Игнорируя волну тревоги, пронзившую ее, Лиз неохотно забралась на заднее сиденье лимузина. Он забрался следом, велел шоферу проехать вокруг квартала, затем поднял перегородку, отделяющую от водителя. Внутри было тепло и уютно, но Лиз сидела прямо, глядя прямо перед собой, и лишь медленно повернулась к нему. "Ну вот, я здесь, о чем ты хотел поговорить?"

За четыре года, прошедших с их последней встречи, он почти не изменился. Разве что появилось несколько морщинок вокруг выразительных глаз. Его иссиня-черные волосы были коротко подстрижены, гораздо короче, чем он обычно носил. Ей было нелегко сдержать гнев в голосе, раздраженная тем, как сильно он ее обидел. И да, тем, как сильно она скучала по нему. Не проходило и дня, чтобы она о нем не думала. Не думала о том, что он так небрежно отбросил. Ее осаждали воспоминания… о том, как она пропускала сквозь пальцы пряди его волос и притягивала его голову ближе к своему телу. Она тут же остановила эти мысли.

Презрительным тоном он сказал: "Я хотел узнать, как у тебя дела. Я был под впечатлением, что ты уехала во Францию со своим миллионером-бойфрендом Андре. Что случилось? Он не дал тебе достаточно денег? Или ты его тоже бросила?"

Лиз посмотрела в окно машины. О чем он говорит? Снег начал налипать на землю по-настоящему. Если он продолжит идти такими темпами, к утру будет по крайней мере фут. Первый снег этой зимы, а на дворе лишь начало декабря. Лиз повернулась обратно к нему и пожала плечами. "Я никогда не уезжала во Францию."

Он фыркнул, затем его изваянные губы сжались, а взгляд впился в нее.

Она не могла отвести глаза. "Уже поздно. Мне пора идти."

"Ты, должно быть, голодна. Давай поужинаем."

"Нет. На самом деле, я не голодна. Мне нужно домой. Разве тебе не нужно возвращаться к своей невесте? Когда свадьба?"

Они проехали вокруг квартала еще два раза, и лимузин собирался проехать снова.

"Пожалуйста, высади меня," – настаивала она. "Нам не о чем говорить." Зачем она упомянула его невесту? Он решит, что она переживает?

Но она уже нет.

Спокойно, он сказал: "О да, Лиз, нам есть о чем поговорить. К слову, у меня не назначена дата свадьбы."

Она держала голос ровным и бесстрастным, будто встреча с ним и такая близость не убивали ее. "Мне пора идти. Пожалуйста, не ищи меня снова." Она ждала, когда он прикажет водителю остановить машину, чтобы она могла выйти.

Вместо этого он сказал: "Завтра мы пообедаем… и поговорим дальше."

Она встретила его задумчивый черный взгляд. "Я работаю завтра. Я не пойду с тобой обедать." Стараясь не дрожать в голосе, она сказала: "Высади меня."

"Ты же знаешь, Лиз, что одного моего звонка будет достаточно, чтобы тебя уволили?"

Он не повышал тон, просто констатировал факт, который, она знала, был правдой. Он обладал такой силой. Вот он, грубиян, угрожающий ей, точно так же, как когда-то ее тетя Анджела.

"Я …"

Нет, она не будет об этом думать. Она не позволит ему увидеть ее страх. Она должна была сбежать от него, добраться до Тони.

"Рикардо…"

"Ты раньше звала меня Рико, помнишь?" Его хриплый шепот пробежал волной жара по ее позвоночнику, прогоняя озноб страха.

Она помнила гораздо больше… Перед ее глазами промелькнуло воспоминание о том, как он встретил ее на ужин в тот вечер давным-давно на своем круизном лайнере. На ней было черное облегающее коктейльное платье, которое до сих пор висело в ее шкафу – она не могла с ним расстаться. Он привел ее в свою каюту, где их ждал ужин из лобстера и стейка. Она была удивлена, что у него была такая роскошная каюта. Он сказал, что является одним из владельцев круизной линии и не был в отпуске, а проводил инспекцию. Он взял ее за руку, и они вышли на балкон. Чернильная темнота ночного неба была такой же, как его глаза.

Рикардо сидел в лимузине рядом с Лиз, погруженный в свои мысли. Он впитывал ее красоту, маленький курносый носик, эти чувственные пухлые губы, почти слишком большие для ее лица, но идеальные. Особенно когда она целовала их, спускаясь по его телу.

