь она смотрела свысока на Гора за то, что он думал о сексе во время осады, и вот она сама стояла возбуждённая. Если ей придется лакать кровь этой девчонки-подростка, возможно, ей придется, по крайней мере, помастурбировать.

Марсель махнул высоко над головой, метя в плечо Антонио, но управляющий мясного отдела был быстрее - он резанул по животу Марселя, разрывая его рубашку и оголяя бледную кожу. Медленно выявилась красная линия. Порез был неглубокий, но довольно длинный. От вида крови губы Евы стали еще влажнее.

Марсель даже не моргнул.Он рубанул тесаком и вонзил его в то место, где плечо Антонио соприкасалось с его шеей. Вырвался фонтан артериальной крови, забрызгав лицо Марселя. Ева ущипнула себя за сосок, затем метнулась под фонтан, как маленькая девочка под снежинки, чтобы кровь заляпала ей все лицо. Она обогнула сражающихся мужчин и бросилась на остальных, съежившихся за их спинами.

Бейджик старушки гласил: РУБИ.

Любимым цветом Евы был рубиновый.

* * *

Хер Гора был тверд, как гранит, когда он бежал с остальными прямо на встречу Стефани. Он хотел ее выебать с того дня, когда устроился на работу, но эта сучка, походу, флиртовала со всеми, кроме него. Oна флиртовала даже с Букером, а он ей в отцы годился! Это была самая горячая шлюха "Фрешвея", раскованная и непринужденная, а она с ним даже не могла вежливо пообщаться. Сейчас он не хотел от нее слышать что-либо... кроме мольбы о сохранении ее жизни и уточнений, как он хочет, чтобы она ему отсосала хуй.

Фентон встал за ней, в его руках был жалкий нож, которым едва масло-то можно было разрезать. Убивать парня было почти стыдно. Он был достаточно гнилым, чтобы пополнить ряды "Дьявольской Пищи", но достаточно ленивым, чтобы нихрена не принести в их развитие. Если он не хотел работать, он ничего в жизни не добьется. Но волноваться о жизни ему вскоре не потребуется, так ведь? Его скоро истребят. Их всех скоро истребят. Гору было все равно, что произойдет с остальными. Все, чего он хотел, чтобы Стефани сдохла. Желательно в криках и медленно.

Но у пизды было мачете.

По нему стекало красное, соответственно, она не задумывалась могла его использовать. У него будет преимущество дистанции, если он будет использовать дрель, так что дрель была наготове. Oн представлял, как сверлит эти ее милые голубые глаза, чтобы она была слепой, когда он будет ее насиловать, из-за чего ему легче будет доминировать. Он потянулся к своему поясу, достал оттуда молоток и огромную, индустриальную отвертку. Он готов был поклясться, что под такими аргументами, он как и всегда очень легко раздвинет ноги. Он замахнулся от плеча, готовясь к битве, но Стефани рванула на него первым.

- Ебать!

* * *

Было больно. Очень больно. Но он еще на ногах.

Антонио никогда не сдавался на футбольном поле - не важно, какой был счет. Он перенес такое отношение на все в жизни. Он не сдастся, пока его не покинут силы.

Но он очень быстро истекал кровью. Если он быстро не вырубит этого маньяка с идиотской прической, он потеряет всю кровь. А потеря крови уже сделала его слабее. Его плечо было настолько уничтожено, что он не мог поднять руку. Хотя бы это не была его ведущая рука. Он по-прежнему мог махать тесаком. Он резко обернулся, перевернул лезвие и ударил мужика в бок. На этот раз ему удалось порезать живот намного глубже, лезвие порезало плоть с влажным хлопком.