Если сейчас она пожелает ему спокойной ночи, скорее всего, больше она его не увидит. Их жизни не пересекаются. Он владелец преуспевающей компании, а она… кто? Официантка? Теперь, после того, как нужно помочь родителям, придется работать на полную ставку.

При мысли о долгих месяцах впереди, о необходимости работать день и ночь, забыв о занятиях, ей стало тяжко. Захотелось еще хоть немного продлить удовольствие.

– В таком случае… – Джессика шагнула к нему и понизила голос, – я выбираю вот что.

Девушка провела пальцами по его подбородку, заметила, как потемнели его зеленые глаза, как он прищурился, пока она приближалась к нему. Осознав, что собирается сделать, Джессика словно получила удар в солнечное сплетение, и на миг застыла.

Не желая отказываться от своих желаний, она привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам – потому что уже несколько часов мечтала об этом.

Оливеру удавалось сдерживаться лишь усилием воли. Больше всего хотелось заключить ее в объятия и притянуть к себе, почувствовать все ее женственные изгибы. Очень хотелось ласкать ее всю. Ее бедра прижимались к его эрекции, которая донимала его с тех пор, как она села с ним рядом в той проклятой отдельной кабинке. Легкий запах жимолости, идущий от нее, еще ласкал его ноздри. Когда она поцеловала его, он почувствовал ягодный аромат вина.

Кровь у него закипела. Однако он стоял неподвижно, прекрасно понимая: если сейчас он распустит руки, он возьмет ее прямо здесь, на заднем сиденье внедорожника.

– Джессика, – хрипло произнес он и взял обе ее руки в свои, не желая, чтобы она дотрагивалась до него, ведь он балансировал на краю пропасти. – Если это прощальный поцелуй, я за него признателен, но не думаю, что могу вернуть его, не желая большего. – Он облизнул сухие губы, заметив, что она пристально наблюдает за ним. – Но если поцелуй – начало чего-то большего…

Он не верил себе и потому не стал продолжать. От ее близости в нем разгорелся настоящий пожар.

Они стояли так близко, что он услышал ее тихий вздох.

Его заводило идущее от нее мягкое тепло.

– Это что, приглашение? – Она склонила голову набок, как будто задумалась. Она флиртовала с ним, еще больше распаляя его.

– Конечно! – Он боялся, что слишком сильно сжимает ей запястья. Но вся власть сейчас у нее. Она решает его судьбу одним кивком. Он заставил себя немного ослабить хватку, хотя их все равно притягивала друг к другу неудержимая сила. – Пойдем наверх, ко мне. Там мы продолжим поцелуй… к чему бы он ни привел.

У обочины стоял внедорожник с поднятой перегородкой. Водитель не слышал, о чем они говорят. От салона пахло кожей и лимонной полиролью. Джессика обхватила себя руками, как будто ей стало холодно. Они стояли одни у входа в отель, если не считать швейцара шагах в пятидесяти.

На той стороне улицы парковка гольф-клуба была еще заполнена машинами. Над полем возвышались прожекторы. Поле обнесли высокими сетками, не дававшими мячам вылетать за территорию.

Оливер тоже огляделся по сторонам. Ему нужно было сосредоточиться на чем-то, помимо стоящей совсем рядом соблазнительной женщины. Ее пухлые губы раздвинулись. От нее слегка пахло вином.

– Да, – сказала она наконец. – Начинаю думать, что я не случайно налетела на тебя там, на приеме. – Глубоко вздохнув, она поспешно продолжала: – Я никогда этого не делаю, но сегодняшний день не похож на другие. Завтра моя жизнь будет иной, но сегодня мне бы хотелось… хотелось… получить что-то и для себя.

Мысль о том, что она с его помощью намеревается отвлечься, была мучительной, как бы сильно он ни желал ее. Ему захотелось как можно скорее исполнить ее желание. Чем скорее он приведет ее к себе в номер, тем больше времени у него останется на близкое знакомство с нею. Он узнает, что заставляет ее вздыхать, а что – кричать от удовольствия.

– Обещаю, ты не пожалеешь, – сказал он, беря ее за руку. Постучал по пассажирскому окошку. Как только стекло опустилось, Оливер отпустил водителя. Затем он развернулся к Джессике: – Пойдем.

