Но поскольку все люди отличаются друг от друга, поскольку все они уникальны – сердце каждого человека является отдельным участком земли, отдельной территорией, отдельным государством, не похожим на другие, – семени приходится прорастать в той почве, в которую оно попадает. Чье-то сердце оказывается очень плодородным, созидательным. И тогда вырастает огромное дерево с густой зеленой кроной, а с приходом весны на нем появляются тысячи цветов и плодов.

Но другое сердце может оказаться очень холодным. Семя то же самое, но почва неплодородна. И ему придется расти вопреки всем трудностям, вопреки преградам. Сердце не станет ему помогать, а, наоборот, будет оказывать сопротивление. Это семя упало на каменистую землю. Оно, возможно, и прорастет, но не превратится в то дерево, которым оно стало бы в плодородном, созидательном сердце. Оно не будет таким же высоким, оно может вырасти даже немного ущербным, с очень скудной листвой и лишь несколькими цветочками.

Все те годы, пока я преподавал в университете, у меня был прекрасный сад, в котором работал садовник. Я выбрал его по определенной причине – до меня он хозяйничал у одного офицера. Каждый год старик выигрывал состязание по выращиванию самых больших роз. Я всегда приходил посмотреть на это состязание, потому что в нем участвовал весь город.

Участвовали все богатые люди: офицеры, чиновники, профессора, доктора, все те, кто мог позволить себе содержать сад, – все. Но меня интересовали не они. Мне важно было узнать имя садовника. Его не называли даже тогда, когда победителю вручали приз. Приз вручали хозяину сада. Я высматривал садовника, потому что этот армейский офицер сам не мог быть садовником. Но бедного садовника никогда не было видно.

Поэтому однажды я последовал за машиной офицера до самого его дома. Обогнув дом, я огляделся по сторонам и увидел работающего садовника. Появившийся офицер даже не сказал ему: «Благодаря тебе я выиграл приз. На самом деле этот приз твой». Он просто отправился в гараж, а затем скрылся в доме.

Я вошел в сад. Старик, бедный старик работал. Я спросил его:

– Ты слышал, что твои розы были выбраны в этом году самыми лучшими?

– Нет еще, – ответил тот. – Никто мне не сказал.

– А сколько тебе платит этот офицер? – спросил я.

– Совсем немного, – ответил садовник.

– Я буду платить тебе вдвое больше, – сказал я. – Позже мы с тобой это обсудим. А сейчас отнеси все свои вещи в машину, и поедем ко мне.

И вскоре я понял, каким образом ему удавалось побеждать… Все его искусство состояло в том, чтобы не позволять розовому кусту иметь больше одного цветка. Он обрезал все бутоны и оставлял только один – самый большой.

Я спросил его:

– В чем же секрет?

– Секрет прост, – ответил он. – В кусте розы содержится определенное количество сока. Он может быть распределен между сотней цветов, но если вместо сотни есть только один цветок, то весь сок оказывается именно в этом цветке.

Я жил в том городе девять лет. И на протяжении девяти лет этот садовник выигрывал. Его секрет был в том, чтобы позволять расти только одному цветку. Таким образом, уникальное явление, о котором я говорю, возможно: одно и то же семя в разных сердцах проявляет себя по-разному.

Каким образом возникают комментарии? Мастер умирает, и остаются тысячи учеников, которые его слушали, – они начинают думать о смысле определенного высказывания или определенного слова. На Востоке размышление было необычайно тонким занятием. Никакой жесткой логики, только очень тонкое, очень женственное искусство.

Гаутама Будда представляет собой величайший прорыв в истории человечества. Летоисчисление должно начинаться не от рождения Иисуса Христа, а от рождения Гаутамы Будды. Мы должны делить историю на время до Будды и на время после Будды, а не до Христа и после Христа. Христос не совершил прорыва, он является частью непрерывного процесса. Он олицетворяет собой невероятную красоту и величие прошлого. Христос – квинтэссенция всех поисков, которыми люди занимались до него. В нем ощущается аромат всех предпринимаемых в прошлом попыток человека познать бога, но он не совершил прорыва. Он не был бунтарем в прямом смысле этого слова. А Будда – бунтарь. Но Иисуса воспринимают более ярким бунтарем по сравнению с Буддой по той простой причине, что бунтарство Иисуса очевидно, а бунтарство Будды носит скрытый характер.

