Одна его бровь рассечена и оттуда сочится кровь. Он прикладывает пальцы к ране и громко чертыхается.  Зло смотрит в мою сторону.

– Куда едешь, дура? – спрашивает уже у меня.

2. Глава

Медленно моргаю. Один раз, второй. Немота на меня нападает редко. Я обычно всегда знаю, как ответить и осадить словесно так, чтобы человек потом никогда не отмылся от этих слов, либо никогда меня не забыл.

Именно поэтому у меня мало друзей.

Рожа у этого бритого чисто уголовная, грозная, пугающая. Наверное, поэтому я торможу с нападками. Взгляд колючий, скулы острые, подбородок волевой с милой ямочкой по центру. Лицо бледное, под глазами тени. Да и вообще весь он какой-то помятый. Видавший виды бомбер, широкие джинсы с болтающейся на бедре цепочкой, потрёпанные кеды. Струйка крови, сбегающая вниз по щеке, идеально завершает его быдловатый образ.

Я, несмотря на мешковатые вещи и куцый, спрятанный под капюшоном хвостик, девочка из интеллигентной семьи врачей. Драться с отбитыми на голову мужиками не умею, разве что пару раз заваливала братьев на маты, когда в детстве вместо художки папа случайно отвел меня на айкидо.

– Ты кого дурой назвал? Свою куклу Барби, которая водить не умеет? Готова поспорить, вместо дороги она смотрела в зеркало и красила губы.

Парень неожиданно усмехается. Буквально на секунду! Точно говорю, я видела. И лицо его протокольное сразу преображается. Однако он быстро прячет свои эмоции, вновь сдвигая брови на переносице.

– Дерзкая, типа?

– Не нравится, когда кто-то прав, кроме тебя, типа?

Стучит пальцами по красной крыше и скользит по мне изучающим взглядом. Судя по тому, как быстро его интерес к разглядыванию моей персоны стихает, ничего примечательного в моей внешности он не нашёл.

Не понравилась.

Переживу.

– Глаз, что ли, нету? – кивает в сторону спрятанного за автобусной остановкой знака. – Ты свой таз вместе с правами купила?

 Пропускаю мимо ушей оскорбления для своей старушки “кии”. Купила я ее не сама. Это первая машина в нашей семье. Эй уже лет двадцать. Раритет. Родители просто не могут с ней расстаться. Показывают нам с братьями, как правильно нужно ценить и расходовать деньги. И все равно, что у них самих в подземном гараже уже давно стоит по личному “мерседесу”.

– А ты денег на мозги так и не наскрёб? – замечаю ехидно.

Знак я видела, и он говорит в мою пользу.

– Лера, иди сюда… – громко шепчет Тая. – Не нарывайся…

Она вылезла из окна наполовину и истерично машет руками, подзывая к себе.

– Погоди, – отмахиваюсь от подруги.

– Послушай подружку лучше, – цокает языком парень.

– Давай полицию вызовем! Мне страшно, – хнычет Тая. – Или ещё кому позвоним.

– Если понадобится, обязательно вызовем.

И папа отберёт у меня ключи от машины.

Братья будут подшучивать и рассказывать эту историю до гробовой доски.

Ну уж нет.

Сама разберусь. Составим протокол. Позвоню в страховую. Найду автомастерскую и отгоню туда свою малышку.

Парень сплёвывает на землю и с громким хлопком закрывает дверь. “Мини Купер” едва не подпрыгивает от силы этого удара.

– Пздц, – шипит, сдавливая двумя пальцами виски.

– Я бы тебя за такое отношение к машине близко к ней не подпустила.

– Чего?

Ноздри олигофрена подрагивают. Глаза прищуриваются.

– Ничего.

Щурю свои в ответ. Упираю руки в бока и оглядываю повреждения на своей, и… нет, другая машина точно не ему принадлежит.

Если бы это была его тачка, под сиденьем непременно нашлась бы бита. На случай важных переговоров. У меня такая есть. И я обязательно бы её достала, если бы не была уверена в том, что в этой милой машинке сидит длинноногая курица.

Кстати, где она? 

Пристроилась на бордюре, обливаясь крокодильими слезами, быстро строча что-то в телефоне. Шмыгает носом и поднимает голову. Ищет взглядом парня и, шлёпая дутыми, подкрашенными в розовый губами, произносит:

– Папа меня убьёт.

Сестра!

