Скоро он понял: что-то не так. Знакомое покалывание не появлялось, ноги от пояса и ниже оставались бесчувственными. Разве можно было так сильно их отсидеть? Костёр прогорел и давал теперь совсем немного света, смех девчонок едва долетал из-за деревьев. Окружённая колоннадой стволов поляна, на которой он остался в одиночестве, стала вдруг местом крайне неуютным. Ветер вновь зашумел в невидимых кронах где-то над его головой. Антон попробовал повалиться набок и чуть было не завопил от резкой боли. С трудом сдержавшись, в который раз ощупал чужие, показавшиеся какими-то резиновыми ноги, полез рукой за спину… И да, вот тогда он закричал.