– Чего желаете, дамы? – с заигрывающей улыбкой обращается к нам один из барменов.

Тая просит приготовить ей “Апероль”, а я, разглядывая ассортимент алкоголя за спиной бармена, тычу пальцем в прозрачную бутылку.

– Джин-тоник.

– Пять минут.

– Вот видишь, теперь я буду душкой, – произношу, поворачиваясь к Тае. – Когда ты уже утолишь своё любопытство, и мы поедем домой? Савва может нас забрать, он сегодня на колёсах.

– Твоим братьям лучше не знать, где мы были. А то опять начнут нудеть в воспитательных целях, – смеётся подруга, бросая быстрый взгляд в толпу. – Мы не уйдём, пока я с ним не познакомлюсь.

– С кем?

– С новеньким.

– У-у-у… это надолго. Тебе хватит смелости подойти к нему?

– Нет. Ладно. Мы не уйдем, пока он меня не заметит. И убери этот скепсис с лица!

– Тебе моё лицо сегодня прямо не дает покоя, – произношу и закусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

Отвернувшись, исподлобья наблюдаю за тем, как малознакомые люди накачивают свои тела спиртными напитками и общаются, устанавливая тем самым социальные связи, которые им пригодятся в будущем.

По телу прокатывает странная пульсация, словно на меня кто-то смотрит. Тут все друг на друга так или иначе пялятся, ища себе потенциальную пару на продолжение вечера или объект воздыхания, как это делает Тая. Она поставила цель – обратить на себя внимание новенького – и определённого сделает это. Не сегодня, так когда-нибудь ещё.

Вопрос в том, кто может смотреть на меня. В смысле кто в здравом уме и при доброй памяти обратит внимание на ходячий мешок, когда рядом есть красотка Тая. Только слепой или тупой.

Поворачиваю голову, и глаза сами отыскивают “объект”.

Матвей Громов смотрит на меня с противоположной стороны комнаты, насмешливо изогнув губы в полуулыбке. Он касается их пальцами, словно хочет спрятать.

Помятый, с засохшей раной на брови и тенями под глазами. Выглядит ещё хуже, чем в нашу последнюю встречу. Он чем-то болен? Или просто постоянно бухает?

Матвей меня узнал.

Дыхание перехватывает, а сердце совершает неожиданный кульбит. Никогда прежде такого не испытывала.

Теряюсь на мгновение. Как он здесь оказался и почему неотрывно наблюдает именно за мной?

Вопросительно приподнимаю бровь. Чего ему надо? Недоволен, что отстегнул мне слишком много на ремонт машины? Я, наоборот, считаю, что мало, можно было и добавить.

– Ты куда смотришь? – спрашивает Тая и оборачивается через плечо.

– Любителя “Мини Куперов” увидела.

Матвей бросает на тарелку недоеденный кусок пиццы и, не разрывая со мной зрительного контакта, что-то говорит парню рядом с ним. Взмахнув ресницами, отворачиваюсь первой и как раз вовремя: на барной стойке появляется мой коктейль.

Беру прохладное стекло в руки и обхватываю губами соломинку. По внутренностям разливается тепло, успокаивая мои неожиданно натянутые нервы.

Это меня так случайная встреча с бритоголовым мажором взволновала? Или что?

Хмурясь, смотрю на плавающий в стакане лимон.

– Боже, это он… как я выгляжу? – Рядом Тая вдруг начинает суетиться, одёргивая юбку и расправляя несуществующие складки на своей идеально выглаженной футболке.

– Кто?

– Хозяин вечеринки. Его имя Клим.

– Это тебе тоже девчонки на физической культуре разболтали? – удивляюсь её осведомлённости. – Прекрати дёргаться. Какого чёрта?!

Возмущённо поворачиваюсь на пятках.

Матвей Громов будто бесшумно трангрессировался за мою спину и теперь самодовольно улыбается, довольный произведённым эффектом.

– Зачётная задница, Коротышка.

Моя ягодица горит огнём, лицо пылает от стыда и гнева, а из глаз сейчас начнут стрелять лазерные лучи, как в сериале про супергероев.  До напряжённого покалывания в пальцах сжимаю бокал с джином, мечтая опрокинуть его на голову самодовольному болвану, что стоит передо мной.

Он только что меня облапал.

