Часть 1

– Семеныч! Смотри, что я нашел!

– Ба! И кто оставил такой замечательный фонарь на помойке?

– Эх, где ж ты, мой «никон»… Такой кадр пропадает.

– Когда-нибудь мы с тобой накопим денег и купим тебе новенький фотоаппарат.

Михаил Борисович, он же Амидол, утвердительно покивал и раскатисто засмеялся. Он подцепил двумя пальцами находку и внимательно ее рассмотрел. Обычный сувенирный фонарь: резной алюминиевый верх, деревянные рейки, мутные стеклышки и крохотный фитилек в остатках воска. Покрасить бы морилкой, поставить на угол забора да под купол чернильного неба… Михаил Борисович мечтательно прикрыл глаза.

– Смотри, тут и спички лежат! Живем! – Андрей Семенович, кряхтя, наклонился к мусорному баку.

Сегодня им определенно везет. Здесь, на Солнечной улице, они нашли контейнер, куда местный фермерский рынок сбрасывает нераспроданные продукты. Двум людям без определенного места жительства тут есть чем поживиться.

Михаил Борисович задумчиво почесал бороду и убрал под замусоленную шапку кудрявую прядь.

– Твою ж щелочь, опять очки грязные, – сокрушенно сказал он. – Златоуст, у тебя чистой тряпки не завалялось?

В ответ Андрей Семенович криво улыбнулся и покачал головой. Откуда у него, грязного и дурно пахнущего бомжа, чистая тряпка?

– Пойдем уже, а то солнце сядет, пока до теплотрассы доберемся, – Златоуст нахмурился. Он отчаянно мечтал где-нибудь помыться и сбрить жесткую щетину с щек.

– Погоди, дай полюбоваться, – длинные пальцы Михаила Борисовича проворно схватили коробок, – подержи фонарь, а то мне неудобно.

– Давай уже быстрее, Амидол, – Андрей Семенович поставил тяжелые сумки у ног и поднял находку, прикрыв её от ветра.

– Щас, щас, не кипишуй, – Михаил Борисович чиркнул спичкой и, затаив дыхание, поднес трепещущий огонек к фитильку.

Хлоп!

Ветер брезгливо шевелил обрывок газеты возле мусорных баков, аккуратно обходя осиротевшие клетчатые сумки.

Часть 2

Глава 1 

– Щелочью тебя раздери, Златоуст, че это было?

– Спонтанная телепортация. Или мы умерли.

– Но я-то жив, ангидрид твою налево, – Михаил Борисович лихорадочно ощупывал себя в поисках повреждений.

– Значит, телепортация.

– Мы чего, в будущем, что ли? Прям уж таки телепортация? Это ж миф.

– С чего ты взял? – Андрей Семенович внимательно посмотрел на друга, вздернув блеклые брови.

– Это вы там в своем конструкторском бюро телепортацию изобрели, что ли?

– Нет, но я всегда мечтал о таком. Представь, что можно за секунду попасть в любой уголок мира! Это же научный прорыв!

– А может, это не телепортация, а путешествие во времени? Посмотри вокруг. Что ты видишь?

– Лес! Определенно. Смешанный лес, типичный для средней полосы. Жарко. Лето, наверное. А в Москве – глубокая осень.

– Тихо! Слышишь?

Среди шума листвы отчетливо выделялся скрип колес, ржание лошадей и звон колокольчиков.

– Там дорога, – шепотом проговорил Амидол, хватая Златоуста за грязный рукав ватника.

– Подойдем ближе.

Стараясь не шуметь, они двинулись на звук. Из-за деревьев показалась широкая грунтовка. По ней катила закрытая карета, запряженная четверкой лошадей. На козлах сидел усатый кучер, а из окошка выглядывала прехорошенькая девушка.

– Телепортация, ага.

– Ладно, не телепортация, – Златоуст сел на траву возле большого куста и снял шапку, – ф-фу, жарища! Интересно, тут речка есть? Помыться бы.

– Не увиливай от темы, – строго сказал Амидол, садясь рядом, – может, мы первые путешественники во времени, а? Как тебе такая слава?

– Слава штука такая… Иной раз от нее проблем больше, чем радости.

– Ладно, выше нос, ядрён метол! И да, ты прав насчёт реки, надо привести себя в порядок. А то попали вроде в приличное место, а выглядим бомжами.

– Так мы и есть бомжи, Михаил Борисович!

