Важнейшие военные действия разыгрались в Южной Маньчжурии, на пространстве, ограниченном с юго-востока р. Ялу и Корейским заливом, с запада – Ляодунским заливом и рекой Ляохэ, и с северо-востока – примерно линией Телин – Син-зинь-тин.
Железной дорогой из Харбина в Порт-Артур это пространство делится на две неравные части: большую, восточную, заполненную почти сплошь горами, и меньшую, западную, равнинную.
Горы в Маньчжурии лишь редкими вершинами поднимаются выше 400 сажен над уровнем моря; они в два раза ниже Балкан; хребты, среди которых лежал путь Суворова во время Швейцарского похода, выше в пять раз. Однако, несмотря на свою незначительную абсолютную высоту, Маньчжурские горы представляют типичную горную местность: хребты, разделенные узкими долинами, чередуются непрерывно; скаты круты, во многих местах выступают отвесные скалы. Селения малы и группируются в долинах; дороги поднимаются на возвышенности только при переваливании из одной долины в другую. Местность имеет дикий, неприступный вид, и равнинным жителям нужна хорошая практика, чтобы усвоить, что в этих горах недоступных мест совершенно нет, что за любым хребтом сейчас же лежит готовый обходный путь-долина, по которой движение в сухую погоду сравнительно удобно, что на вершины не только забираются пехотинцы, но при известной сноровке доставляются и полевые и даже тяжелые орудия; что тактическое значение имеют исключительно высоты, а не долины и проходы, непосредственным укреплением коих занимались в начале войны; что сила горных позиций крайне обманчива: мертвые пространства облегчают подход, артиллерия приносит гораздо более пользы атакующему, чем обороняющему, высота позиции не обеспечивает ее от захвата ночным штурмом; что эти горы затрудняют подвоз всего необходимого, но открывают широкий простор активным действиям в бою. Действия в горах требуют широкого развития личного почина, но проявление его крайне затрудняется незнакомством войск с горной обстановкой.
Основным хребтом Южной Маньчжурии является Феншуйлинский, образующий водораздел между реками, впадающими в Корейский и Ляодунский заливы. Через хребет ведут многочисленные перевалы. По высоте он почти не превосходит своих многочисленных отрогов, заполняющих все пространство до железной дороги. Высота гор увеличивается в направлении на северо-восток; местность становится пустынной; дикие скалы на вершинах чередуются с значительными лесными пространствами; колесные пути исчезают. Наступление значительных сил от реки Ялу к железной дороге севернее путей из Фын-Хуан-чена на Ляоян встретило бы огромные препятствия.
Побережье Южной Маньчжурии представляло удобства для высадки лишь в окрестностях Порт-Артура и Талиенвана, и на флангах театра военных действий – в устьях Ялу и Ляохэ. Берег Корейского залива вообще очень мелок; так, в окрестностях г. Бидзыво морские суда могли стать на якорь не ближе 7—10 верст от берега; сама стоянка была неспокойна. В отлив вдоль берега обнажается полоса около 2‑х верст ширины, представляющая жидкий ил, в который люди уходят по пояс. Также неудобна высадка на побережье Ляодунского залива.
Зимой многие заливы и бухты замерзают, а каботажное судоходство прекращается на 2–2½ месяца. Тонкий лед, образующийся в Порт-Артуре и Дальнем, не служит препятствием для движения паровых судов.
Важнейшие реки – Ялу и Ляохэ. Ялу имела значение серьезного препятствия на путях наступления из Кореи в Маньчжурию. Лучшие пути подходили к реке в ее нижнем течении, где водный поток имеет ширину до полуверсты и весной нет бродов; долина реки, достигающая у Тюренчена 5 верст, расширяется ниже еще более, причем значительное командование имеет Маньчжурский берег. Острова делят реку на несколько рукавов, что облегчает задачу переправы лишь при постепенном преодолении представляемого рекой препятствия.
Ляохэ течет в равнине; она окаймлена на значительном протяжении валами, сдерживающими ее разливы. Она судоходна, и по ней на тысячах джонок сплавляется в Инкоу (70 тысяч жителей, торговый порт) урожай Мукденской провинции; таким образом, владение хотя бы частью ее течения значительно облегчает продовольствие армии.
