– О каких таких вещах он говорил?

Манос вынужден был признать, что на самом деле и сказать-то особенно нечего.

– Ну, там, в общем-то, ничего… Я имею в виду… просто всякие глупости. В одном видео он объяснял, почему…

– Хэштег «willcasey», – прервал его женский голос. Манос подумал, что это женщина-полицейский, но формы на ней не было. Прислонившись к белой стене, она смотрела в телефон. – Вам, парни, «ТикТок» ведь не нравится, верно? – Вопрос адресовался всем, но посмотрела она на Маноса.

Присутствующие смущенно молчали. Двое полезли в телефоны. Один взглянул на компьютер, который не был даже подключен. Еще двое достали из карманов телефоны. В считаные секунды весь полицейский участок прилип к экранам, с которых его старый школьный приятель сыпал своими непритязательными добродушными шутками.

Воспользовавшись моментом, Манос вышел на крохотный побеленный балкончик. Внизу многочисленные туристы искали лучшую дорогу к пляжу. Он достал беспроводные наушники и позвонил Мэй через «Сигнал».

– Серийный убийца? – спросил он.

– Вряд ли кто-то еще. Человек организованный.

– Пробегись еще раз по списку.

– Умный… мужчина… первенец или второй ребенок. – У Мэй был приятный мандаринский[8] акцент. – Умеет справляться с импульсивными эмоциями. Любезен. Мобилен. В курсе событий, следит за медиа.

– Я разговаривал с Пало-Альто.

– Предоставь это офису, – запротестовала Мэй.

– Офис может заняться обработкой.

– Перестань, Манос. Отпуск не означает, что ты можешь нарушать протокол. А если твой подозреваемый пользуется «Яндексом» или «Байду»[9]?

– Я над этим работаю…

Ему пришлось остановиться на полуслове. На балкон вышла та женщина. Она была чертовски красива, как ваза с персиками. В греческом стиле.

– Я тебе перезвоню, – сказал он. Мэй дала отбой первой.

– Вы же не думаете, что у них есть хоть какой-то шанс? – спросила красавица.

– Ни единого, – пробормотал Манос.

– Я – Лена, – сказала она.

– Уильям Кейси! – рявкнул Беллас. – Буй с надписью «FREE»! С цепью, протянутой через внутренности! Похоже, кто-то хотел «освободить Уилли»[10]! От чего, хотел бы я знать! От кого? От самого себя? От семьи? От его прошлого? Марина, займись этим – просмотри видео в социальных сетях. Георг, бери Петросса и отправляйтесь проверять отели. Я тоже кое-куда загляну. Если найдем, где он останавливался, то узнаем, с кем он был. Просто, да?

– У нас людей не хватает, – пробормотал Георг.

Но Беллас предвидел это и притворился глухим.

– У нас есть фотографии, – продолжил он. – Отправьте их в Афины, запросите коронера. Или обратитесь в больницу – пусть найдут его нам здесь. Прямо сейчас! Хрисанфос, кого они присылали в прошлый раз?.. Он подойдет. Или кто-нибудь еще. Немедленно! Скажите им, что мы имеем дело с ужасным преступлением, которого никогда раньше не видели на Миконосе. И ни слова Маврудису!

– Маврудис наверняка захочет все знать.

– Мы не имеем никаких дел с мэрией! – стоял на своем Беллас. – Никаких политиков, никаких репортеров, никаких афинских блогеров. Мы не станем поднимать панику. Сегодня десятое июля. Если станет известно, что здесь убивают людей и бросают с лодки с якорями, сезону конец! – Словно вспомнив о чем-то, он добавил: – Да, кстати, якоря. Как тот, что там. Разошлите информацию…

– Говорю же, у меня спина! – снова заныл Петросс.

– Пусть кто-нибудь посмотрит. Поспрашивайте. На каких судах используют такие якоря?

– Не думаю, что он отсюда, – сказал кто-то.