– Твою ж щелочь, не будь занудой!

Идти решили вдоль дороги по краю леса. Верхнюю одежду пришлось снять сразу, чтобы не свариться.

Вскоре показались деревянные дома. На первый взгляд – обычная деревня: дым из печных труб, небольшие огороды, колодезные журавли и резные заборчики.

– Смотри, какая красота! – Амидол поправил очки и махнул рукой в сторону огромного дома, возле которого росли густые кусты роз.

– Садовники тут что надо, – Златоуст восхищенно рассматривал красные и белые бутоны, – на дикие не похожи. А вот орешник посреди роз – интересно. Может, сам вырос?

К дому решили не подходить, обошли кругом, выйдя на широкую улицу. Первое впечатление оказалось верным. Добротные заборы, ухоженная дорога – богатая деревня.

– СНТ, наверное, – задумчиво потянул Златоуст, скребя грязными ногтями подбородок.

– И детишки в лапту играют… И ни одного телефона. В прошлое мы попали.

– Давай спросим.

– И что ты спросишь? Какой год? – Амидол засмеялся.

– Надо что-то делать, не стоять же здесь весь день.

У одного из крайних домов сидела маленькая старушка, завернутая в разноцветный платок.

– Бабулечка, – Амидол низко поклонился, – мы сами не местные, заблудились. Помыться бы, да покушать нам. Не подсобишь?

– Как вы вовремя хлопцы! – старушка слезла с лавки, опираясь на высокую палку, – могу помочь вам, только и вы помогите. Дрова наколите, да воды натаскайте.

– Это мы мигом, бабулечка!

Через пару часов сытые и отмытые друзья преобразились. Амидол привел бороду в порядок, обкромсал отросшие кудри, а Златоуст наконец побрился. Старые вещи выбросили и теперь оба сидели в пропахших пылью вещах из дальнего сундука.

– Какие красавцы! Любо-дорого посмотреть! И вещи мужа моего, покойного, как на вас шили. Теперь идите вон в тот дом, где крыша красная, тоже помогите. Только в дом с орешником не суйтесь.

Амидол с улыбкой смотрел на высокого друга, сверкнув стеклами очков. Тому явно было неуютно в коротких штанах и рубахе. Пришлось накинуть сверху жилет из разноцветных лоскутов.

До самого вечера Златоуст и Амидол ходили по домам, предлагая свою помощь. Работы нашлось немало, зато каждый раз вкусно кормили.

Заночевали на ближайшем сеновале.

Амидола разбудили первые лучи солнца, пробившиеся сквозь неплотно сбитые доски. Он долго не хотел открывать глаза, перебирая в памяти вчерашний день.

– Амидол, проснулся? – тычок в бок.

Михаилу Борисовичу пришлось открыть глаза.

– Что? Мы вернулись обратно?

– Нет. Глянь. Целая процессия приехала.

Амидол сбросил остатки сна и прильнул к щели в стене. По улице, важно ступая, следовала шестерка лошадей, тянувшая богато украшенную карету. Вокруг нее на тонконогом коне гарцевал глашатай. Остановилась процессия возле большого дома с орешником.

Златоуст, дернув за рукав друга, выбрался из сарая, чтобы посмотреть на происходящее поближе.

На террасе появился пожилой мужчина в потертом камзоле. Он принял из рук глашатого свиток и развернул его. Из тут же дома выскочила высокая женщина и встала позади мужчины, заглядывая в написанное через плечо. Пока мужчина читал, глашатай вытащил из сумки сверток. Радостно оскалившись, женщина выхватила кулек и скрылась в доме.

Вскоре из дверей вышла прихрамывающая девушка. Она, гордо подняв голову, стала спускаться к карете. В тот же момент, с орешника слетели маленькие птички и закружились вокруг девушки, норовя клюнуть. Глашатай подскочил к ней, взял под руку и повел к карете. У самой подножки девушка споткнулась и плюхнулась на землю. Из-под длинного подола платья показались ноги, обутые в разные туфельки. Крохотная правая слетела и откатилась к глашатому. Тот в ужасе увидел, что у девушки отрезан большой палец. Из обрубка толчками лилась кровь, скапливаясь на пыльной дороге неопрятной лужицей. Глашатай отрицательно покачал головой. Девушка мгновенно разревелась. Женщина сбежала с крыльца, грубо дернула ее, поднимая. Вскоре обе скрылись в доме.