Они вошли через главный вход, увидели опустевший бар. Прошли мимо центральных лифтов. Подняться к нему можно было на отдельном лифте в западном крыле роскошного здания.

Заказывая номер, он не был уверен, что ему понадобится целый пентхаус, ведь он не собирался оставаться надолго, но теперь порадовался тому, что в его распоряжении просторные апартаменты с отдельной террасой и камином. Джессике будет там удобно завтра, после того, как он уедет.

Но сейчас думать о завтрашнем дне не хотелось. Впереди у них вся ночь.

Миг – и они остались одни в кабине лифта. Классическая музыка в наушниках была единственным источником звука, помимо их дыхания. Они молча поднялись на десятый этаж, в пентхаус. Он не прикасался к ней, понимая: стоит ему начать, и он не сможет остановиться. Зато, глядя на нее, он мысленно представлял, что сделает с ней, как только они окажутся за закрытыми дверьми.

Он снимет резинку с ее волос, полюбуется на то, как темные пряди рассыпаются по плечам. Расстегнет на ней белую блузку и поцелует каждый кусочек обнаженной кожи. Но сначала, прежде всего остального, он вернет робкий поцелуй, подаренный ею на улице.

– Ты как-то затих, – заметила она, когда прозвенел звоночек и кабина остановилась. – Надеюсь, не передумал?

Неужели он дал ей повод усомниться в своем желании?

– Как раз наоборот. – Он провел карточкой в замке. – Я изо всех сил стараюсь сдерживаться, чтобы ты не чувствовала себя в опасности.

Она улыбнулась, и пульс у него участился. Он получил нужное ему поощрение.

Он пропустил ее вперед. Включил свет в гостиной. В вазе на столе стояли свежесрезанные желтые тюльпаны, а на каминной полке – белые. Шторы цвета слоновой кости, которые вели на террасу, были задернуты, и в гостиной царил полумрак. На письменном столе стоял его открытый ноутбук, судя по всему, он бросил работу в спешке.

Она дернула себя за хвостик.

– Пока ты вызывал водителя, я написала подруге. Сообщила, где я и с кем. В общем, приняла обычные меры предосторожности. Если бы я чувствовала, что мне грозит опасность, меня бы здесь не было.

Вздернув подбородок, она вошла в гостиную.

Черная юбка облегала бедра, ткань мягко шуршала при каждом шаге. Он бы ничего не услышал, но в пентхаусе было очень тихо. Наконец-то они остались одни!

Оливер закрыл и запер дверь. Щелчок показался ему почти таким же эротичным, как женский вздох.

– Прекрасно. – Он положил карту-ключ на стол, снял смокинг и повесил на спинку кресла. Потом направился к своей гостье. Она любовалась тюльпанами. Провела пальцем по лепестку, наклонилась, чтобы вдохнуть аромат.

– Теперь, когда я заслужил твое доверие, надеюсь, ты будешь чувствовать себя не просто в безопасности, а гораздо лучше.

Он ждал, когда она выпрямится. Встретится с ним взглядом.

Он сразу заметил, что пульс у нее участился. Она тихо вздохнула, и он склонился к ней, уловив тонкий аромат жимолости.

– Да… – прошептала она. Они стояли так близко, что могли слышать дыхание друг друга. – Именно этого я хочу.

Он стащил резинку с ее густых темно-каштановых волос и, запустив пальцы в шелковистую массу, слегка запрокинул ей голову. Свободной рукой притянул к себе девушку.

На миг он снова увидел перед собой ее сине-зеленые глаза. Потом огонь, сжигавший его изнутри, поглотил его…

Через две секунды Джессика поняла, что она серьезно недооценивала свое влечение к Оливеру Прайсу. Оно было не просто мощным.

Между ними вибрировала раскаленная энергия, готовая взорваться.

Она сама не заметила, как очутилась у дубового стеллажа в углу гостиной. Пахло тюльпанами; она улавливала и аромат лосьона после бритья. Губы Оливера оказались требовательными, пытливыми и властными. Ее колени подогнулись, и она схватила его за плечи, чтобы не упасть.

«Я изо всех сил стараюсь сдерживаться, чтобы ты не чувствовала себя в опасности», – вспомнила она его слова. Теперь она точно поняла, что он имел в виду.