Чтобы понять, какой вклад Будда внес в человеческое сознание, в человеческую эволюцию, в человеческий рост, нужно обладать огромной проницательностью. Человек не стал бы таким, каков он сейчас, если бы не было Будды. Отсутствие Христа или Кришны на человеке никак не отразилось бы, он остался бы прежним. Но уберите Будду, и вы утратите что-то чрезвычайно важное, хотя его бунтарство скрытое, трудноуловимое.

До Будды поиск – религиозный поиск – был в основном связан с богом: богом, который находится снаружи, богом, который должен быть где-то высоко на небесах. Религиозный человек был так же заинтересован в объекте желания, как и мирской. Мирской человек был занят поиском денег, власти, престижа, а человек другого мира стремился к богу, к небесам, к бессмертию, к истине. Но их объединяло направление поиска: они искали снаружи, они были экстравертами. Запомните это слово, потому что оно поможет вам понять Будду.

До Будды религиозный поиск касался не внутреннего, а внешнего; он был экстравертным, и его нельзя считать по-настоящему религиозным. Религия возможна только тогда, когда вы интровертны – когда вы начинаете погружаться глубоко внутрь себя.

Люди искали бога на протяжении многих веков. Кто сотворил эту вселенную? Кто ее создатель? И многие люди в своих мыслях все еще живут во времени, предшествовавшем времени Будды, и задают вопросы типа: Кто создатель этого мира? Когда этот мир был создан? Некоторые глупцы даже вычислили точную дату сотворения мира богом. Христианские теологи говорят, что четыре тысячи четыре года до рождения Иисуса Христа – в понедельник, первого января! – бог создал мир, или начал создавать его и закончил свою работу за шесть дней. Во всем этом только одно является правдой: он действительно сделал свою работу за шесть дней, потому что в мире царит такой бардак – это и впрямь шестидневная работа! И больше о боге никто ничего не слышал. На седьмой день он уже отдыхал, и с тех пор он только и делает, что отдыхает…

Возможно, Фридрих Ницше прав, и бог не отдыхает – он просто мертв! Он ни о чем не беспокоится. Что же случилось с его творением? Кажется, он полностью забыл о нем! Но христиане говорят: «Нет, он не забыл. Посмотрите! Он послал Иисуса Христа, своего единородного сына, чтобы спасти мир. Он все еще проявляет о нас заботу». Это ни с чем не сравнимое проявление заботы бога, утверждают христиане, – послать Иисуса Христа… Но мир не изменился. Если Иисус Христос был послан именно с этой целью, то он потерпел неудачу, а через него потерпел неудачу и бог – мир остался таким же, каким и был. И что это за забота – посланник бога был распят, и бог не смог ничего сделать?

Очень многие все еще живут с мировоззрением, существовавшим до появления Будды.

Будда полностью изменил наше представление о религии, придав религиозности новое измерение: им были поставлены вопросы, действительно имеющие отношение к реальности. Он не метафизик, он никогда не задавался метафизическими вопросами; для него метафизика была просто чепухой. Он стал самым первым психологом, которого знал мир, потому что он основывал свою религию не на философии, а на психологии. Психология в своем истинном значении – это наука о душе, наука о внутреннем.

Он не интересовался тем, кто создал мир. Он спрашивал: «Почему я здесь? Кто я? Благодаря кому я существую?» Вопрос «Кто меня создал?» принадлежит не прошлому – мы находимся в процессе творения постоянно. Наша жизнь не создана раз и навсегда, это не объект. Это нечто развивающееся, это текущая река. Каждый момент вода в реке осваивает новую территорию. «Кто создает эту жизнь, эту энергию, этот ум, это тело, это осознание того, что я есть?» Вопросы Будды в корне отличаются от вопросов других. Будда трансформировал религиозность из экстравертной в интровертную.