Из притоков Ляохэ наиболее примечательны Хуньхэ и Тайдзыхэ, на которых расположены города Мукден (80 тыс. жителей, столица провинции), и Ляоян (39 тыс. жителей); эти реки в сухое время проходимы вброд; в связи с окружающей их местностью они представляют известное препятствие на путях наступления по меридиану.
В воде вообще недостатка не было; в горах по каждой долине, извиваясь от одного ее берега к другому и пересекая почти на каждой версте дороги, протекали незначительные ручьи; но достаточно было проливного дождя в течение одного-двух часов, чтобы эти ручьи обращались в многоводные потоки со скоростью течения до 20 фут. в секунду, которые преграждали все сообщения. Вода сбегала так же быстро, как и вздувалась, и только широкое песчаное, усеянное камнями ложе свидетельствовало о том, что такое представлял горный ручей в дождь.
Дороги в Маньчжурии отличаются полной зависимостью от погоды. Осенью и зимой – когда грунт сохнет и подмерзает – везде дорога; в любом направлении, раз дорога накатана, она представляет как бы естественное шоссе. Местные жители приурочивают к этому времени весь товарообмен, и нисколько не заботятся о том, что весной и летом всякое передвижение по Маньчжурии связано со страшными усилиями. Лёссовая почва на равнине создает особенно глубокую и вязкую грязь. В горных же лощинах текут бурные ручьи, которые обращают в промоины дороги, поднимающиеся зигзагом на перевалы по этим лощинам.
Шоссированных дорог совершенно не имеется. Большие «мандаринские» дороги отличаются от других своей шириной и особенной глубиной грязи. На мандаринских дорогах (дорога из Гирина на Порт-Артур и из Мукдена на Синьминтин) еще кое-где встречались мосты; на других же дорогах мостов совершенно не было; броды, мелкие в сухое время, при дожде сейчас же являлись серьезным препятствием. Устройство постоянных мостов в Маньчжурии, вследствие стремительности и мощности образующихся при проливных дождях потоков, вообще встречает огромные препятствия. Мосты на козлах, устраиваемые саперами через горные речки, сносились при каждом большом дожде.
Население Южной Маньчжурии – 70 человек на квадр. версту – в общем более густое, чем в Европейской России. Оно группируется главным образом на равнине (до 300 человек на квадр. версту); в горах население реже (30 человек, а на северо-востоке и 2–3 человека на квадратную версту), бедно продовольствием и фуражом, и живет в небольших, разбросанных по долинам, поселках, не имеющих тактического значения. Равнинные селения гораздо больше; население очень зажиточно; встречается много богатых усадьб, представляющих настоящие крепости с глинобитными стенами. Многие селения сплошь обведены валами значительной профили, как против наводнения, так и для обороны от хунхузов – местной разбойничьей вольницы. Равнинные селения представляли большие выгоды для обороны как опорные пункты, даже если у неприятеля имелась многочисленная артиллерия, и, в общем, были удобны для квартирования в них войск.
Главная масса населения состоит из китайцев и совершенно окитаившихся манджуров.
Жители заботились по преимуществу о своих материальных интересах и, за пределами своих личных выгод, не обнаруживали стремления помогать ни нам, ни японцам.
Население занимается почти исключительно земледелием, которое дает богатые урожаи чумизы – род проса, гаоляна – хлебного растения, идущего в пищу беднейшего населения и на корм лошадям, и бобов, дающих, за выжимкой бобового масла, бобовые жмыхи – корм для скота.
В Северной Маньчжурии население успело уже освоиться с тем спросом, который предъявляли русские войска, и засеивало значительные площади пшеницей, ячменем, овсом.
Особенностью полей является грядковая культура, затрудняющая движение без дорог зимой, пока путь не накатается. Большую часть полей занимают посевы гаоляна, достигающее в июле такого роста, что в них всадник совершенно скрывается. Ориентироваться в гаоляне и сохранять порядок при движении широким фронтом крайне трудно; кругозор не превышает 10 шагов. В тактическом отношении боевые действия в гаоляне по своему характеру приближаются к боевым действиям в молодом лесу, не дающем укрытия ни от шрапнели, ни от ружейных пуль. В общем, гаоляновые поля не благоприятствуют обороне; для успеха действий в столь закрытой местности необходимы особые сноровки по поддержанию связи, и, важнее всего, хорошая общая подготовка войск, чтобы каждое отделение, ускользнув от контроля высших начальников, продолжало выполнять свою боевую задачу.