И неужели он надеется остаться после этого целым и невредимым? Судя по наглой роже, он либо не дорожит собственной жизнью, либо просто тупой. В причинно-следственных связях разбираться не планирую, а планирую просто съездить ему по лицу.

– Ой, – испуганно пищит Тая и пытается схватить меня за рукав толстовки. – Не надо, Лер.

Еще как надо.

Уворачиваюсь и смело шагаю вперед. Если таких наглецов сразу не поставить на место, потом будет еще хуже. А я люблю свою спокойную ничем не примечательную жизнь, и хочу, чтобы она такой же и оставалась.

Бесцеремонно врываюсь в чужую зону комфорта, так же настойчиво и резко, как только что это сделал Матвей. Останавливаюсь в миллиметрах от его напряженного жилистого тела и вскидываю голову.

– Ты бессмертный, что ли? – рычу, сквозь стиснутые зубы.

– Разрешаю проверить, – тихо говорит Мот и склоняет голову.

Наши носы почти соприкасаются. Борюсь с желанием дернуться в сторону.

В болотных глазах Матвея скачут бесы. Они бросают мне вызов и хотят узнать, что будет дальше.

Сглатываю.

Меня не пугает отсутствие расстояние, между нами. Не пугает чуть прищуренный злой взгляд Громова, который еще секунду назад был насмешливым. Не пугают его плотно сжатые губы и подрагивающие крылья носа. И точно не пугает, вдруг образовавшаяся в комнате тишина.

Мне словно напихали в уши ваты и вытолкали на сцену. Скучающие зрители притихли и ждут зрелища с замиранием сердца и не дыша.

Мое же сердце скажет галопом. Инстинкты кричать не лезть к парню, о котором ходит тьма слухов. Держаться подальше, развернуться и уйти. Но что-то мне подсказывает сделать этого он мне не даст. Зачем подошел? Слишком мало внимание ему дарит его блондинка, захотел в свою коллекцию кого-то еще?

Я вдруг замечаю, что на радужке его глаза есть янтарное пятно. Яркое, но небольшое. Необычное, завораживающее. Гетерохрония. А на щеке в двух местах аккуратные черные родинки, как мушки. Идеальные и круглые.

Чертово геометрическое совершенство, на совсем не симметричном лице.

– Передумала меня убивать, Коротышка? Жаль, – усмехается парень, сдвигая уголок губ влево.

– Нет, я просто размышляю, какой способ будет для тебя самым подходящим. И где мне потом прятать труп. Здесь слишком много свидетелей.

– Можем уединиться. Я совсем не против такого развития событий.

– Зато против я. Чего тебе от меня надо? – интересуюсь елейно.

– Увидел знакомое лицо, поздороваться решил. Я вежливый мальчик, – издевательски тянет Матвей и вдруг клацает зубами в опасной близости около моего носа, – люблю плохих девочек, Ле-ра.

Отклоняю голову в назад.

– Мы не знакомы.

– Я не глухой, а подружка твоя голосистая, – кивает мне за спину, указывая на Таю. – Мое имя знаешь?

– Зачем оно мне?

Чувствую, как наша похожая на игру в пинг-понг беседа затягивает меня в какое-то болото. С места не сдвинуться. Не уйти, не убежать.

Мне нравится, как Матвей отвечает мне, как кривит губы, приподнимает брови и его помятое лицо, словно он недавно только встал с кровати, преображается и оживает. Этот парень определенно не в моем вкусе, да и не может он похвастаться выдающимися внешними данными, от которых у девчонок мокнут и исчезают трусы. Однако он определенно умеет пользоваться своей природной харизмой и как опытный самец-павлин, распускает свой хвост в нужных местах.

Вот я уже заинтересовалась. Повелась на животные инстинкты. Хотя еще несколько минут назад парень предо мной вызывал у меня лишь раздражение.

– Хочу слышать, как ты будешь стонать мое имя, когда будешь лежать подо мной. Ты ведь, девственница, Ле-ра?

Закатываю глаз.

– Да ты я смотрю пикапер от Бога.

Забираю свои слова о заинтересованности назад. Все-таки наличие у мужчин ума заводит меня больше, чем все остальное.

Матвей широко улыбается, и неожиданно кладет руку мне на талию, собираясь притянуть вплотную к себе.

Напрягаюсь каждой клеточкой тела.

– Показать тебе квартиру? Познакомимся поближе.