Жаль, что она оказалась охотницей за богатством и лгуньей. Ему было трудно поверить, что она могла так измениться. Как она превратилась в такую мошенницу? Он любил ее. Они встречались несколько месяцев после круиза. Однажды ночью у нее дома он прошептал ей на ухо: "Сегодня, кара миа, ты будешь моей." Он поцеловал ее, долгим жестким поцелуем, подхватил на руки и отнес в постель. Он знал, что она невинна, но она была такой чувственной, что он был удивлен, обнаружив, что она девственница. Вскоре после этого она переехала в его пентхаус. Он любил ее одну и никого больше. Она думала, что он помолвлен с Софией, и он был рад, что она так считает.

Ее голос нарушил его размышления: "Рикардо, уже поздно. Мне нужно идти домой. Пожалуйста, скажи водителю остановить машину и отпустить меня."

"Только если ты согласишься пообедать со мной завтра."

"Хорошо, я пообедаю с тобой. Теперь останови машину."

Рикардо постучал в окошко к водителю, и его шофер припарковался у обочины. Прежде чем Рикардо успел выйти, она перелезла мимо него и побежала по дорожке к своему дому.

Он наблюдал, как она исчезла из виду, собираясь сказать водителю отвезти его домой, но заметил, что она оставила свою сумочку на полу лимузина.

Лиз взбежала по пяти пролетам лестницы, пытаясь успокоиться, прежде чем войти в крошечную квартиру. Она не хотела, чтобы ее сын Тони увидел ее расстроенной. Она отперла дверь и толкнула ее. Аромат домашнего хлеба и супа разливался по дому.

● 

Мама, ты дома, – Тони сполз с дивана, раскинув руки, и поспешил к ней в своей тяжелой фланелевой пижаме с Томасом-паровозиком.

● 

Как мой мальчик? – Она наклонилась, чтобы поднять его, вдыхая его свежий детский запах.

Он обнял ее.

● 

Я скучал по тебе, мама. Нонна сказала, что если я буду хорошим, то завтра мы сможем поиграть в снегу.

● 

Это будет так здорово. Ты поел?

Он кивнул. Его черные кудри подпрыгнули вверх и вниз, и большая улыбка сформировалась на его пухлых губах.

● 

Да, мама, а теперь я готов идти спать. Ты почитаешь мне сказку?

Анна Кардуччи вошла в гостиную в ночной рубашке и халате. Ее каштановые волосы с проседью были собраны в пучок, а ее теплые карие глаза дарили Лиз утешение, подобно тому, как это делала мать Лиз, когда она была жива.

● 

О, Тони, я почитаю тебе сказку, чтобы твоя мама могла отдохнуть и поужинать.

Его лицо сморщилось, и он покачал головой.

● 

Нет, я хочу, чтобы мама читала, – потом он потер глаза, а Лиз улыбнулась ему.

Анна сказала:

● 

Мы были в парке, а теперь он борется со сном.

● 

Я отнесу тебя в твою комнату, а потом бабушка почитает тебе. Я поцелую тебя на ночь после сказки. Так пойдет?

Он улыбнулся и обнял шею Лиз, и она понесла его в его спальню.

Анна последовала за Лиз по темному узкому коридору.

● 

Ты в порядке? Все хорошо? Уже поздно. Поезда не ходили по расписанию из-за снега?

● 

Я в порядке, Анна… просто устала.

● 

В кухне есть суп и домашний хлеб.

● 

Я учуяла запах, когда вошла, – Лиз улыбнулась Тони и поцеловала его в щеку. – Я вернусь после того, как поем.

● 

Я думаю, мы обе уснем к тому времени, – прошептала Анна. Она подошла к его тумбочке и взяла книгу. – Тони, давай почитаем твою любимую сказку.

Лиз взъерошила черные кудри сына, закрыла дверь в спальню и, когда она шла по коридору на кухню, вспомнила день, когда она встретила Анну. Лиз была на шестом месяце беременности Тони, с низкооплачиваемой работой и без медицинской страховки. Она сняла комнату в доме после расставания. Когда она больше не могла позволить себе плату за аренду, ее домовладелец попросил Лиз освободить комнату. Лиз поняла и собрала свои скудные пожитки. Не имея, куда идти, она села на скамейку в парке в Бруклине, рядом с тем местом, где жила. По ее щекам струились слезы, Анна села рядом с ней и протянула Лиз салфетку.