Шагаю ближе к блондинке. Может, стереотип про тупость с ней не работает? И мы сможем быстро договориться? Хотя нет, она же в меня въехала.

– Тогда давайте решим этот вопрос побыстрее. И разойдёмся, – решаю прекратить бессмысленное общение с бритоголовым.

Он здесь всё равно ничего не решает.

– Давай. У тебя есть с собой деньги?

– У меня? – удивлённо выгибаю брови. Неужели она думает, я буду ей платить? – А у тебя, киса, есть? Потому что я хочу получить за свой отвалившийся бампер кругленькую сумму побыстрее, или мы вызываем ментов.

Нет, не вызываем. Но немного угрозы не помешает.

– Это ты виновата! Я не видела твой драндулет. Ты знаешь, кто мой отец?

– Естественно, нет. Но можешь просветить, я послушаю, пока набираю номер 102.

– Чей?!

– Снежана, дай ей денег, и поехали, – раздается угрюмое за моей спиной.

– Ни за что. Это она виновата! Я её не видела!

– Господи боже… – бормочу, покачивая головой.

Так мы до утра не разойдёмся. Каждый будет тянуть одеяло невиновности на себя. Что за аргумент такой – «я её не видела»?

– И куда же ты смотрела?

Блондинка беспомощно таращится чуть выше моего плеча. Предполагаю, примерно там виднеется лицо её парня.

– Блть. Сколько ты хочешь?

Удивленно приподняв брови, оборачиваюсь. Парень хлопает себя по карманам и достаёт на свет толстую пачку денег. Свернутые вдвое пятитысячные купюры, стянутые тонкой зелёной резинкой.

– Вот так бы сразу.

Несколько минут торгуемся. Бритоголовый, оказывается, жмот и с трудом уступает мне лишнюю тысячу за моральный ущерб.

Расходимся.

Парень садится в миник за руль и посылает мне убийственный взгляд через лобовое стекло. Я только что его поимела.

Его сладкая блондинка прыгает рядом, продолжая умываться слезами, просит прощения и рассыпается благодарностями. Хватает его за щёки и, повернув к себе, набрасывается с поцелуями. Одна её рука соскальзывает на мужскую грудь и ползёт ниже, к паху.

Боже мой…

Средь бела дня.

Постыдились бы.

– Какая мерзость, – бормочу, поворачивая голову к замолкшей Тае. – Ты тут как? Жива? Чего притихла?

– Ты с ума сошла? – выдыхает подруга, продолжая таращиться в окно на рядом стоящую машину и сосущуюся парочку.

В животе неприятно тянет.

Меня сейчас вырвет от отвращения.

– Вполне вменяема. У меня даже справка из психушки есть. Выдали, когда на права сдавала. А что такое?

Тая тяжело вздыхает и заправляет за уши волосы.

– Это же Матвей Громов. Ты совсем по сторонам не смотришь? В каком мире ты живешь?

– В том, где плохих парней всегда наказывают, – усмехаюсь, имя в виду свои сериалы. – Это ты про него говорила? Он новенький? К нему на вечеринку мы идём?

– Серьёзно? Это Матвей…

– Громов, ага, я услышала. И что с того? Он что-то типа суперзвезды?

– Помнишь историю, как в том году вертолёт на окраине города упал? Три человека погибло, один выжил.

– Помню. Папа оперировал выжившего. Вроде его отправили на восстановление в Германию. Но там прогноз был так себе. Это он? Я что, обобрала инвалида? Нужно было предупреждать!

На мгновение мне становится стыдно. И я даже подумываю выбраться из машины и всунуть деньги обратно этому Громову. Но Тая отрицательно машет головой и судорожно вжимается в кресло, когда рядом раздается визг шин.

“Мини Купер” срывается с места. Задумчиво смотрю ему вслед. Задние фары несколько раз раздражающе мигают.

Позёр.

– Это был его отец. Матвей учился с нами в универе, вылетел летом. Не помнишь его?

– Вообще ни разу…

– Он тогда иначе выглядел, – продолжает делиться Тая. – Связался с дрянной компанией, говорят, спускает отцовский капитал в унитаз. Наркотики, выпивка, гонки и девочки. Творит, что хочет. От таких нужно держаться подальше. Я вообще думаю: вдруг эти купюры, ну те, что он тебе дал, меченые? И он специально дал. Ты решишь ими расплатиться, и тебя повяжут, как соучастницу.