– Но расспросить надо. Стелла, Христо, пройдитесь к побережью. Посмотрите, может быть, каких-то лодок нет на месте. Возьмите фото якоря и жертвы. Только не это! Из «Инстраграма»… И не привлекая внимания. Просто приглядитесь к якорям. Поспрашивайте Якуби, лодочника, – он все замечает. И буй. Его что, стащили из отеля? Как насчет цепи? Где такую можно взять? На Миконосе? В Пирее? Или их делают на заказ? – Он отдышался. – Большинство раскрытых преступлений раскрывают в первые семьдесят два часа. В редких случаях за несколько дней. Если не найдем его за неделю – дело плохо. Осторожно, незаметно, не привлекая внимания!

– Коронер у нас есть, – сообщил Хрисанфос, прикрыв ладонью микрофон телефона.

– Хорошо.

– Он из Афин, здесь в отпуске. Я попросил его встретиться через десять минут в больнице.

– То, что надо! Всё, за дело. – Беллас огляделся. – Где, черт возьми, Интерпол? Где этот парень? Манос!

Услышав свое имя, Манос вернулся с балкона. Лена последовала за ним.

– Мистер Ману, вам придется дать показания о своем приятеле, – требовательным тоном заявил Беллас.

– Как скажете, но, говорю вам, это совпадение.

– Неужели? – фыркнул Беллас. Он уже взял поводья в свои руки и не мог позволить, чтобы какой-то нытик становился у него на пути. – Убийца убил Билла не просто для того, чтобы убить Билла[11]. У него были на то свои причины.

В комнате воцарилась ледяная тишина. Лена кивнула, пожала плечами и направилась к выходу. Манос загнал себя в угол, но оставаться там не желал.

– Тот, кого вы ищете, убьет снова, – изрек он.

До городской больницы было недалеко, но патрульная машина быстро застряла в пробке.

– Сирену не включать, – приказал Беллас. Меньше всего ему хотелось, чтобы люди подумали, будто на острове происходит что-то не вписывающееся в рамки обычной летней рутины.

Манос снова почувствовал себя в ловушке.

– А мы не можем просто прогуляться? – предложил он.

Беллас и Петросс – сержант Петросс Ксагорарис, жаловавшийся в участке на проблемы со спиной, – согласились. Не прошло и минуты, как все трое подошли к входу в больницу, где их с нетерпением дожидался директор, колоритный представитель местного населения.

– Мы сделали всё, как вы сказали, – пробормотал он, заикаясь.

Беллас прошел мимо него. Отведя Маноса за пределы слышимости, он сказал:

– Послушайте, мы ничего не скрываем, но не распространяйте свои теории, пока я не попрошу об этом. Мы не можем допустить паники в городе.

– Эй, вы не забыли? Я в отпуске, – напомнил Манос.

Внезапно взгляды всех обратились к кому-то появившемуся в дверном проеме.

– Мистер Стевиас? – спросил Беллас.

– Стевис.

– Вы уже видели жертву?

– Взглянул, – вздохнул Стевис. – А теперь послушайте…

– Да, знаю. – Беллас кисло улыбнулся. – Вы в отпуске.

Тело уже перевезли, но Манос решил, что увидел вполне достаточно во время погружения и на фотографиях. Через Билла Кейси каким-то образом протянули тяжелую цепь. К одному концу цепи прикрепили якорь, к другому – буй, который совсем немного не дотянул до поверхности воды. Глаза у мертвеца были все еще открыты, и на лице осталось выражение ангельского умиротворения. Никаких отметин на запястьях, никаких следов борьбы. «Имея дело с организованным убийцей, вы находите только то, что он пожелал вам оставить». Эта фраза, услышанная на одном из семинаров в Интерполе, всплыла в памяти только сейчас. Теперь безжизненное тело Кейси лежало на каталке, с которой свисало ведро. По одну сторону от каталки лежали цепь и здоровенный якорь, по другую – буй, обращенный надписью к стене. Крови не было. Только нанесенная аэрозольной краской надпись.

Команда Мэй отправит изображения графологам и прогонит их через доступные Интерполу базы данных. Самыми лучшими, самыми полными располагала межбанковская система. Но в любом случае шансы на успех были невелики.

– У меня не было возможности провести детальный осмотр, – сказал Стевис. – У меня даже инструментов нет с собой. Здешние условия не вполне соответствуют… – Стевис – полный мужчина за семьдесят с широким лбом – стоял, склонившись над телом, с выражением полной сосредоточенности, свойственным татуировщикам.